Риту подобным поступком. И пусть Романова не дала слабины, однако я считал своим долгом оставаться верным ей, верным собственным принципам и сердцу.
– Марин, я поговорить приехал, – закрыв за собой дверь, твердо озвучил.
– Ты пропал на неделю и… приехал поговорить? – она улыбалась, но создавалось ощущение, что Леонова нервничает, она даже взгляд отвела, что ей было не свойственно.
– Прости, что пропал.
– Заходи, чего стоишь в проходе?
– Да нет, я не думаю, что это хорошая идея, – произнес на одном выдохе. Было немного… жаль ее что ли. Пожалуй, из всех моих бывших, с Леоновой было проще всего, никаких проблем. Она реально достойна хорошего любящего парня, а не развлечения на одну ночь.
– Ч-что ты… не понимаю. Вить, в дверях не очень удобно разговаривать. Заходи, выпьем кофе, с шоколадкой, – Маринка откровенно кокетничала, наматывая на палец поясок от халата. Однако заигрывания выходили ломаными, натянутыми, немного нервными. Словно Леонова понимала, зачем я здесь и оттягивала момент.
– Слушай, я… я больше не приду.
– Ч-что? – она сглотнула, облокотившись о стенку. Между нами повисло напряженное молчание, от которого хотелось бежать и чем быстрее, тем лучше. Раньше как-то проще было расставаться с девушками: сказал два слова и прощай. Но с Леоновой иначе, с ней я себя ощущал виноватым что ли. Будто обещал положить к ногам золотые горы, а в итоге выдал лопату – копай сама.
– Ты – замечательная, и мне хотелось бы расстаться друзьями. Поэтому… я и приехал.
– Друзьями? – Марина прикусила нижнюю губу, затем подняла на меня глаза и улыбнулась. Однако улыбка получилась какой-то уж больно вымученной, обманчивой.
– Я не хочу тебя обижать.
– Что в наших отношениях не так? – спросила Леонова, затягивая и без того тяжелое завершение разговора. Она ждала ответов, а мне казалось, если я дам их, окончательно сломаю ее душу.
– Дело не в этом. Марин, – я вздохнул, привалившись плечом к дверному косяку. – Так сложились обстоятельства. Жизнь – она такая непредсказуемая.
– То есть… – Леонова говорила медленно, будто ей тяжело давался этот диалог. – Если бы не обстоятельства, ты бы сейчас обнимал меня и шептал всякие нежности?
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Правду.
– Правду? – повторил я.
– Да.
– Правда такова, что отношения всегда для меня делилась на два типа. Одноразовые и… – я задумался, понимая, что второй вариант относился только к одной девушке.
– Одноразовые отношения на одну ночь, Вить, – Марина не ругалась, не грубила, не повышала голоса. Но именно это давило, уж лучше бы закатила истерику, дала пощечину, не знаю, хоть что-то.
– Дело не в ночах. Прости. Я… мне лучше уйти, – и я развернувшись, дернул ручку двери, даже почти переступил порог, как услышал ответ Леоновой:
– Когда ты решишь вернуться, я сделаю вид, что этого разговора не было.
– Марин, я не…
– Пока, – она одарила очередной улыбкой, часто моргая, словно с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Я не стал ничего отвечать, решив для себя, что лучше поскорей уйти, оставить Леонову один на один со своими эмоциями. Мы разошлись честно, по всем правилам, никаких беспочвенных надежд и обещаний.
Однако на душе остался неприятный осадок, словно в невольно брошенной фразе был глубокий смысл, который я не уловил.
Глава 18 - Рита
Тем вечером Витя не приехал. И я не знаю почему, но меня его отсутствие явно задело – все в прямом смысле валилось из рук. Я перепутала заказ, разбила два фужера и едва не упала, споткнувшись о провод, который всегда находился в одном и том же месте. Я никак не могла сконцентрироваться на работе, продолжая поглядывать на пустующий столик, за которым в последнее время сидел Витя.
Вполне вероятно, у него дела, да и он не обязан сюда нахаживать. В конце концов, разве я сама не этого хотела? Но вот сейчас Шестакова нет, и будто мир на глазах рушился, все вновь окрасилось в серые тона.
Домой я ушла, забыв забрать зарплату, вспомнила об этом, лишь когда ехала в такси. Ну что за день? Откуда такая рассеянность?
У подъезда, вскинув голову к фонарю, что освещал путь, поняла – Дима приехал. Он всегда включал свет, когда поднимался на второй этаж. Знал, что я возвращаюсь поздно, а у нас во дворе довольно темно. Люков никогда не проявлял свою заботу на словах, однако вот в таких мелочах раскрывался его характер. Однозначно, если однажды он встретит ту, единственную, ей очень повезет.
Нажав на дверной звонок, я натянула улыбку, стараясь не показывать своего подавленного настроения. Нужно радоваться, что жизнь вернулась в привычную колею, а не впадать в депрессию.
Димка открыл довольно быстро, сегодня на нем не было фартука.
– Привет, с возвращением, – произнесла я, переступая порог квартиры.
– Это было самое скучное отсутствие, – вздохнул он, проходя на кухню. Я сняла пальто, повесила его на крючок и последовала за парнем, слыша, как Люков включил чайник. На столе стояли бокалы с апельсиновым соком, лежала коробка с пиццей, рядом на тарелочке нарезанное дольками манго.
