Как только запись закончилась, куча доброжелателей толпится около мэра, включая студенческого репортера. Это идеальное отвлечение. Похоже, Берлингтон не уйдет в ближайшее время. Вероятно, он должен взять интервью у мэра для истории. Путь к побегу открыт.
Мы с Оуэном уходим от толпы; его охрана встречает нас у заднего выхода. Удивительно, как сокрытие от своей же службы безопасности помогло Оуэну стать экспертом по секретным проходам практически в каждом здании в кампусе.
Как только мы сворачиваем за угол, коридор, ведущий к скромному выходу, остается тихим, пустым и закрытым. Оуэн берет меня за руку и обнимает.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
– Теперь да. – Сейчас не время флиртовать, но, когда Оуэн так близко ко мне, сложно удержаться.
Он притягивает меня ближе для чудесного поцелуя.
Мы отходим друг от друга, как только слышим позади шаги. Оуэн по-прежнему держит меня за руку. Чувствую, что он снова перешел в защитный режим. Мы продолжаем идти по коридору.
– Принц Оуэн!
Оборачиваемся и видим того же любопытного мужчину. Его друга-репортера поблизости нет.
– Вот это поцелуй, – говорит он. – Это ваша девушка?
На нем висит бейдж «Пресса». Как будто это дает ему право задавать нам личные вопросы. Мы продолжаем идти к выходу, теперь быстрее. Но он не отстает.
– А вы Зора Эмерсон из Эплтона, не так ли? Вы станете сопровождающей принца на королевской свадьбе?
Я едва не теряю дар речи. Мое имя на устах у любопытного незнакомца, который преследует нас бог знает с какими намерениями? Не самое хорошее чувство.
Как только мы оказываемся на улице, подъезжает черный автомобиль. Колин выпрыгивает с пассажирского сиденья и видит, что за нами следят. Он входит в режим Людей в черном и сопровождает к задней двери машины.
– Не переживайте, я не фотографировал поцелуй. – Репортер отступает, но только физически. Когда мы садимся в машину, слышу, как он говорит: – Мы уважаем вашу конфиденциальность, но публика будет взволнована, узнав, что принц влюбился в девушку из Джерси.
В безопасности в машине Оуэн снова обнимает меня.
– Зора, мне жаль, что все так получилось. Я не хочу тебя пугать, но ты должна быть готова к грядущему шторму в СМИ.
– Мы отвезем ее домой, – заявляет Колин. – Надеюсь, на месте от них отобьемся.
– От кого? – Я поворачиваюсь к Оуэну, чувствуя страх.
– Этот репортер и бог знает кто еще созовут подмогу и могут попытаться разбить лагерь в том месте, куда, по их мнению, ты направляешься.
Этого не может быть. Звоню маме и рассказываю о случившемся.
– Успокойся, дорогая. Здесь никого нет. Возвращайся домой, и вместе во всем разберемся.
Следую совету матери и стараюсь взять себя в руки. Но как только мы попадаем в пробку, сохранять спокойствие все тяжелее.
Когда мы наконец съезжаем на Парквэй, окрестности выглядят как и всегда. Люди стоят на автобусных остановках, будто ничего не изменилось. Баскетбольные площадки гудят детьми, а грузовик с мороженым раздает освежающие угощения вытянутым ручкам.
Но настроение меняется, как только мы переходим на мою улицу. Пытаюсь вспомнить, не устраивает ли кто-нибудь пикник, потому что тут больше активности, чем обычно. Поначалу вижу только зевак, но чем ближе мы подходим к моему дому, тем быстрее проясняется ситуация. Так было, когда кого-то сбила машина возле ямайского магазина в начале этого лета.
И тогда я вижу рядом с домом припаркованный фургон и небольшую толпу репортеров. Один человек несет на плече большую камеру.
Этого не может быть.
Глубоко вздыхаю и поворачиваюсь к Оуэну, который настороженно смотрит на меня. Он выглядит готовым к встрече. Тоже стараюсь готовиться. В конце концов, я говорила с мэром, выступала на церемонии и на семейном фестивале перед всем городом. Могу справиться с несколькими журналистами. Киваю Оуэну.
Звонит Скай, но я отправляю звонок на голосовую почту. Следующим звонит папа, и я делаю то же самое.
Мы останавливаемся, и журналисты начинают гудеть возле нашей машины. Колин поворачивается к нам с переднего сиденья.
– Зора, попроси маму приготовиться открыть дверь. Оуэн, оставайся здесь, пока я отведу Зору.
– Нет, я пойду с ней, – возражает Оуэн и смотрит на меня. – Я виноват, что ты попала в эту ситуацию, и хочу лично кое-что объяснить твоей матери.
Мама. Хочу позвонить ей, но когда достаю телефон, вижу, что она уже написала мне:
«Я слежу за дверью и увижу, когда ты подойдешь. Сразу заходи».
– Она у двери, – предупреждаю я Колина.
– Отлично. Выходим. Подожди, пока открою дверь, а затем держись рядом со мной, – велит Колин.
Оуэн выходит первым. Дверь машины распахивается, мы закрываем головы и несемся, как будто на улице льет дождь. Репортеры кричат хором.
– Зора, источники сообщают, что вы встречаетесь с принцем Оуэном из Лендерела. Вы можете дать комментарии?
– Поздравляю, вы прекрасная пара!
– Зора! Зора! Зора!
