(срывает повязку; протягивает руку). Вот. Номер концлагеря! Татуировка! Это не подделаешь! Вот мое удостоверение!
Шмидт (глядя в упор на его руку). Эсэсовский номер. У эсэсовцев тоже были татуировки.
Первый русский. На этом месте?
Шмидт. Когда на этом, когда на другом, смотря из какой части.
Анна. Вранье! (Прорывается к Россу; отталкивает ствол автомата, наставленный часовым на Росса.) Уберите оружие! Наведите на того! (Показывает на Шмидта.)
Часовой отстраняет ее.
Анна (кричит). Это невозможно!.. Вы осудите невинного! Только за то, что он говорит правду!.. Где же справедливость?
Первый русский (холодно, Анне и Россу). Справедливость? Об этом мы тоже спрашивали, когда вы еще наступали.
Росс (тихо). Я не наступал.
Первый русский. А военная форма?
Анна. Он только так одет! Он не солдат!
Третий русский. Я тоже не солдат. Без этой формы… я сапожник… Люблю мир, хорошую жизнь. В этой форме — я солдат… Война… Понимаете?
Росс (тихо и растерянно, постепенно все больше и больше возбуждаясь). Он прав: война следует за войной, убийство за убийством, несправедливость за несправедливостью, месть за местью, и все это прикрывается громкими и святыми именами — защита нации, справедливость, свобода, человечность… И за все это должны расплачиваться невинные… Теперь настал твой черед стрелять, чтобы и дальше тянулась цепь, чтоб завтра снова убивали мы, послезавтра — ты, а поджигатели с дряблой совестью и омертвелым сердцем стояли вокруг, лицемерно закатывали глаза, потирали руки и делали все, чтобы это продолжалось и впредь…
Анна (испуганно). Что ты говоришь? Молчи, замолчи же!
Пер вый русский (остальным). Увести!
Солдаты отводят Анну в сторону.
Шмидт (Первому русскому). Типичная нацистская брехня. Точно как Гитлер. Тот тоже без конца болтал насчет мирового спокойствия и против вооружения.
Анна (испуганно). Что вы с ним сделаете?
Первый русский (резко). Война есть война!
Третий русский (Анне, указывая на Росса). В такой войне одним убитым больше, одним меньше. Миллионы погибли.
Анна (кричит). Один также важен, как миллионы. Каждый хочет жить и продолжать жизнь. Это же так понятно! Надо когда-то и где-то остановиться. Почему же не здесь, не сию минуту! Иначе все было напрасно — все жертвы: и ваши братья и ваши дети. Зачем плодить зло!.. Когда же мы поймем, наконец, что должны похоронить ненависть и злоупотребление силой…
Первый русский (сделав знак солдатам.) Уведите ее!
Солдаты уводят из комнаты упирающуюся Анну. Росс пытается отстоять ее, солдаты останавливают его.
Второй русский (старше других по званию, на протяжении всей сцены молча наблюдавший за происходящим, Шмидту). Почему он (указывает на Росса) хотел застрелить вас?
Шмидт. Чтобы украсть документы.
Второй русский. Для чего?
Шмидт. Хотел воспользоваться ими.
Второй русский. Покажите-ка их.
Шмидт показывает документы.
Ваши документы хороши. Очень хороши. Даже слишком хороши.
Шмидт (угодливо). Немецкий бюрократизм.
Второй русский. Зачем ему ваши документы? С вашей фотокарточкой и вашими отпечатками пальцев?
Шмидт. Про них он не знал.
Третий русский (тыча пальцем в живот Шмидта). Ты — концлагерь? Почему такой толстый?
Шмидт (ошеломлен, затем берет себя в руки). За последние недели они нас подкормили. Чтоб к вашему приходу мы не выглядели такими изголодавшимися.
Второй русский. Мы видели очень много изможденных людей. Вероятно, вы были в каком-то особом лагере. У других заключенных самое большее — справка. А у вас при себе целое полицейское дело. (Швыряет Шмидту его бумаги; тихо разговаривает с Первым русским.)
Первый русский (после этого разговора — Второму русскому). Слушаюсь! (Резко, Россу и Шмидту). Становитесь сюда! (Указывает на передний план слева.)
Шмидт. Не я…
Солдаты подталкивают его.
Не меня! Не надо меня!
Первый русский. Становитесь. Оба. Что-нибудь еще хотите сказать?
Второй русский пристально наблюдает за Шмидтом и Россом.
Шмидт. Не я! (Выйдя из оцепенения.) Деньги! Я знаю, где находятся деньги! Много денег! (Указывает на Росса.) Его деньги.
Второй русский. Откуда вы знаете?
Шмидт (в панике). Он мне сказал.
Второй русский. С какой целью?
Шмидт. Он хотел… (Смотрит на него, как затравленный зверь).
Первый русский подает знак солдатам. Они выстраиваются в одну шеренгу, с оружием на изготовку. Звучит команда.
Это не я! Не я! (Вопит.) На помощь!.. Свиньи! (Кидается к двери, солдаты расстреливают его из автоматов).
Второй русский (взглянув на него). Уберите. Возьмите его документы.
С улицы слышны выстрелы. Несколько солдат выносят Шмидта.
Вы что-нибудь хотите сказать?
Росс (глухо). Нет…
Первый русский смотрит на него, выжидает.
