– Ну уж нет! – Непонятно, то ли похожая на земную поговорка существовала и в этом мире, то ли Кассандра догадалась о ее сути. – Пока твари заняты солдатами регента, мы постараемся прокрасться мимо их войска и пойдем… домой. Я хочу вернуть свои земли. И расплатиться по кое-каким долгам. Самые боеспособные части воюют в баронствах, а новобранцы уничтожают прислужников зла – будет достаточно времени, за которое в стране многое может измениться.
– Войска готовы, госпожа, – хмыкнул я, прикинув настроение заключенных. – И будут драпать хоть куда. Думаю, они наш лагерь иначе как проклятым местом уже и не называют. Главное, чтобы, как только мы окажемся в относительной безопасности, наши горе-вояки, треть из которых старики и бабы, не разбежались.
– Постараюсь найти нужные слова, хорошо мотивирующие их сражаться, – вздохнула Кассандра. – Ну и отряд для поимки и казни дезертиров надо будет создать, само собой. Ты возьмешься?
– Нет, – пришлось покачать головой мне. – Такая работа совсем не то, чем стоит заниматься нормальному человеку. Может, ну их, этих беглецов? Испарятся, так и демоны с ними. Или отряд стражи поймает преступников рано или поздно.
– Хорошо. – Судя по насупившейся Кассандре, ответ ей не очень понравился, но настаивать она не стала. – В таком случае, выступаем завтра утром. Ночью твари тьмы имеют преимущество, а до заката мы далеко не уйдем. Если они будут рядом, обязательно нападут. Для начала навестим лагерь легионеров, гонцы говорили, там осталось некоторое количество брошенного оружия, и даже притащили несколько мечей с собой. Постараемся прорваться из гор на равнину, а дальше будем действовать по обстановке. Глупо составлять далекоидущие планы в такой ситуации.
Судя по тому, как кровожадно сверкнули глаза девушки, идеи, как выжить, сохранить учебный легион и отомстить всем врагам, у нее все же уже имелись. Надеюсь, мое желание ненадолго отлучиться, чтобы найти своих друзей, не сильно ее огорчит. Или все-таки задержаться с Кассандрой? Мне же надо для возвращения собственной силы не только из страны свалить, но и накопить могущество. А в роли заместителя командира немаленького отряда это проще.
Вечер и ночь прошли тревожно. Заключенные, порядком взбудораженные, вряд ли выспались. Зато на редкость качественно заострили в обилии имеющееся у нас дреколье, призванное изображать мечи, копья и дротики. Немногим обладателям настоящего оружия страшно завидовали. А еще из окрестностей лагеря пропали последние камни, хоть как-то подходящие на роль метательных снарядов. Праща – это всего лишь веревка с кусочком ткани. Но между возможностью ударить врага с расстояния, превышающего длину рук, и тем, чтобы подпустить его к своему телу поближе, на дистанцию клинка, выбор очевиден любому, кто имеет в голове хоть капельку мозга. Тем более последние пару месяцев, с тех пор как власть Кассандры в лагере стала если и не абсолютной, то близкой к этому, тренировки по обращению с нехитрым оружием крестьян и мальчишек стали практически обязательными. Даже офицеры пару раз делали нам выговор за то, что новобранцев, подступающих к отрядам заключенных, встречал чересчур уж плотный и тяжелый дождь, оставляющий синяки, головные боли и даже способный лишить парочки зубов или глаза.
– Ой, неспокойно у меня на сердце, – решила Сандра, когда наше сборное войско разнообразных преступников, шалея от собственной наглости и трясясь от тщательно сдерживаемого страха, стало подступать к лагерю легионеров. До частокола ограды оставалось еще, наверное, метров пятьсот, но уже ясно было, солдат там нет. Иначе нас бы встречали. Пусть и стрелами. Ну ворота бы закрыли точно.
– Случались раньше приступы ясновидения? – заинтересовался я, припомнив один такой, произошедший несколько месяцев назад. До сих пор его разгадать так и не получилось. Ну, положим, машина может быть символом, обозначающим наше войско. Такое же сложное образование, состоящее из множества слаженно работающих деталей, да которое к тому же легко испортить, поцарапавшись о слишком крупного противника. Но тогда, получается, учебный легион скоро будет уничтожен? И при чем тут, скажите на милость, азиаты с их междоусобными разборками? Или мое сознание так интерпретировало борьбу света и тьмы, обострение которой случилось позапрошлой ночью?
– А-а-а! Сгинь! – Крик, приглушенный расстоянием, тем не менее оставался достаточно пронзительным, чтобы заставить нестройно шагающих заключенных сбиться в кучу и затормозить. Звуки определенно издавал человек, причем насмерть перепуганный. А их там, куда мы направлялись, вроде как быть не должно. – Прочь, твари! Прочь! Изарио Айро еще никто не сжирал! За мной, за мной, братья!
