Кох. Уйду! Меня вам не поймать! Но за меня отомстят. (Впился глазами в Росса.) Отомстят каждому из вас за каждого из нас! Настал конец! (Кричит в окно.) Настал конец, бейте их насмерть, поднимайтесь, уничтожайте этих крыс!
Шмидт (рычит). Хватай его! Эта сволочь слишком труслива, чтобы выпрыгнуть!
Шмидт, Маурер и Мак бросаются к окну. Кох, откинувшись назад, падает на улицу. Анна вскрикивает.
(У окна, Маку и Мауреру.) Вниз! Быстрей! Может, еще жив!
Маурер и Мак выходят.
Грета (у окна, рядом со Шмидтом). Этот больше не убежит.
Анна и Росс обмениваются взглядами.
Они лежат рядышком и не шевелятся.
Шмидт. Кто же другой?
Грета. Фельдфебель, он висел на фонаре. Кох свалился и оборвал его.
Шмидт (кричит в окно). Что? Готов? Блевотина! Как? Сломал позвоночник? О фонарь? Надо его прихватить! Ясно! Предъявить! Для отчетности. Постарайтесь раздобыть тачку… (Отходит от окна.)
Грета. А дальше что?
Шмидт (раздраженно). Не суйтесь не в свое дело!
Грета (возмущенно). Смотрите пожалуйста. Я вас позвала, когда он вскочил на окно. И вот — благодарность!
Шмидт (достает носовой платок, вытирает затылок. Внезапно становится озабоченным маленьким чиновником). Ерунда. Одним меньше. Конечно, лучше было бы взять живьем. Я сделал все, что мог, так ведь? Выжидал, уговаривал… ведь так?
Грета (не желая ему противоречить, наивно). Если бы вы подождали… может быть…
Шмидт (раздраженно). Глупости! Впрочем?..
Анна. Вы сделали все, что могли.
Шмидт. В лагере тысячи не имеют значения… но здесь эти бюрократы, знаете, из-за одного человека устроют спектакль. Пришьют дело. (Смотрит на Росса.) А вы? Вы как думаете?
Росс. Иначе вы поступить не могли.
Грета. Если б вы связали его по рукам и ногам… тогда он не смог бы вскочить.
Шмидт (придя в ярость). Кому могло прийти в голову — полутруп! Может, никто и не спросит. Фюрер умер… там дел хватает! Здорово нас надули, а?
Из соседней комнаты кричат: «Грета… Грета!»
Грета (в полуоткрытую дверь). Иду, иду. (Шмидту.) Можно теперь уйти? Это фрау Роде. На последнем месяце.
Шмидт. Что? Ах, так! Постойте!.. Я пойду с вами. У вас мы еще не были.
Грета. У нас мужчины не прячутся. (Насмешливо глядит на Анну.)
Шмидт. Что? Где? Ах да…
Грета (у окна). Смотрите, она его тащит.
Шмидт. А? Кто?
Грета. Жена фельдфебеля. Наконец-то он лежит внизу. Вчера она два раза пробовала обрезать веревку. А патруль прогонял. Видите, как волочит. Ей ни за что не втащить его наверх по лестнице.
Шмидт. Господи боже мой, о чем вы только не болтаете! Помолчите наконец. (Анне и Россу). У вас тоже не все чисто. Так же, как у фельдфебеля, а? (Россу.) Когда возвращаетесь?
Анна (поспешно). Сегодня вечером.
Шмидт. Так, сегодня вечером! Отпуск без отпускного билета, а? (Проводит рукой по лицу.) Э, теперь это меня не касается. В последних известиях сообщалось, как умер фюрер?
Анна. Нет.
Крики: «Грета! Грета!»
Шмидт (Грете). Пошли! (Анне и Россу.) Стало быть, нынче вечером. Вам бы лучше убраться, а? Ну, как хотите. У меня свое задание, а на остальное наплевать, понятно? Все равно в эти дни драпают без конца. Достаточно насмотрелся. Крысы бегут с корабля. А теперь и вовсе. Потом все свалят на нас. А мы! Что — мы? Выполняли приказ. Частенько нелегко приходится, поверьте. Ты ведь тоже человек! Другие, в лайковых перчатках, приказывают — мы обязаны выполнять. Под конец мы же в дураках. Как вы сказали? Дениц заместитель?
Анна. Гроссадмирал Дениц.
Шмидт. Из военных. Как это понять? (Анне.) А вы — женщина что надо. (Грете.) Пошли! (Вместе с Гретой выходит.)
Анна встает, идет к окну. Внезапно покачнулась. Росс подхватывает ее на руки. Несет к постели.
Анна. Я дрожу. Ушли?
Росс (шепчет). Нет, они еще здесь. Где ты спрятала мои вещи?
Анна. Завернула в халат. (Шепчет.) Ты знал Коха?
Росс. Да.
Анна. А он тебя?
Росс. Да.
Анна. Он тебя спас.
Росс. Да. (Все еще держит Анну.)
Анна. Я вся дрожу. Держи меня! Все во мне содрогается. Как может содрогаться сердце! И глаза! (Внезапно порывисто шепчет.) Почему ты не выстрелил до того, как он прыгнул?
Росс. Мы бы все погибли. И ты. Коха невозможно было спасти. Он свободен.
Анна (шепчет). Он умер.
Росс (с горечью). Они больше не будут его мучить. Можно умереть по-разному.
Анна (смотрит на дверь). Они ушли?
Росс (качает головой). Нет.
Анна. Могут вернуться. Вдруг они подслушивают за дверью? Надо и дальше вести себя так же… так же говорить… будто…
Росс достает коньяк и рюмки.
