– Давай, я попробую? – предложил, замечая потухший взгляд ребенка.
– Давай, только обязательно выиграй, – дал указание мальчишка. Я слышал, как Рита усмехнулась, жаль, не успел увидеть ее улыбку.
Когда зубцы схватили большую голубую акулу, Мот взвизгнул от радости и захлопал в ладоши.
– Тяни! – крикнул он, прыгая рядом.
– Ого, держи ее, – теперь уже поддержала и Марго. Голос девчонки, ее участие в наших маленьких соревнованиях против автомата – все это меня настолько мотивировало, что я сам не понял, как достал игрушку.
– Ура! Рита! Ура! Витя! – Матвей качал головой, топчась на месте, в ожидании потирая ладони, а Рита… она улыбалась. И я залип, замечая теплоту в ее взгляде, ту самую, которую потерял после нашего проклятого выпускного.
– Поздравляю, вы молодцы, – похвалила Романова, когда я вытащил из ящика заветную акулу. Мот обхватил ее, прижимая к себе, словно эта была не дешевая игрушка, а тот самый робот, на которого он положил глаз. Я все больше поражался этому ребенку.
– Предлагаю еще поиграть вон там с машинками и шариками.
– Да! – подхватил мелкий.
В итоге мы обошли все детские автоматы, а их в зале было порядка десяти штук. Сперва играл только Матвей, потом я ему помогал, иногда подключилась и Рита, когда братишка не мог понять, что от него требуется. Мы смеялись, болтали, будто и не было потерянных лет, будто три человека стали настоящей семьей. Я давно не ощущал себя настолько счастливым.
После пошли на фудкорт и набрали разных вкусняшек: картошку, наггетсы, бургеры, мороженое, соки.
– Я оплачу, – сказала Марго, пытаясь опередить меня. Но моя карточка уже лежала на аппарате.
– Ты не обязан, это неправильно, – прошептала она, когда мы отходили от кассы.
– Почему? Я ведь вас пригласил. Ты явно отвыкла от нормальных парней.
– Что? Причем тут это? – она отодвинула стул, Мот уже сидел за столиком, резво махая ногами.
– Крутые ребята не позволяют, чтобы на свиданиях платили девушки.
– Но это не свидание, – возразила Рита, склонив набок голову.
– Это ты так думаешь, – усмехнулся. На табло загорелась наша цифра, и я пошел забирать поднос с едой.
Глава 22 - Витя
Ели мы долго, вернее, Матвей ел долго: он игрался с куриными палочками, представляя, что они завоёвывают большой бургер. Я подыгрывал ему, а Рита лишь едва слышно хихикала. В какой-то момент показалось, она смотрит на меня, и когда я повернул голову, мы замерли друг на друге, ощущая, как воздух вокруг искрит, становится до ужаса горячим, убивая кислород в легких.
Я думал только о том, какая она стала красивая, и изменился ли вкус ее губ. А о чем думала девочка моего детства, сложно догадаться. Теперь Маргарита была закрытой книгой, в которую практически невозможно заглянуть.
– Ты совсем не изменился, – сказала она, отводя взгляд первой.
– Ты тоже, разве что… внешне.
– Время не стоит на месте, – с некой грустью в голосе произнесла Рита. И я не мог с ней не согласиться, вспоминая, сколько прошло минут, часов, дней, недель и месяцев до этого момента.
Когда с едой было покончено, мы начали собираться, и Матвей вдруг захотел в туалет.
– Витя, ты… можешь сходить с ним? – спросила Романова, да так тихо и скромно, словно смущалась вопроса. Я же, наоборот, ожил, радуясь, что могу быть полезен даже в такой мелочи.
– Конечно, еще тебя в мужских туалетах не хватало. Пошли, малой, будем освобождать твой животик.
– Для новой порции бургера? – шутливо говорил Мот.
– Или куриных палочек.
– Тебе бы только фастфуд, – закатила глаза Рита, идя следом за нами. Я шел впереди, держа мелкого за руку, а Романова несла его куртку, семеня следом. С виду мы могли напоминать семью, а Матвей нашего ребенка. Эта мысль настолько зацепила, что я вернулся в прошлое, вспоминая о мечтах, свадьбе и совместном быте. Кажется, это было так давно… Столько всего пролетело мимо.
И тут, буквально не доходя пары метров до поворота, мы стали свидетелями довольно неожиданной сцены.
Напротив коридорчика, что вел в сторону туалетов, стояла оранжевая лавка, рядом с ней росло невысокое декоративное дерево. Напротив этой самой лавки ругалась пара, я бы прошел мимо, если бы в девушке не узнал Аленку. Некогда роскошная выпускница элитной гимназии сейчас походила на болезненную, осунувшуюся женщину старше своих лет.
На ней было длинное платье в пол, засаленные волосы заплетены в косы, а бледные губы, периодически дергались, словно Алена сдерживала рвущиеся наружу рыдания. Она ругалась с мужчиной лет на десять или двенадцать старше нее.
– Как ты меня достала! Тебе вообще никто слова не давал, дура! – возмущался мужчина, размахивая хаотично руками в разные стороны. Мы с Ритой переглянулись, оба прибывая в шоке от происходящей сцены. Затем мужчина хмыкнул, обошел Смирнову, задев явно специально плечом, и двинулся в сторону эскалаторов. Аленка же села на лавку и заплакала, вглядываясь стеклянным взглядом куда-то вдаль.