– Чего встали! – заорал какой-то десятник женского пола. Поскольку Кассандра начинала именно как предводительница не всех заключенных, а именно той их части, которая ходит в юбках, то после ее окончательной победы (как единственной оставшейся крупной силы в лагере) бывшие с ней с самого начала люди естественным образом получили повышение и право командовать остальными. За практически каждой из достаточно боевитых и решительных баб закрепили свой маленький отрядик, и за неподчинение командирше клейменая аристократка сурово карала. Вплоть до высшей меры. В результате в войске образовался если не матриархат, так нечто к нему близкое. Мужики поначалу бурчали, но быстро смирились. Хорошие отношения с дамами оказались единственным способом, благодаря которому они могли все-таки завалить их где-нибудь в укромном уголке. А близких контактов весьма определенного рода заключенным, многие из которых попали в учебный легион прямиком из тюрем, хотелось. Насильники, впрочем, тоже имелись. Но, после того как я выследил и прикончил то ли седьмого, то ли восьмого, они как будто вымерли. Ориентировался по оставшимся на жертвах (осталась жива лишь одна из них, да и то скорее по недосмотру извращенца) телесным жидкостям, в магическом плане от крови отличающимся не сильно. – Вперед!
– Копья опустить! – Молодой парнишка, попавший в среду уголовников прямиком из церковного хора, откуда вылетел за незаконный сбор пожертвований, идущий исключительно в свой карман, послушно повторял фразы Кассандры луженой глоткой, неплохо заменяющей мегафон. – Щиты поднять! Пращники на фланги!
– Полцарства за винтовку с оптическим прицелом, – выругался я, заметив какое-то шевеление в воротах. – Или нет. Скорее за брандспойт со святой водой!
Из разгромленного лагеря вылетели, сверкая пятками, человек пять или шесть. Один из них, самый медленный и тучный, оказался облачен в рясу священника Отца Времен, а остальные сильно напоминали крестьян. Следом за ними на первый взгляд вроде бы неспешно и неловко, но на самом деле, мало чем уступая хорошему бегу трусцой, ковыляли лишенные плоти скелеты, сжимающие в руках мечи.
– Стоять! Держать строй! – надрывалась Кассандра, а следом за ней и живой рупор аристократки. – Не пятиться! Куда?! Ослепли вы, что ли, остолопы? Покойников всего два десятка! Слышите? Двадцать. Два раза по десять! А вас тут шесть сотен с хвостиком! В тридцать раз больше! Да мы их шапками закидаем! Толпой затопчем! Плевками утопим!
– Вот уж последнее вряд ли, – всерьез усомнился я в возможности проделать вышеозначенное с поднятыми мертвяками, у которых и легких-то видно не было. Тем не менее, к счастью, опомнившееся от первого шока, вызванного лицезрением, войско приободрилось и пятиться назад перестало. Пращники, вышедшие из строя, чтобы не попасть камнями по кому-нибудь из своих, обрушили на ковыляющих вперед мертвяков целый град булыжников. Вероятно, у них дрожали руки, потому что, хоть совокупный вес снарядов и равнялся шлакоблоку, пошатнулся далеко не каждый скелет, а упал так и вообще всего один, которому чисто случайно разнесло вдребезги черепушку.
– Да что ж вы делаете, ироды! – Вопль приблизившегося священника был наполнен болью и мукой. Какой-то особо «меткий» заключенный засадил ему окатышем прямо в выступающее вперед, словно корма ледокола, брюхо. – Прокляну! Вот отдышусь только. Изарио Айро еще никто не побивал камнями!
– Это откуда ж у него такое имечко? – удивилась Сандра, по мере возможности не отлучавшаяся далеко от своей ненаглядной воспитанницы, и раскрутила собственную пращу, размерами превосходящую три обычных. Сил у мутантки хватало, чтобы кидаться, причем прицельно, целыми кирпичами. Ближайшего к слуге Отца Времен скелета словно из пушки разнесло. Настоящий булыжник попал ему в верхнюю часть грудной клетки и разворотил ее к черту, буквально раздробив позвоночный столб. – Неужели из южных провинций священника сюда занесло? Помнится, только там так гласными увлекаются.
– Меня больше интересует, откуда дровишки, – вздохнул я, с большим неудовольствием увидев новых покойников, вышедших из ворот лагеря. Эти были куда более медлительными. Но зато они сохранили на костях немного плоти, да к тому же поголовно оказались в кольчугах, которые кто-то основательно разворотил когтями и, кажется, немного погрыз, стремясь выколупать из своеобразной консервы желанное мясо. – В смысле мертвецы. Нет, понятное дело, что перед нами легионеры, не прошедшие перерождения, но почему они тут? И атакуют явно бестолково, показывая, что ими никто не управляет, а значит, поблизости нет ни колдунов, ни демонов. Но вчера их вроде не было, если верить нашим разведчикам.
– Вряд ли они далеко углублялись в лагерь, – пожала плечами Сандра, наблюдая, как крестьяне неловко топчутся перед опущенными наконечниками, пусть и деревянными, но остро наточенными, которые никто и не подумал поднимать. – Скорее у ворот огляделись, цапнули вещички с ближайшего убитого и бежать кинулись, не дожидаясь, пока их кто-нибудь выйдет встречать. А может, трупы лишь сегодня ночью поднялись.
– Эй вы, остолопы деревенские! В сторону! – командовала моя девушка, словно опытный полководец. – С боков строй обходите! Не стойте, как коровы, а то щас покойники за хвосты цапнут!
– Поберегу магию, – решил я, наблюдая, как разрозненный строй мертвяков вполне успешно останавливают дрекольем. – Мало ли кто еще сегодня может встретиться.