– Рофубийцы не могут жить в кислороде! – кричал он. – Они дышат смесью хлора. Вы не сможете делить с ними Землю, потому что я растопил полярные льды. Земля будет слишком теплой для них, как только она освободится от ледяной хватки замерзших полюсов. Но они не должны поменять атмосферу на хлор! Если это случится, будет слишком поздно. Пронзите их космические машины огромными осколками раскаленного металла, которые вы швыряете в меня. Хлор выйдет наружу. Кислород затопит их корабли. И они погибнут!
По крайней мере, о попытался докричаться. Но, прежде чем остальные корабли Рофубийцев взлетят и замелькают у него над головой быстрее, чем он сможет отбиваться, он должен уничтожить их еще на швартовке. Повинуясь неведомому сигналу, корабль захватчиков неожиданно вынырнул из-за него, стремительно приближаясь к лицу. По его телу забили струи ядовитого газа. Он почувствовал, как это жгучее вещество впивается в его плоть. Куски же металла, которые швыряли в него надводные земные аппараты, он мог отразить, напрягая мышцы. Они были сущей ерундой, чтобы навредить ему.
Но Рофубийцы – он должен их уничтожить!
Зарз яростно бросился к рофубийскому флоту. Могучий мост через реку остановил его.
– Даже если они захватят берега ваших континентов! – воскликнул он. – Уходите вглубь страны. Прилив потопит их форпосты. Ищите самые высокие места. Когда захватчики будут побеждены, я помогу вам начать новую жизнь. С нашей наукой и вашей, вы сможете жить лучше, чем прежде, даже на вдвое меньшей суше…
Самолет ужалил его в лицо. Потоки химических веществ продолжали обжигать его тело. Большие надводные корабли землян швыряли в него металл. Но три волны рофубийских космических машин поднялись в воздух! За ними неумолимо готовились взмыть другие…
– Это может стоить мне жизни, – крикнул Зарз. – Но я хотя бы начну уничтожение захватчиков. Отыщите и уничтожьте их башни, которые выделяют хлор из океана. Нужно разрушить их приспособления. Я помогу вам, если вы позволите…
Он попытался проползти под мощным мостовым пролетом, потому что не мог перелезть через него, не убив маленьких людей, которые двигались по нему на своих наземных транспортных средствах. Но рофубийский корабль ударил его ужасным зарядом молнии. С юга надвигались новые, зловеще посверкивая своими боевыми башенками.
Зарз мог бы пощадить несколько сотен землян, которые мчались через мост. Но это было бы за счет бесчисленных тысяч других жизней. Ухватившись за толстые металлические стержни, он перемахнул через пролет, в своем рывке разорвав державшие его нити. В этот момент ближайший рофубийский корабль выпустил еще одну молнию.
Он закричал от ужасной боли и яростно замахнулся на рофубийский корабль. Тот просто взмыл выше в воздух, оставаясь вне досягаемости, и послал в него еще один, более мощный заряд. Он почувствовал, как чудовищная электрическая сила пронзила его руки, державшиеся за стержни, словно за провода, и ноги – до самой воды. Его сердце будто сжала рука и внезапно остановила его, подобно удару тока…
ДОКТОР Баллард поставил пластинку в граммофон и опустил иглу на дорожку. Профессор Коди молча слушал, пока не закончилась вся эта грохочущая речь. Потом озадаченно покачал седой головой.
– Несмотря на свои чудовищные размеры, – сказал он, – это невероятное существо говорило на языке, который родился непосредственно здесь, на Земле. Это похоже на древнюю форму греческого языка, больше чем все, что я когда-либо слышал. Может быть, это… э-э… атлант?
– Возможно, – ответил Баллард. – Откуда он взялся. Не могу себе представить. Но корневые формы определенно предшествуют греческим.
Коди резко поднял голову.
– Вы хотите сказать, что действительно перевели его?
– Все, кроме нескольких незначительных моментов. Он утверждал, что произошел от больших рептилий, из вида, который ушел в воду. Но он тоже с Земли. Он хотел помочь нам отбить рофубийцев, которые, похоже, собираются наводнить воздух каким-то ядом. Он намерен растопить полярные ледяные шапки, что сделает Землю слишком горячей для захватчиков. Тогда его наука и наша позволят его и нашей расе жить более богато, чем когда-либо, даже если у нас будет меньше места.
Профессор Коди улыбнулся, его встревоженное лицо разгладилось от облегчения.
– Какая поразительная чушь! Рофубийцы больше похожи на нас, чем это гигантское чудовище. Конечно, они еще не покидали свои космические корабли, но они заявляют, что не привыкли к нашей более серьезной гравитации. Им приходится привыкать постепенно. Ледяные шапки? Что ж, рофубийцы предупредили нас о машинах на полюсах и попросили выслать бомбардировщики, чтобы взорвать их. И хорошо, что мы это сделали. Приливы начали подниматься довольно высоко над нашими береговыми линиями. Он собирался нам помочь? Если бы не предупреждение рофубийцев о приближении чудовища с севера, мы потеряли бы половину нашей территории. Он мог бы разрушить Нью-Йорк. Мы должны благодарить их за то, что они спасли нас от него.
– Но откуда он взялся? – не унимался Баллард. – Судя по обгоревшим останкам, он, несомненно, произошел от больших рептилий. И как же он узнал о рофубийцах?