– Ого, да у нас сегодня какой-то особый вечер?
– Да, вечер чистосердечных, – Люков плюхнулся на стул, скрестив руки на груди и широко расставив ноги. Вид у него был не сказать, что мрачный, но и не веселый.
– Ты убил человека, и нужно срочно переезжать на Север? – постаралась пошутить я, хотя шутка получилась немного черной и совсем не смешной.
– Вполне мог бы, очищать вселенную от бесполезного мусора довольно благородное занятие. Однако сейчас не об этом.
– А о чем? – я осторожно присела на край стула, всматриваясь в серые, как осенний туман, глаза. Дима умел прожигать взглядом, смотреть так, что правда сама лезла наружу.
– О тебе и… о том, чего я не знаю.
– Ты о… – я сжала руки, положив их на стол. – Ты о Вите?
– Вите? – переспросил он. И тут я поняла, что призналась в том, в чем необязательно было сознаваться.
– О а чем тогда?
– Шестаков? – Дима выгнул бровь, наклоняясь ко мне. Запах его древесного парфюма, словно невидимая сеть, окутал меня. – Вы снова общаетесь?
– Ну… – помялась я, все еще сомневаясь. Знала ведь реакцию Люкова, ничего положительного в ней не будет.
– Рита, блин. Ты серьезно? Снова общаешься с этим придурком? – Димка выскочил из-за стола и встал у окна, засунув руки в карманы серых спортивок. Его широкая спина закрывала бо́льшую часть обзора на наш двор, а еще ясно давала понять – парень злится.
– Не совсем так.
– Хочешь второй раз на одни и те же грабли? – спросил он, не поворачиваясь.
– Витя ничего не знал да и…
– Он тебе не доверял! Разве этого мало? Послушай, – Дима вдруг сорвался с места и оказался напротив меня. Он сел на корточки и взял мои руки в свои ладони, словно я маленькая девочка, которую обидел весь мир, а он тот, кто раздвинет угрюмые тучи и вернет разноцветную радугу. – Человек так устроен, что если однажды совершает предательство, то он совершит его и после. Люди не меняются, пойми. Я это не с потолка беру, знаешь, сколько раз меня подставляли?
– Но ведь… – прошептала я. – У всего есть причина.
– У предательства нет причин. Ты либо верен человеку до конца, либо ваши пути навсегда расходятся.
– Ты слишком категоричен, – постаралась улыбнуться, прикусив кончик губы. Дима выпустил мои руки и поднялся.
– Это ты слишком доверчивая. Если он второй раз тебя сломает, я тебя не склею, понимаешь?
Я ничего не ответила, потому что прекрасно понимала, к чему ведет Люков. Мне было безумно сложно научиться принимать мир без Вити. Я умирала от обиды и пожирающей тоски, которая каждый день рвалась наружу. Это так страшно… вмиг оказаться одной, без второй части своего сердца. Наверное, поэтому я до сих пор не решалась довериться Шестакову, отпустить старое и позволить начать жизнь с чистого листа.
А Дима, он просто переживал обо мне, как и я о нем. Ведь мы – семья.
– Я еще ничего не решила, Дим. Сейчас меня больше волнует работа, – постаралась увильнуть от темы.
– Кстати, о работе. Жданов к тебе приставал? – а вот этот вопрос, действительно, завел в тупик. Я даже не нашлась сразу, что и ответить. Лишь хлопала изумленно ресницами, всматриваясь в лицо близкого человека.
– Да нет…
– Завязывай, Рит. Ты для меня как открытая книга, увиливания оставь для придурка Шестакова.
– Прекращай, – буркнула я, поднимаясь со стула. Почему-то слушать обидные слова в адрес Вити стало неприятно.
– Ого, да у тебя новая стадия. А говоришь, ничего еще не решила.
– Откуда ты о Жданове узнал? – я налила в кружку горячего чая и повернулась к Димке, всматриваясь в его лицо. Он не кричал, не говорил грубых слов, но голос его стал холодным, словно промозглый ветер, заставляющий ежиться.
– Слухами мир полнится, так и узнал. Я с ним общался и настоятельно ему рекомендовал вести себя нормально. Скажи честно, Романова, это ведь не первый случай? Почему ты скрываешь подобное?
– Что значит – ты с ним говорил? – чуть не задохнулась от услышанного. – Ты его…
– Да нет, пока только словесно, – повел Люков плечом. Но я слишком хорошо знала Диму и то, как он «разговаривал» с людьми, возвращаясь со сбитыми костяшками.
– Дим, ну зачем? Меня к нему больше даже не ставят. У тебя могут быть проблемы из-за этого, я… – с моих губ слетел тяжелый вздох, я опустила голову, устремляя взгляд в кружку с чаем.
– Потому что ты – моя семья, – сказал он вдруг, подходя ко мне достаточно близко. Потом взял кружку, поставил ее на кухонный столик. Руки Димки, такие теплые и сильные, легли мне на плечи, затем притянули к себе, заботливо обнимая. Он никогда не говорил, что по-настоящему переживал обо мне, что не хочет между нами какой-то недосказанности или ссор. Поэтому в подобных ситуациях Люкову было проще обнять, потрепать по волосам, нежели произносить громкие фразы.
Я не стала сопротивляться и уткнулась носом в мужскую грудь.