Анна. Ни одна женщина этого не понимает. А если понимает, значит, она не женщина. Что, тоже государственная измена?
Мак (орет). Ложь! Моя мать понимает!
Анна (смотрит на него). Бедный мальчик!
Шмидт (открывает дверь). Наконец-то! Почему так долго копались?
Входят Маурер и арестованный Кох — маленький, невзрачный, весь в крови.
Маурер. На лестнице симулировал обморок. (Коху.) Смирно, скотина!
Кох пытается стать по команде «смирно».
Шмидт (Грете). Подите-ка сюда. Вы этого видели? Грета. Погодите, постойте… нет, не думаю.
Шмидт (Коху). Фамилия?
Кох. Арестант 87112.
Маурер наносит ему удар.
Арестант 87112, господин обершарфюрер.
Шмидт. Почему вы тут спрятались?
Кох. Я прибежал сюда, господин обершарфюрер. Шмидт. Кто вас надоумил спрятаться здесь?
Кох. Никто, господин обершарфюрер.
Шмидт. У кого прятались?
Кох. Я ни у кого не прятался. Я забежал сюда наугад. Шмидт. И так легко разыскали? Подвал, дом, все?
Кох. Нашел наугад, господин обершарфюрер.
Маурер. Эй ты, говори правду, если хочешь кости собрать!
Шмидт. Как фамилия?
Кох. Арестант 87112, господин обершарфюрер. Шмидт. Нет, не номер, фамилия.
Кох (механически, как что-то, что он уже тысячи раз говорил). Я паршивая еврейская свинья!
Шмидт. Да нет! Имя, ваше настоящее имя!
Кох. Еврейская свинья Ицик.
Шмидт (нетерпеливо). Да нет же! Прежнее имя. Ну, будьте же человеком.
Кох (молчит, потом поднимает глаза). Человеком?
Маурер (хохочет). Самому себе не доверяет. Вот что значит лагерная выучка.
Шмидт. Ну, развязывайте язык. Вам ничего не сделают. Как вас зовут? Вы же не в концлагере.
Кох. Иосиф Кох, господин обершарфюрер.
Шмидт. Ваша профессия?
Кох (сразу механически). Паршивая еврейская свинья.
Шмидт. Да нет же! Ваша профессия, прежняя профессия.
Кох колеблется.
Маурер (ударяет его). Ну, выкладывай! Раньше кем был, слюнтяй! Делал обрезания в синагоге?
Кох (спокойно). Я был экстраординарным профессором, доктором философии Иосифом Кохом, лейтенантом запаса, кавалером Железного креста первой и второй степени. А теперь я паршивая…
Шмидт (перебивает его). Хватит! Следовательно, вы были в какой-то мере образованным человеком, насколько это позволяет ваша раса. А теперь слушайте: мы хотим узнать, почему вы прибежали именно сюда, кто вас спрятал и где двое других, с которыми вы бежали? Больше ничего. Понятно?
Кох. Так точно, господин обершарфюрер.
Шмидт (мягко). Итак, кто вас спрятал?
Кох. Никто, господин обершарфюрер.
Шмидт. Где остальные?
Кох. Не знаю, господин обершарфюрер.
Маурер. Завтра с утра пораньше узнаешь. Лучше сразу говори.
Шмидт (мягко). В этом доме у вас есть знакомые?
Кох (мельком взглядывает на Росса). Нет, господин обершарфюрер.
Шмидт. Вам известно, что убит эсэсовец? Один из вас вырвал у него пистолет и застрелил. Поэтому вы и смогли убежать. Это вы?
Кох. Нет, господин обершарфюрер.
Росс встает, медленно направляется к окну. Маурер вопросительно смотрит на него.
Росс (схватившись за голову). А, черт, мутит с похмелья. Глотнуть свежего воздуха.
Маурер. Слабенькие нервы, а? Хваленая армия!
Шмидт (Коху). Кто же?
Кох. Я.его не знаю, господин обершарфюрер.
Шмидт. Вы же не станете уверять, что не договорились обо всем заранее?
Кох. Мы ни о чем не договаривались. Нам сказали, что выпустят на свободу. Тут не о чем было договариваться.
Шмидт. Знаете, что вас ожидает, Кох?
Кох. Так точно, господин обершарфюрер. Сперва будут допрашивать, а потом ликвидируют.
Шмидт. Ладно, Кох. Подобные допросы иногда могут продолжаться долго. Мы хотим узнать от вас, куда делся тот субъект, который застрелил эсэсовца. Если скажете, я позабочусь, чтобы вас… чтобы вас больше не допрашивали. Вы знаете, что это такое. Ну, где он?
Росс осторожно приоткрыл окно. Анна идет к постели.
Кох. Я не знаю, господин обершарфюрер.
Шмидт. Кто-нибудь из присутствующих вам знаком?
Анна напряжена, Росс пристально смотрит на Коха.
Кох (оглядывается). Нет, господин обершарфюрер.
Грета (кудахчет). Ох, до чего интересно!
Шмидт. Послушайте, Кох. Вы знаете, что есть различные способы ликвидации?
Кох. Так точно, господин обершарфюрер.
Шмидт (Коху). Обещаю, что вы будете просто расстреляны и больше ничего, если сообщите, кто убийца.
Кох. Я не знаю, господин обершарфюрер. Мы побежали в разные стороны.
Маурер закуривает сигарету. Спичку не тушит, а держит на виду. Кох невольно вздрагивает.
Шмидт (заметив это). Вы не ахти какой храбрец, Кох, а?
Кох (просто). Нет, господин обершарфюрер.
Шмидт. Так вот, послушайте! Вы нас не интересуете. Нам нужен тот, кто стрелял. Если вы скажете, где его найти, обещаю, вам ничего не будет. Ни-че-го, ровным счетом.