С каких пор я стала настолько популярна среди людей старше двенадцати лет? Едва могу найти последователей в социальных сетях, а тут мое имя звучит прямо на улицах!
Почти не вижу, куда направляюсь. Оуэн обнимает меня, словно я знаменитость, которую пытаются разглядеть. Когда идем, смотрим под ноги, чтобы как можно меньше попадать в объективы фотокамер. Колин спешит перед нами, прокладывая путь. Каким-то образом он защищает нас впереди и сзади. Не знаю, как он это делает, но парень точно не бездельничает.
Как только мы поднимаемся по ступенькам, впервые замечаю фигуру, стоящую наверху лестницы. Кто бы это ни был, он достаточно внушителен, чтобы СМИ не смогли приблизиться к дому.
Все происходит мгновенно, но как только мы достигаем верхней ступени, мама зовет в парадную дверь. Фигура – мой папа – тоже входит.
Мама тотчас заключает меня в объятия. Оуэн, Колин и папа жмутся вместе с нами в прихожей.
– С тобой все в порядке? – спрашивает мама.
– Да, все хорошо, – отвечаю я, отдышавшись. – Просто немного шокирована тем, как быстро все обострилось. – Я прислоняюсь к столику у стены, над которым мама всегда трясется, но сейчас она не возражает. Оуэн, стоя рядом со мной, нежно потирает мне руку, а Колин ведет тихий телефонный разговор, без сомнения, вырабатывая стратегию следующих шагов. Я смотрю на отца, пытаясь разглядеть, струится ли уже дым из его ушей. Он шагает по прихожей, словно это подиум для показа коллекции велюровых спортивных костюмов этого сезона.
– Народу собралось даже больше, чем на семейных встречах твоей мамы, – говорит папа.
Мама и папа в одном доме и в одно время в хорошие времена – жди беды. Но в таких ситуациях, как сегодня, – совсем другое дело. Мама, должно быть, хочет попробовать успокаивающие приемы йоги, потому что она выглядит так, словно готова выбросить руку в чакру солнечного сплетения отца.
Снаружи начинают мигать огни – появилась полиция. Какой кошмар.
– Я не хотел, чтобы это произошло, – говорит Оуэн. – Но поскольку знал, что такой шанс есть, я не должен был вас вовлекать. – Он явно полон сожаления. Даже огонь в его рыжих волосах кажется померкшим.
Папочка медленно хлопает.
– Два очка за умственные способности богатенького парня из Холстеда! – начинает беситься он.
– Папа, пожалуйста, – обращаюсь я, а затем смотрю на Оуэна. – Не вини себя. Я тоже приняла это решение.
– Детка, тебе это не нужно. – Папа решительно качает головой. – Принц превратит эту улицу в цирк с тремя кольцами. У нас и так достаточно клоунов.
– Кенни, ты не помогаешь, делая из Оуэна злодея, – ворчит мама.
Я знаю, что это всегда было одной из проблем родителей. Он известен тем, что относился к любым разногласиям как к королевской битве.
– Иветт, ты ведь знаешь, что люди снаружи не станут связываться с принцем, потому что у него есть охрана.
– Мама, папа, – вмешиваюсь я, – да, подача СМИ не идеальна. Но я знала, на что шла. Оуэн, у нас есть план, верно?
Я поворачиваюсь к нему, и он выглядит удивленным, но отвечает официальным, королевским голосом:
– Сэр, мадам, я могу поговорить со СМИ и дать интервью, которое они хотят, чтобы держать их подальше от Зоры.
– Интервью, подтверждающее, что наша дочь – таинственная подруга? – уточняет папа. – Нет уж, спасибо.
– В этом нет необходимости, принц Оуэн, – вмешивается Колин.
Он не отвечает, и мне не терпится услышать, что этот человек узнал.
– С вашего разрешения мы хотели бы предоставить автомобиль для мисс Эмерсон в школу и из школы.
– Хорошо, – соглашается мама, выглядя обеспокоенной. Она смотрит в окно. – Похоже, полиция оттесняет СМИ еще на несколько футов.
Мама вздыхает с облегчением.
Оуэн смотрит на меня.
– Я бы предпочел остаться подольше… но, думаю, именно я привлекаю всеобщее внимание.
Я медленно киваю.
– Ты прав. Думаю, как только ты уйдешь, здесь их больше ничто не задержит.
Папа изучает нас двоих. Не могу поверить, как долго он сдерживался, чтобы не высказать очередную мудрость.
– Посмотрите на себя. Обошлись даже без моей помощи. – Он протягивает руку, и Оуэн встречает ее теплым рукопожатием.
Я довольно улыбаюсь папе.
– Не хочу оставлять тебя, – говорит Оуэн. – Но ценю твое терпение. – Затем он продолжает чуть тише: – Позвоню вечером, Зора.
Его последнее крепкое объятие передает извинения и благодарность.
Колин обращается к моим родителям с визитками в руках.
– Чтобы защитить конфиденциальность и избежать любых словесных нападений, лучше всего пока избегать прессы. – Он вручает визитку. – Я назначил вам эксперта по коммуникациям. Они по вызову будут готовы помочь в любой час дня и ночи.
Мои родители молча принимают визитки.
Несмотря на то что у нас есть задний выход, в этот раз Оуэн выходит через переднюю дверь.
Мы стоим вне поля зрения, но заглядываем в окно. Теперь пресса находится на приличном расстоянии. Я – крючок, на который они поймали большой улов в виде истории принца Оуэна. Всем известно, что у пре