(Спокойно, почти равнодушно.) Мы ждали вас как спасителей. По ночам, когда рядом умирали товарищи, мы прислушивались к вашим самолетам. Все, на что мы еще надеялись в своей исковерканной жизни, были вы… В лагере мы верили, что существует другой мир. Это давало нам силы жить. (Смотрит на Второго русского.) Где та женщина, которая была здесь? Она ни в чем не виновата.
Входит Пятый русский.
Пятый русский (докладывает). Комендатура — напротив. Подозрительных доставлять туда. (Выходит.)
Второй русский (пистолетом подает знак солдатам, Россу). Пошли!
Все выходят. Сцена остается открытой и некоторое время пустой или, если это покажется необходимым, открытой, но затемненной. Слышно, как Грета кричит за сценой: «Фрау Вальтер!.. Фрау Вальтер!..»
Грета (входит, оглядывается). Фрау Вальтер! (Медленно проходит по сцене. Садится на тахту.)
Входит фрау Кернер, жена блокварта.
Фрау Кернер. А здесь что произошло?
Грета. Не знаю, фрау Кернер. Вот она, кровь… (Вопросительно смотрит на фрау Кернер.)
Фрау Кернер (кивает головой). Жена фельдфебеля убита… Мертвый фельдфебель все еще лежит в комнате…
Входит Анна.
Грета. Господи! Что с вами?..
Анна не отвечает.
А?
Анна. Я убежала.
Фрау Кернер. Ну-ну, что же дальше? Поймали? Анна. Нет.
Грета. Как же это вам удалось?
Анна смотрит на нее, молчит.
Укрылись?
Анна кивает головой.
Где?
Анна жестом указывает вниз.
Фрау Кернер. Как? В нашем доме?
Анна кивает.
Грета. Но где же?
Фрау Кернер. В квартире фельдфебеля?
Анна кивает.
Но ведь жена-то его…
Анна. Она уже была мертва. Никто не входил в комнату. Фрау Кернер. А где же были вы?
Анна. Позади стола.
Грета. На котором лежал фельдфебель?
Анна кивает.
Вот и я говорю, некоторым всегда везет!
Анна. Что здесь произошло? Где другие?
Грета. Шмидт валяется внизу, на лестнице.
Анна. А?..
Грета. Этого никто не знает. Они, наверно, убили его на улице. (После паузы.) Он и правда был вашим двоюродным братом?
Анна (поглощенная своими мыслями). Нет.
Грета. Так я и думала. (Смотрит на Анну.) Давно ли вы с ним знакомы?
Анна. Оставьте меня одну… Я больше не могу…
Грета встает.
Фрау Кернер. Дитя мое, одному выпадает одно, другому — другое… Тут уж ничего не поделаешь. Кто бы мог поверить, когда я была совсем молоденькой, — во время моей конфирмации, при покойном кайзере, — что все так получится. (Уходит в сопровождении Греты.)
Анна (через некоторое время, тихо). «Давно ли вы с ним знакомы»? Что это значит? Как долго нужно знать человека до того, как он разорвет твое сердце? Если смерть стоит за каждым углом… Ждет ли она? Как долго нужно знать человека? (Схватилась за голову.) Все так стремительно… Как мимолетна жизнь! Едва мы ее коснемся, она уже прошла. Как скатерть, на которой лежал мертвец… Со следами его последней трапезы… она стала его же саваном!.. Куда все ушло? (Машинально качает головой.) Слишком много смертей. (Садится на постель.) Можно ли быть добрым, если вокруг так много смертей? Куда же ступить? И где укрыться сердцу, если ноги бегут и бегут от опасности? И ступают по крови?
Входит Росс.
Росс (ошеломленно смотрит на нее). Ты здесь?
Анна (так же). Ты жив? Грета сказала, будто тебя расстреляли. (Подходит к нему) Я думала, тебя расстреляли.
Росс. А что было с тобой?
Анна (припав к его плечу). Ничего. (Внезапно.) Они еще ищут тебя? Тебе надо спрятаться?
Росс. Они меня отпустили.
Анна. А если придут другие?
Росс. Они выдали мне документ. Они поверили мне.
Анна (смотрит на него). Значит, это кончилось?
Росс (мягко, обнимая ее). Да, Анна.
Анна. Страх… И смерть?
Росс. Кто знает? Но эта война позади.
Анна (после паузы). А… ненависть и месть?
Росс. Только ради них не стоит жить. Сегодня я это познал…
Входит Грета.
Грета (на ней передник, в руке чайник. Безучастно, Россу). А я думала, вас убили.
Росс не отвечает.
В конце концов, кто вы такой? Заключенный, военный или эсэсовец?
Росс. Человек. Хорошо, если бы все мы попытались снова стать людьми.
Грета. Мы и так люди. Война кончилась!
Росс. Потому что мы хотим стать людьми?
Грета (все еще безучастно). Потому что больше не стреляют.
Они прислушиваются, затаив дыхание.
Анна. Да… и вправду… совсем тихо.
Росс включает радио. Оно молчит.
Грета (оглядывает себя, безучастно). Как я выгляжу! (Анне.) Вам опять повезло! Даже туфли, которые вы мне подарили, и те пропали. А мое платье…
Анна (показывает на шкаф).