– Ага. Так вот значит, почему у меня ничего не получалось, – понял я причину собственных неудач на ниве обратной телепортации. Нет, морскую богиню в процессе мучений вспоминал, и не раз… Но сугубо матерно. И, видимо, её любимую позу ни разу так и не угадал. – Ну, ладно, ничего не поделаешь. Буду исключением из общего правила и изрядно тормозить. Если подумать, в большинстве случаев сутки ожидания – это не так уж и много.
– Ага. Щаззз! Будут мне тут всякие обидчивые моржи репутацию портить. – Фыркнула богиня и топнула ножкой. Моя алтарная скала, осуществляющая функцию призыва своего создателя раз в сутки, развалилась на отдельные мелкие камешки. – Не хочешь вежливо просить – можешь не просить. Но за наглость и тупость следует платить, а значит, никакого тебе больше Кровавого компаса!
Безымянная исчезла. Мир ожил. Ош поймал своей лопатообразной ладонью докучавшую ему муху и немедленно швырнул пойманное насекомое на песок, чтобы припечатать сапогом. Лукреция, стоявшая ближе всех к уничтоженной скале, донельзя впечатлилась мгновенной трансформацией зачарованного камня в глыбу обычных булыжников и от удивления отвесила челюсть. Феон покачнулся, принял свой натуральный облик и рухнул на пляж, распластав в разные стороны крылья. Похоже, он все-таки пытался сопротивляться воздействию хозяйки океанов, но переоценил свои силы и теперь валялся в глубоком обмороке.
– Вот блин, – только и мог сказать я, печально рассматривая враз ставшие бесполезным мусором фиалы из-под крови. Жалких остатков, которые осели на стенках, для проведения второго ритуала точно не хватит. – Как же я жалею о тех прекрасных временах, когда мог позволить себе быть махровым атеистом!
В таверне «Подземелье» все было как всегда… По меркам этой таверны, конечно же. Какой-нибудь незнакомый с её интерьером посторонний человек, попади он сюда, счел бы себя вовсе не посетителем заведения общепита. Скорее уж несчастный решил бы, что попал в качестве предназначенной на убой жертвы в самый центр логова Зла… Впрочем, не так бы сильно он и ошибся. Посторонний человек в этих стенах жил, как правило, плохо и недолго. Да и не посторонний, собственно, тоже. Как раз сейчас уже затихала одна из служанок-рабынь людского племени, которую к себе на колени меньше получаса назад посадил зашедший перекусить вампир. Если у одетой исключительно в немногочисленные татуировки темноволосой девушки с узкими глазами и желтоватой кожей и были надежды, что все обойдется использованием её в качестве собеседника или игрушки, то они не сбылись. Мужчина с белоснежно-белой кожей и алыми глазами действительно сначала немного поболтал со своей едой, потискал её ледяными пальцами в разных местах и даже угостил парой глотков заказанного первоначально вина с пряностями. А потом медленно, растягивая удовольствие от страха и ужаса жертвы, впился в её шею. Он не спешил, желая дать прочувствовать своему обеду всю возможную боль, причиняемую похожими на небольшие сосульки прозрачными клыками. И даже не особо мешал ей вырываться и звать на помощь в тщетной надежде, что у кого-то из посетителей проснется жалость или хозяин заступится за свое живое имущество. Для стоящего где-то посередине между нежитью и демоном вампира эмоции жертвы могли считаться приятным дополнением к главному блюду. Крови!
Окружающие не обращали на происходящее никакого внимания. Пришедшие есть ели. Пришедшие пить пили. Насытившиеся играли в кости и карты, обменивались сплетнями или вещами, тройка каких-то оборванных личностей у входа дралась между собой. Оставшиеся рабыни обслуживали посетителей, периодически со страхом косясь на пожираемую заживо товарку и стараясь максимально угодить всем и каждому, чтобы оказаться как можно более полезными и не разделить судьбу неудачницы. А сидящий за стойкой бармен добавил в стоимость счета одного из постоянных посетителей еще один пункт. Подобные сценки, с некоторыми вариациями, происходили в «Подземелье» едва ли не ежедневно. Хотя употребление разумных существ в пищу случалось даже чаще. Например, как раз сейчас дюжина занявших центральный стол орков-наемников с аппетитом жрала мясную уху из русалки. Вся разница была в том, что обладательницу высовывающегося из большого вытянутого котла хвоста доставили на кухню в коробке уже выпотрошенной. Хотя, судя по раздающимся от зеленокожих громил гоготу и шуточкам, они не отказались бы сначала познакомиться с пожираемой ими особой поближе, будь она чуть менее наваристой. Только одно существо, сидящее в темном уголке общего зала, упорно хмурилось. Но не из-за недовольства окружающим миром, а просто потому, что выработанное годами чутье на опасность буквально вопило о грядущих неприятностях.