Я дрожу. Дай что-нибудь выпить.
Росс дает ей рюмку коньяку. Прижимает Анну к себе. В комнате стало темней.
Как все шатко! Они не должны нас услышать. Включи радио. Росс включает радио. Слышен траурный марш из «Гибели богов».
Как громыхает!
Росс уменьшает силу звука.
Что это?
Росс. «Гибель богов».
Анна. Он мертв. Теперь этому конец?
Росс. Должно кончиться. Он сдох!
Анна (смотрит на радио). Эта музыка! Как будто тебя хоронят. Как будто и ты умерла.
Музыка обрывается.
Голос по радио. Борьба, в столице рейха продолжается. Дальнейшие сообщения слушайте через час…
Росс (встает, глубоко вздыхает). Он подох! Подох, как крыса в подземелье. Можно снова дышать!
Анна (шепчет). Тише! Не говори об этом! Они могут услышать! Если снова придут, у меня не хватит сил. Я не выдержу! Сейчас, под конец себя выдать! Говори! О чем-нибудь другом. Как раньше.
Росс молчит.
(Громче.) Ты глушил коньяк… всю ночь… вот… вот они, твои башмаки… (Шепчет.) Говори! (Смотрит на дверь).
За стеной голоса. Росс прислушивается.
(Быстро, пытаясь смеяться.) Как ты швырнул свой китель в окно! Ты был такой смешной! А как наорал на меня из-за бумажника… (Тихо.) Говори, говори!
Росс (тихо). Прости меня, Анна…
Анна (смеется). Прощение? Разве каждый из нас не нуждается в нем? Может, ты оставил бумажник в госпитале… у своего пропойцы-доктора? (Смеется. Прислушивается.)
Слышны голоса.
(Шепчет.) Идут! Говори!
Росс (шепчет, будто заклиная судьбу). Они больше не придут. Они не должны прийти! Никто сюда не войдет, Анна! Мы одни… одни…
Анна (шепчет). Не говори так!..
Росс (громче). Вполне возможно, бумажник остался в госпитале. Потом я спрошу у доктора. Я был сумасшедшим, Анна. Ты должна это понять. Все нагрянуло так внезапно… отпуск… и боязнь, что тут никого не будет… и вот ты оказалась здесь…
Анна. Я ждала тебя…
Росс. Ты была здесь, Анна… и с тобой — моя жизнь…
Слышны голоса и шаги эсэсовцев, спускающихся по лестнице. Анна и Росс напряженно прислушиваются.
Анна (продолжая прислушиваться). Башмаки… да-да… Мы найдем другие…
Стемнело.
Грета (входит с карманным фонариком. Светит по углам). Ушли. Они ушли!
Анна. Что-нибудь еще говорили?
Грета. Фрау Роде здорово перетрусила! (Россу.) Вы тоже, да?
Анна. Приходу гестапо никто не радуется.
Грета (болтливо). Как он прыгнул из окна, а? Жуть! Бедняга! Выглядел таким одиноким на подоконнике.
Анна. Нате, вы же об этом мечтали, Грета. (Дает ей белье и чулки.)
Грета. Боже ты мой, красота! Натуральный шелк! Еще бы платье! Ведь в этих обносках…
Анна. Вот вам платье.
Грета (прикидывает на себе). В самый раз! Блеск!
Слышна сирена.
Что? Воздушный налет, а у меня все эти чудесные вещи? Нет! В убежище! (В дверях, Анне). Кстати, обершарфюрер в вас влопался. Спрашивал, одна ли живете? (Уходит.)
Анна закрывает окно. Спускает одну из светомаскировочных штор. Возвращается. Останавливается у тахты.
Росс. Не пойдешь в убежище?
Анна (качает головой). Нет.
Росс (смотрит в незатемненную часть окна на улицу). Бегут. Будто кроты в норы. Во что они превратили землю! (Оборачивается и смотрит на Анну.) Скоро улицы опустеют. Теперь я могу идти.
Анна. Куда?
Росс. Куда-нибудь.
Анна. Без документов?
Росс молчит. Они стоят друг против друга, разделенные всем пространством сцены. На улице тишина.
Разве для тебя здесь не самое надежное место во всем Берлине?
Росс. Да, но не для тебя, если я останусь здесь.
Анна не отвечает. Пауза.
Зачем ты все это делаешь?
Анна. Не все ли тебе равно? (После паузы, запинаясь.) Может быть…
Росс. Может быть?..
Анна не отвечает. Слышны отдаленные выстрелы.
Анна. Почему они не кончают?
Росс (медленно). Не знаю. Так далеко в своих мыслях я еще не могу заходить, Анна. Передо мной медленно начинает вставать из тьмы бесконечное слово — свобода… Оно еще трепещет, это пока лишь слово — свобода… Как давно это было… Впервые в мою спину не смотрят автоматы — и не одно лишь отчаяние и беспомощность… Появилась надежда!
Залп зениток.
Ты слушаешь, Анна?
Анна. Да, слушаю…
Росс. Тебя почти не видно… (Медленно приближается к Анне.) Вот она, темнота, я так ее ждал… все еще лечу в пропасть… Но вот и безопасность… шелестит, словно ветер листовой… Кажется, это и есть жизнь. Начинается снова. Я позабыл ее… И я позабыл, что такое женщина…
Он стоит перед ней. И не прикасается к ней. Вспышки первых взрывов.
Занавес
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Та же комната на следующее утро.
Росс (у окна). За ночь они вывесили из окон белые флаги — полотенца, простыни, все, что было под рукой. Но все еще стреляют…
Анна. Почему они не кончают с этим?