– Есть вероятность, что он пришел со дна океана, учитывая его искусственные легкие, а также запечатанные жабры. Но рофубийцы доказали свою добрую волю по отношению к нам. Они обещают научить нас всем своим удивительно передовым наукам. С их помощью наша Земля будет лучше, чем мы когда-либо мечтали! Подумайте, сколько энергии мы получим в свое распоряжение, как только они закончат строительство своих приливных электростанций вдоль моря, – он замолчал в приступе кашля.
– Почему они строят… – доктор Баллард тоже поперхнулся, откашлялся и продолжил. – Почему они строят их тайно?
Профессор Коди не мог ответить: он обхватил горло обеими руками. Баллард заморгал, его глаза невыносимо жгло. Внезапно его лицо наполнил ужас.
– Газообразный хлор! – прохрипел он. – Быстрее, Коди, противогазы в лаборатории! Наши жизни! Гигантский рептилоид был прав!
Десять минут спустя оба ученых отчаянно пытались связаться по радио с правительством в Вашингтоне. Только чудом им это удалось.
– Гигантский человек-рептилия был прав, – внушительно произнес Доктор Баллард. – Не спрашивайте меня, как он узнал. Но он подсказал нам решение, которое может спасти мир. Атакуйте рофубийцев жидким воздухом. Стреляйте в них гранулами замороженного кислорода. Уничтожьте их башни, которые производят газообразный хлор. Поторопитесь, или будет слишком поздно. Нью-Йорк пал…
Наконец человечество проснулось, чтобы сражаться, пока не стало слишком поздно. У него еще был шанс победить зеленокожих захватчиков. И кто знает, может быть, об этом говорила улыбка на мертвом лице Зарза, когда его огромное тело отбуксировали подальше в море, чтобы вернуть на глубину.
И всё он перепутал
Угодив на больничную койку, кто-нибудь другой благословлял бы судьбу, но Эдгар Стоун подсчитывал все свои несчастья. Было достаточно причин, чтобы вывести из себя даже самого сдержанного человека, но Стоун, к сожалению, этим качеством не славился. Взмахнув кулаком, он ненароком ударился о спинку металлической кровати, и был поражен приятным ощущением. Это взбесило его еще больше. Но самым невыносимым было то, с какой легкостью он позволил себе загреметь в больницу.
В тот день Стоун запер свой магазинчик по продаже тканей и поехал домой на обед. Все как обычно – он делал это каждый день, с его больным желудком, он совершенно не переносил еду из местного ресторана. Только он свернул на дорожку к дому, как наскочил на какие-то железки, разбросанные его сыном Арнольдом, и проколол шину.
– Рита! – завопил он. – Моему терпению пришел конец! Где этот паршивец?
– Здесь, – донесся голос жены из кухни.
Он пнул дверь с москитной сеткой. Его нога пронзила ее насквозь.
– Шина проколота, сетка порвана! – закричал он на Арнольда, угловатого подростка, сидящего за кухонным столом, заваленным какими-то чертежами. – Ты заплатишь за это, видит Бог! Я вычту за ремонт из твоих карманных денег!
– Я сожалею, па, – сказал мальчик.
– Ты что, с левой ноги встал! – взвилась миссис Стоун. Она, как вихрь, возникла перед мужем. – Тебе следовало лучше смотреть по сторонам. Он обещал убрать свои вещи с дорожки сразу после обеда. И я попрошу тебя больше не пинать дверь всякий раз, когда ты взбешен!
– Взбешен? А кто не был бы взбешен? Я надеялся, что он закончит школу и пойдет в магазин, а он хочет стать инженером. Инженер, ха! Он даже не может толком отсчитать сдачу, когда помогает мне за прилавком!
– Он будет тем, кем хочет быть! – рявкнула жена голосом Каменной Домохозяйки, не допускающим возражений.
– Пожалуйста, – взмолился Арнольд, – Я не могу сосредоточиться на этой схеме.
Эдгар Стоун был не из тех, кто умеет сдерживать свою ярость. Он схватил чертеж и, разорвав его на части, швырнул обратно на стол.
– Ай, па! – воскликнул мальчик.
– Не говори мне «Ай, па». Ты больше не будешь тратить впустую каникулы, занимаясь всякой белибердой. Сейчас ты пообедаешь и отправишься в магазин. И будешь делать это каждый день всю оставшуюся часть лета!
– О, он не будет, ясно тебе? – заявила миссис Стоун. – Он будет и дальше заниматься своей учебой. А что до тебя, то ты можешь убираться и поесть в ресторане.
– Ты же знаешь, что я терпеть не могу их помои!
– Ничего, слопаешь, потому что ты больше не обедаешь здесь. У меня достаточно дел и без того, чтобы готовить три лишних блюда каждый день.
– Но я не могу ехать с такой шиной…
Ему все же пришлось это сделать, хотя и без шины, – на такси. Это стоило доллар вместе с чаевыми; обед обошелся еще в полтора доллара с чаевыми, плюс стакан содовой в соседней аптеке, где пришлось оставить еще пятнадцать центов, пока, наконец, он не прибыл на работу.
И тут в магазин зашла мисс Эллис, прикупить ткани. Мисс Эллис умела испортить даже самый несчастливый день. Ей было за пятьдесят – высокая, тощая, с тонкими, вечно недовольно поджатыми губами. Лоскуток, который она принесла в качестве образчика, затруднительно было бы порезать еще мельче.