– Это же… – прошептала Марго, а я до сих пор с трудом мог узнать в девушке звезду класса. Раньше мальчишки завидовали мне, желая оказаться рядом с яркой и независимой Аленой. Теперь она походила на увядший цветок, что поливали раз в два месяца. Даже на лице ни грамма макияжа. Что с ней стало…
– Да уж, – пожал плечами.
– Не подойдешь к ней? – спросила Рита, взглянув на меня.
– А смысл? Видимо, это бумеранг, – сказал, поражаясь дикой мысли, что сорвалась с губ. Откровенно говоря, в такие глупости я никогда не верил. Но то, что ребята учудили на выпускном, меня не просто злило, вводило в состояние, когда челюсть сжималась до хруста.
Рита ничего не ответила, а я молча взял Матвея за руку и поплелся с ним к туалету в надежде, что Алена нас не заметит. Потому что в ином случае я спросил бы у нее, каково это быть вершителем чужих судеб, а главное – для чего. Однако она нас не заметила, а когда мы с Мотом вышли обратно, Смирновой уже и след простыл.
Романова больше не поднимала эту тему, да и в целом, когда мы сели в тачку, Матвей так разговорился, что думать о чем-то второстепенном было некогда. Малой делился своими впечатлениями и грезил однажды повторить поход в торговый центр.
– Конечно, повторишь. У тебя целая жизнь впереди, – сказал я.
– Рита, а ты на торт останешься? – спросил ее братишка. Я удивился такому вопросу, однако не стал акцентировать на этом внимание.
– Посмотрим. Ой, я же забыла… Витя, – вдруг обратилась ко мне Романова. Она сидела на заднем сиденье вместе с братом. – Ты не мог бы остановиться около магазина? Возле дома родителей временно закрыта овощная лавка, а мама попросила купить ей бананов.
– Конечно, без проблем.
Я повернул в сторону ближайшего супермаркета, паркуясь на свободном месте. В округе было мало автомобилей, за горизонтом садилось солнце, а с неба срывался мелкий снег, оседая белой крошкой на крыши домов и машин. Романова выскочила, предварительно уточнив, не нужно ли кому чего, но получив отрицательный ответ, помчалась поскорей к дверям, видимо, не хотела заставлять себя долго ждать.
– Матвей, а Рита не с вами живет? – решил зачем-то спросить.
– Нет, – покачал головой мальчишка.
– Почему?
– Наверное, из-за папы. Но это мамин секрет. Я никому не говорю мамины секреты, – с деловитой серьезностью заявил Мот, заставляя умиляться детской непосредственности. Редко когда встретишь настолько воспитанных и понимающих детей.
– Я обещаю, что никому не расскажу, вот тебе кулак! – я протянул ему кулак, оглянувшись. Мелкий вскинул бровь, внимательно рассматривая мою руку. Он не решался, видимо, прикидывая, можно ли мне вообще доверять. И это однозначно добавляло ему еще больше плюсиков.
– Твоя сестра очень важный для меня человек, я переживаю за нее.
– Рита – самая лучшая на свете! Я мечтаю о плаще супермена, с помощью которого смогу защитить всех.
– За… защитить? – переспросил, не особо понимая, почему ребенок в пять лет думает о таком.
– Да! – уверенно заявил Матвей, не сводя с меня своих глаз. Они с Ритой однозначно были похожи, даже этим взглядом, который мог бы спасти целую планету, столько в нем было желания и непоколебимости.
– Давай будем вместе защищать ее? – предложил я, улыбнувшись.
– Давай! Ты ведь уже большой, а я еще маленький. Так что я согласен.
– От кого мне нужно защищать твою сестру?
– Ну… – мелкий помялся, отводя взгляд в сторону. Он вел себя достаточно серьезно уже не первый раз.
– Моть, я умею…
– Однажды я слышал, как мама с папой ругались, – произнес вдруг братишка Марго. Теперь он смотрел на меня в упор, словно пытался понять, смогу ли я встать с ним на одну сторону, пойму ли его.
– Так бывает, родители иногда ссорятся.
– Мама сказала, что папа обижал Риту.
– Обижал?
– Угу, – мелкий прикусил губу, склонив голову и рассматривая свои сжатые в кулачок ручки. Казалось, ему стыдно говорить дальше, признаваться в подобном кому-то. И мне вдруг сделалось тревожно.
– Многие ругают своих детей.
– Нет. Папа бил Риту, – помолчав, Мот добавил: – Сильно бил. Рита плакала, так говорила мама. А однажды на Новый год он даже домой ее не пустил, так тоже говорила мама. Папа не любит Риту, папа – плохой.
Глава 23 - Витя
Я не мог поверить в услышанное. Как же так? Родной отец бил ее? Но почему… как он мог? Она ведь… Я сжал руль, казалось, легкие наполняются кислотой. На лицо словно натянули целлофановый пакет, крепко затянув удавку на шее. Мне стало тяжело дышать.
Наверное, поэтому не заметил, как Рита вернулась, усаживаясь на пассажирское сиденье. Я не стал задавать никаких вопросов, молча завел машину и поехал больше по инерции. Вместо автомобилей, что мелькали впереди, я видел Маргариту в широких кофтах с улыбкой на губах. Она никогда… никогда не показывала своей обиды на мир, семью, родного отца.