(Выпроваживает Грету.)
Грета. Кажется, что она прямо-таки умирает.
Анна. Да, это выглядит так…
Грета уходит.
Ребенок. Для чего?
Росс. Для следующей мировой войны.
Анна. Но ведь больше не должно быть войн?
Росс. Двадцать пять с лишним лет назад тоже думали, что одна мировая война достаточный урок для целого поколения. Сейчас еще не окончилась вторая мировая война, а уже поговаривают о третьей. Мы, видите ли, должны отвоевать все, что теперь потеряли!
Слышны шаги поднимающегося по лестнице человека.
Анна (спрашивает, высунувшись в дверь). Она здесь? Голос Греты. Фрау Кернер… да.
Голос фрау Кернер. Потихоньку-полегоньку. Времени еще достаточно.
Росс (быстро подходит к двери, высовывается из нее). Ваш муж внизу, фрау Кернер?
Голос фрау Кернер. Пока еще не ушел. Но собирается. По каким-то делам.
Анна (захлопывает дверь, заслоняет собой выход). Что тебе от него надо?
Росс. Хочу сказать, чтобы не заявлял обо мне.
Анна смотрит на него.
Что эсэсовцы вчера проверили мои документы. Все улажено. Анна (тихо). Оставь револьвер.
Росс (мягко). Я беру его в последний раз. Завтра он не понадобится. А может быть, и сегодня. (Смотрит на нее.) Я не буду стрелять.
Анна. Тогда оставь его. Скажи Кернеру, русские через час будут здесь. Скажи, ему самому не мешало бы спрятаться. Он это сделает.
Росс глядит на нее. Вынимает револьвер, отдает. Целует ее. Уходит. Анна смотрит ему вслед, проводит рукой по лбу, кидает взгляд на револьвер. Хочет его выбросить. Выглядывает в окно. Вдруг останавливается. Возвращается. Кладет револьвер в свою сумочку. Подходит к зеркалу. Подкрашивает губы, внимательно изучает свое лицо. Переодевает чулки, туфли. Берет чашку, пьет. Тихо отворяется дверь. В комнату проскальзывает Шмидт. Он в штатском, похож на пьяного, но не пьян. Под мышкой — завернутая в бумагу бутылка.
Шмидт. Привет, куколка.
Анна (в первый момент не узнает его, потом пугается). Вы?
Шмидт. В натуральную величину. Отто Шмидт. Даже в качестве кавалера. (Протягивает бутылку.) Прошу!
Анна. Что вам нужно?
Шмидт. Ваш дружок испарился?
Анна. Какой дружок?
Шмидт. Тот самый — двоюродный братец.
Анна (понемногу берет себя в руки. Думает, что Шмидт явился в гости. Пробует по-хорошему отделаться от него. Принимает бутылку). Благодарю. Вы в штатском, господин Шмидт?
Шмидт. Угу. Сам себе кажусь смешным. Полуголым.
Анна. Вышли в отставку?
Шмидт. Вроде вашего кузена с утерянными документами? (Смеется.) Ты должна признать, куколка, вчера вечером я был галантным кавалером. Мог бы и заграбастать его. Так-то, сам живу и другим даю жить. Счастливой дорожки!
Анна. А вы? Разве война кончилась?
Шмидт. Похоже, а? Нет. Нет еще, куколка. Но идея вашего братца и мне прочистила мозги. Вовремя отчалить! Глупо под самый конец сыграть в ящик. (Вынимает из кармана пакеты.) Ну, как? Неплохо выглядит, а? Захватил кое-что червячка заморить. (Выкладывает пакеты на стол.)
Анна пытается пройти мимо него к тахте, на которой лежит сумочка (Ловит Анну и прижимает к себе.) Ну, а как насчет приветственного поцелуйчика?
Анна. Пустите меня!
Шмидт. Но-но, не будь такой недотрогой, куколка! Вчера ты была податливей!
Анна. Что?
Шмидт. А то нет? Я ж не ребенок! Вчера сразу заметил, на что намекала, когда переодевалась! Ты в моем вкусе.
Анна. Если заметили, так должны знать, что я сделаю, если тотчас же не отпустите меня. (Схватила со стола принесенную Шмидтом бутылку.)
Шмидт, (смеется). Вот это мне нравится. Терпеть не могу рыб. (Отпускает ее.) Ладно, ладно, куколка, время у нас еще есть. А как насчет глотка из этой посудины?
Анна. Забирайте все это и проваливайте!
Шмидт (невозмутимо). Ладно. Тогда отдай бутылку.
Анна (спокойно). Вы скажете, наконец, что вам тут, собственно, надо?
Шмидт. Я же тебе сказал. Нырнуть поглубже. А что ж еще? На пару деньков… пока не пройдут передовые русские части. А если мы и потом не наскучим друг другу…
Анна. Вы что, с ума сошли?
Шмидт (смеется, вытаскивает из кармана бумаги). Ты только погляди, что я притащил! Продовольственные карточки! Отто обо всем позаботился. На них безбедно проживет десяток людей.
Анна. Вам нельзя тут оставаться, поймите же это наконец! (Все еще держит в руке бутылку.)
Шмидт хватает бутылку. Анна хочет ее удержать, но выпускает, ибо видит, что Шмидта этим не испугаешь.
Шмидт (открывая бутылку). Ты имеешь в виду эсэс и все такое прочее? Не бойся, мое сокровище. В этом самом виде вчера я был выпущен из концлагеря. Приятель из канцелярии состряпал документы. Я жертва нацизма. Русские могут спокойно приходить. Со мной все в порядке.
Анна (пристально смотрит на него; меняет свое поведение, приветливей). Зачем же вы явились сюда? Почему вам не отправиться в какое-нибудь другое место? Разве у вас нет родных?