Рилд Ланет был несколько параноидален… Для дроу. Даже для контрабандиста-дроу. Даже для контрабандиста-дроу, что обтяпывает приносящие груды золота дела в самом Шарозане, великой столице подземного королевства темных эльфов. В обществе, где удар в спину является наиболее частой причиной смерти даже среди относительно законопослушных личностей, это что-нибудь да значит. Но то, что он подозревал всех и вся, вовсе не делало его замкнутым, угрюмым и необщительным. Для того, чтобы лучшим образом реагировать на великое множество потенциальных угроз, требовалось поддерживать хорошие отношения с невероятным количеством самых разных персон. Офицеры и рядовые городской стражи, коллеги-контрабандисты, представители криминалитета, аристократы из младших ветвей благородных кланов, жрицы мало-мальски влиятельных храмов, торговцы рабами, наемники и редкие под землей гости из людских держав… Очень-очень многие из них получали в свое время от контрабандиста дорогие памятные подарки, вместе кутили с ним или вкладывали в его бизнес свои капиталы. И не были против при оказии и повторить сей занятный опыт, обогативший их приятными впечатлениями или золотыми монетами. А потому пеклись о здоровье и благосостоянии контрабандиста, если не являлись по какой-то причине прямо заинтересованы в обратном.
Когда прислуживающая в таверне рабыня внезапно прервала его тревожные размышления и подала на стол блюдо из правильным образом приготовленной ядовитой рыбы, Рилд нисколько не удивился. Хозяин и повар данного заведения был должен контрабандисту. И знал, что если тот вдруг куда-то неожиданно исчезнет, то на его голову в гильдию убийц придет заказ. Уже оплаченный, дожидающийся своего времени у какого-нибудь посредника. А то и не одного. И потому охотно принимал весточки для дроу, промышлявшего запрещенными в государстве темных эльфов товарами. Причем передавали их ему не записками или устными сообщениями, которые было слишком легко заметить окружающим. Нет, они общались на языке заказываемых блюд и экзотических приправ. Рилд Ланет долго и кропотливо создавал себе репутацию изысканного гурмана. Хотя нельзя сказать, чтобы поддержание данного образа ему совсем не нравилось.
Только лишь бросив взгляд на глубоководную рыбу, из которой повар заботливо вырезал ядовитые железы и вставил вместо них лимоны, Рилд допил свое вино и проверил, как лежат в рукавах отравленные метательные кинжалы. Красный перец поверх глаз выпотрошенной жительницы моря повар насыпал только в одном случае. Если сообщение приходило от самого надежного партнера контрабандиста, прикрывавшего его от немногочисленных законов общества дроу. А в случае нужды оказывающего силовую поддержку. И регулярно забирающего половину прибыли. Его старшей сестры. Матриарха клана Ланет, якобы мечтающей получить голову блудного брата на блюде. На самом-то деле между ними существовали весьма теплые отношения, скрепленные взаимной выгодой. И если бы Лирсее Ланет все-таки принесли вышеуказанную часть тела кровного родственника, убийц бы она обязательно публично наградила. И отдала бы втихомолку приказ ликвидировать их к следующему вечеру. По мелочам полноправная правительница далеко не самого последнего клана темных эльфов не разменивалась. Если она сообщала, что надо драпать и прятаться, то Рилд мгновенно пытался слиться с местностью. А после осторожно мигрировал к какой-нибудь из самых надежных своих берлог, стараясь передвигаться бесшумно и ни на миг не выходить из состояния невидимости.
«Кто и почему? – Вопрос стучался в мозг темного эльфа, бросившего на стол несколько монет и принявшегося смещаться в сторону выхода. Но как ни напрягал память Рилд, ему не удалось вспомнить за собой в последнее время каких-нибудь действий, из-за которых крайне влиятельные дроу могли захотеть разделаться со скромным контрабандистом. – Впрочем, неважно. Сестра предоставит все известные ей сведения, заставившие поднять тревогу. И поможет закончить начавшийся конфликт тем или иным образом».
Однако так просто покинуть таверну контрабандист уже не успел. Двери распахнулись от сильного пинка. Завсегдатаи этого места, большинство из которых живущие наверху людские священники, могли с полным на то основанием объявить истинными порождениями зла, как по команде развернулись к тем, кто осмелился вломиться в их уютное и укромное логово. Патруль сил правопорядка, если бы составляющие его стражники вдруг дружно сошли бы с ума, имел все шансы из этого места обратно живым не выйти. Не говоря уж о прочих существах, менее безобидных, чем дюжина бойцов, усиленных магом и парой всадников на хищных ящерах. Обитатели городского дня пристально посмотрели на вошедших… И сделали вид, что они очень заняты собой, едой, судьбой мироздания и прочими подобными вещами. Втекавшие в двери темным ручьем жрицы храма Ночи могли зайти куда угодно. Тем более таким составом. Два десятка прекрасных и опасных ведьм, одетых лишь чуть менее скудно, чем местные рабыни, могли хоть в преисподнюю спуститься. И большинство тамошних обитателей от них бы постаралось убежать как можно скорее и как можно дальше.
– Он? – Старшая жрица, отличавшаяся от подчиненных выкрашенными светящейся белой краской волосами, смотрела прямо на Рилда. При взгляде на неё контрабандист почему-то вспомнил мать… И сразу же решил, что лучше вскроет себе горло тупой ложкой, чем попадется в её руки. Чтобы занять высокое место в иерархии темных эльфов, требовалась сила. Ну а сохраняли его, как правило, при помощи жестокости. И служительницы храма Ночи в последней могли дать большую фору любым другим дроу. Разве только обитательницы храма Паука могли превзойти их в изощренности по части причинения страданий. Даже поклоняющиеся Змее и то убивали своих жертв куда быстрее. Ну, максимум на третьи сутки пыток.