Анна включает радио. Слушает.
Мак. Ну-ну, давай-давай, выкладывай! Это же стотысячный выигрыш!
Шмидт. И ваша жизнь спасена! Гарантирую.
Кох молчит.
Грета. Господи, как интересно! Жуть! (От возбуждения засунула пальцы в рот.)
Маурер (ударяет Коха). Говори, ну, говори!
Шмидт (раздраженно, Анне). Выключить!
Анна. Последние известия. Не хотите послушать? Русские всего лишь в ста метрах от бомбоубежища фюрера.
Мак. Что?
Шмидт. Тихо!
Анна приглушает радио.
Вы слышите, Кох! К чему в последний момент оказаться вздернутым? Через пару дней мы отпустим вас на все четыре стороны. Может, даже сегодня вечером.
Кох смотрит на него.
Это уже кое-что, а? Мы выпустим вас на свободу.
Кох (без всякого выражения). Так точно, господин обершарфюрер.
Шмидт. На вас это не производит никакого впечатления?
Кох. Нас и сегодня утром выпускали на свободу. Трое вырвались. Остальные убиты.
Мак. Какая наглость!
Шмидт (Коху). Там другое дело. А это — личное обещание.
Грета взвизгивает от возбуждения.
Мак. Тихо, — дура!
Шмидт. Беру это на себя! Непосредственно, Кох. Я лично отпущу вас. Как только поймаем того, другого, вы автоматически получите свободу. Без бюрократизма. Ну, говорите!
Кох. Разве вы можете отпустить арестованного без разрешения гестапо?
Шмидт (наэлектризован, очень тепло). Конечно, могу! Возьму это на себя. Ну, Кох, давайте, давайте! Я же знал, что вы будете благоразумны.
Кох. Мы бежали из Луна-парка. Я несколько раз оглянулся. Другие были позади. Затем я их потерял. Наверно, остались там.
Шмидт. Что? И это все?
Кох. Ничего нельзя было разглядеть. Мы были в самом пекле бомбежки. Может, они погибли.
Грета. Ну, ясно! Так тоже могло получиться!
Маурер. Заткнись!
Шмидт. Кох, еще тридцать секунд на размышление. (Смотрит на свои часы. Вытирает носовым платком лицо.)
Похоже, что Кох вконец изнемог. Росс отходит от окна. Все ждут. Шмидт швыряет платок Коху в лицо. Кох поднимает платок, протягивает Шмидту.
(Изменяя тон.) Ах, так, сволочь, попался! Теперь ясно, ты кое-что знаешь, и мы это вытянем из тебя! Ты еще будешь умолять о расстреле, если вообще сможешь говорить.
Анна (внезапно включает радио на полную мощность). Слушайте! Они повторяют сообщение!
Голос по радио (громогласно).…мы повторяем потрясшее всех известие: наш фюрер, исполняя последний долг, героически ушел из жизни. Гроссадмирал Дениц…
Анна (кричит). Мертв! Гитлер мертв!
Шмидт. Что?
Шмидт и Маурер бросаются к приемнику, Мак — к двери.
Мак. Невозможно! Они его убили!
Анна. Кто?
Мак. Генералы!
Шмидт. Тихо! Черт бы вас всех побрал! (Приник к приемнику.)
Голос по радио…Дениц уполномочен принять на себя руководство…
Шмидт. А Гиммлер? Что с Гиммлером?
Голос по радио. Борьба за почетный мир будет продолжена… Передаем траурный марш из «Гибели богов» Вагнера…
Грета (внезапно кричит). Он удирает!
Маурер. Проклятая тварь!
Кох в суматохе бросился к окну, вспрыгнул на подоконник. Мак и Маурер хотят ринуться к Коху.
Кох (громко, преобразившись). Назад, или я спрыгну! Я хочу кое-что сказать!
Шмидт. Нельзя, чтоб он спрыгнул! Третий этаж! Спрыгнет — ему конец.
Кох. Вы меня спрашивали! Вы хотели получить ответ. Вы его получите!
Шмидт (поняв его по-своему). Давай-давай, Кох. Наконец вы взялись за ум. Идите-ка! (Кричит Анне.) Выключить!
Траурный марш из «Гибели богов» смолкает.
Шмидт. Сюда, Кох! Приказываю!
Кох (смеется). «Приказываю»? Вы уже отприказывали! Вот что я еще хотел услышать! Он мертв, ваш предводитель крыс, подох под землей.
Мак и Маурер хотят броситься на него.
Шмидт (останавливает их, кричит). Назад! Ни с места!
Кох. Конец вам пришел, крышка! Теперь ваши головы полетят. Теперь вас будут вешать!
Маурер (рычит). Пристрелить.
Мак. Стреляю!
Шмидт. Стой! (Тихо, Мауреру.) Мы должны взять его живьем! (Коху.) Сойди! Сойди с подоконника! Мы будем с тобой хорошо обращаться!
Кох (еще сильней). Убийцы, трусливая банда палачей, лгуны, преступники, клятвонарушители! Думаете, я не знаю, что в ваших обещаниях — каждое слово вранье?
Маурер. Руби эту свинью на куски! (Россу.) Эй вы, хватайте его.
Росс не двигается.
Шмидт (Мауреру). Брось пушку! Вниз! Сойди вниз, Кох, не то я тебя расстреляю!
Кох (смеется). Меня вам больше не поймать! Я знаю, что вы сделаете, если схватите…
Шмидт. Обещаю вам, Кох! Честное слово!
Кох (смеется). «Честное слово»! Ваше честное слово! Слово подлецов и мерзавцев!
Маурер (рычит). Паршивая свинья, ты не выиграешь от смерти фюрера. Мы тебя укокошим! Не уйдешь!