Шмидт. В Силезии. Там русские.
Анна. Но здесь вы уже вчера побывали. Каждый знает, что вы — обершарфюрер.
Шмидт. Об этом ни один человек и не вспомнит, куколка. Если сам себе не враг.
Анна. Грета…
Шмидт. И не пикнет. Эта соображает… (Разворачивает один из принесенных пакетов, закусывает.)
Анна. Даже когда придут русские?
Шмидт. И тогда. Точно так же, как ты. (Угрожая.) Все вы прекрасно понимаете, что история с русскими продлится недолго. А потом — мы снова тут как тут. Может, не совсем в открытую. Но все равно будем здесь. Мы и сейчас каждого предателя берем на заметку!
Анна. А вы разве не стали одним из них?
Шмидт (смеется). Умная головка! Еще вчера заметил. У меня другое дело. Негласное разрешение большого начальства. Оторваться от врага. Спасти цвет нации. Притаиться, уйти в подполье, пока не минует опасность. (Наливает рюмку.) Твое здоровье, куколка! (Поднимает рюмку).
Анна (думает, смотрит, на него, берет рюмку, которую он ей протягивает). Приходите к вечеру.
Шмидт. Вот это уже лучше звучит. Только меня не очень прельщает разгуливать в штатском по улицам.
Анна. Тогда днем.
Шмидт отрицательно качает головой, пьет, наливает себе еще одну рюмку.
Сейчас ничего не выйдет. Через часок… а теперь уходите. (Хватает его за руку, хочет выпроводить.)
Шмидт (сидит за столом, освобождает свою руку). Что случилось? С чего бы? Ты же вчера ясно намекала.
Анна. Мне надо кое-что уладить. Значит, через час, договорились? (Пьет.)
Шмидт (благодушно). Я остаюсь, куколка. Не спускать глаз, так лучше. Старое правило — смотреть в оба.
Анна. Хотите укрыться у меня, а сами не доверяете. Даже на час боитесь оставить одну.
Шмидт. Доверяю. Но куда больше верю, когда ты на глазах.
Анна (меняет тон). Мне надо кое-что сделать. Я даже еще не одета.
Шмидт. Для меня ты и так хороша. Плевал я на туалеты.
Анна (будто бы серьезно озабочена). Вы же вчера приходили сюда эсэсовцем. Откровенно говоря, я никак не пойму, почему бы вам не укрыться в другом месте? Неужели негде? Такому мужчине! Наверняка есть!
Шмидт. Сказать по правде, нет.
Анна. Где ваши товарищи?
Шмидт. Начхать мне на них. Я индивидуалист. Так лучше. Никто не продаст. В том числе и друг. (Разъясняя.) Всего не предусмотришь, куколка. Иногда обстоятельства застают врасплох. Всего не учтешь. Тут приходится брать то, что под руку подвернулось. А ты вчера на меня так посматривала… Я и решил — столкуемся.
Анна (думает, после паузы). Ну что ж, ладно. Только выйдите хоть на полчасика. Мне ещё надо… (Ведет его к двери.)
Входит Росс, останавливается, ошеломленно смотрит на Шмидта.
Шмидт. Ага… так вот, стало быть, в чем загвоздка, а?
Анна (спокойно). Да, именно это я и хотела уладить.
Шмидт. Кузен? Как бишь его фамилия?
Росс. Фольмер.
Шмидт. Правильно! Все еще здесь! Ну и ну! Разве вы не собирались вчера исчезнуть?
Анна (поспешно). Сейчас уйдет. Вчера не смог.
Шмидт. Почему? Боязно по ночам одному выходить на улицу?
Анна. Он уйдет! Куда ему было идти ночью. (Россу.) Уходи. Пора.
Росс (еще не уяснил ситуации). Да… конечно…
Анна (Шмидту). Он собирался уйти после завтрака. (Россу.) Все взял?
Росс кивает головой.
Счастливого пути!
Росс направляется к двери.
Шмидт (внезапно бросается ему наперерез с револьвером в руке; угрожая оружием, оттесняет обратно в комнату). Не торопись, куколка. (Россу.) Ни с места! Ко мне! Станьте-ка туда. (Анне.) И вы тоже!
Росс подчиняется. Смотрит на Анну. Не понимает, в чем дело.
Куда вы хотели идти, Фольмер? Допустим, это ваша фамилия. (Анне.) Меня, собственно, интересует, куда он направлялся.
Анна. Не все ли равно. Отпустите его. Пусть сам подумает о себе! (Россу.) Ну, ступай же наконец!
Шмидт (бросает на нее быстрый взгляд; Россу). Куда?
Росс (безучастно). В часть. Или на сборный пункт. С такой рукой не навоюешься.
Анна (Шмидту). Пусть сам о себе позаботится.
Шмидт. С чего ты вдруг стала такой неприветливой, почему тебе не терпится отделаться от него?
Анна (смотрит на Шмидта). Ах, так! Знаете что? Убирайтесь-ка оба ко всем чертям! Я сыта вами по горло! Выметайтесь отсюда! Оба! Вы два сапога пара! И забирайте (показывает на стол) всю эту ерунду! Забейтесь в какой-нибудь подвал, лакайте шнапс и расписывайте друг дружке, какие вы отчаянные ребята!
Шмидт. Спокойненько, спокойненько! Что-то сегодня ты очень уж ядовита, куколка!
Анна. Ага, ядовита? А почему бы нет? Поглядите на себя, сверхчеловеки, как вы стоите… (Шмидту.) Вы — герой, боитесь пушку выпустить из рук! Бросьте ее и не ставьте себя в дурацкое положение!