Плюхнувшись в тачку, я поехал на занятия. Планировал потусить в универе несколько часов, так сказать, блеснуть умом, заработать звездочек в карму, а потом технично смотаться. Тем более двумя последними парами шла физкультура, там можно смело прогуливать, кафедра физкультуры уже морально готовилась к новогодним гуляниям: запах соленых огурцов разносился на весь коридор. Любители спорта, блин.
Однако до английского, что стоял у нас первым, я так и не добрался. Только вышел из машины, как дорогу мне перегородила… Марина. Она сегодня выглядела не так мрачно, как в нашу последнюю встречу. Волосы развивались на ветру, боевой макияж, черная норка на плечах, сапожки на шпильке. Прохожие парни оглядывались на Леонову, улыбаясь.
– Какая встреча, – сказал, кликая по брелоку с сигнализацией. Ветер пронизывал, поэтому я поспешил засунуть руки в карманы парки, втягивая шею. И как только девушки не мерзнут в таких нарядах зимой?
– Привет, Вить, – Марина сделала шаг в мою сторону, потянулась, чтобы поцеловать, однако я резко попятился. Выгнув бровь, окинул ее недовольным взглядом.
– Что тебе нужно?
– Так резко? – она провела языком по нижней губе, отливающей блеском. Кажется, моя интонация задела Марину, может, не стоило грубить, но я всегда ненавидел подобные поступки. Мы все выяснили, разошлись, как в море корабли, к чему попытки поцеловать, пусть даже в щеку?!
– У меня пара через пять минут, поэтому говори, или я пошел.
– А раньше ты был ласковым и милым котиком, – произнесла она. Именно так человек пытается спастись, хватаясь всеми силами за канат, который изначально был не закреплен. Я вздохнул, взглянув исподлобья на девушку напротив.
– Я не хочу быть грубым, не вынуждай меня, прошу.
– А может, мне нравятся грубые, – игривые нотки прослеживались в голосе Марины. Я едва слышно цокнул, затем резко двинулся в сторону универа, обогнув Леонову. Эти женские концерты жутко бесят.
– Витя! – она выросла передо мной, схватив за локоть. Уверенность моментально стерлась с лица, теперь там была мольба.
– У меня другая девушка, хватит унижаться. Люби себя, уважай и не приходи ко мне больше.
– Что?
– Я говорю, эти унижения ни к чему. Ты ведь красивая, умная, щелкнешь пальцем и парни в ряд…
– А я не хочу других, – прошептала Марина. Я скинул ее руку и сделал шаг, желая каждой клеткой прекратить эту пытку под названием диалог. И о чудо, Леонова вдруг отступила, позволяя мне отдалиться. Я даже подумал, что было бы неплохо ускориться, а лучше побежать. Странно, конечно, убегать от девушки, но я прекрасно осознавал, что могу послать Марину в грубой форме, наговорить ей столько гадостей, что не приведи Всевышний, еще расплачется тут.
Морозный ветер со свистом носился по шумной парковке, снег продолжал срываться с мрачного декабрьского неба. Я занес ногу на ступеньку, что вела во двор универа, и тут вдогонку прилетела очередная женская реплика:
– Ты не нужен ей!
– Твою мать! – прорычал себе под нос, сжимая кулаки в карманах парки. Ну доиграется же, не сдержусь.
– Поверь мне, я знаю, о чем говорю! – крикнула Маринка.
– Забудь меня, – оглянувшись, сказал достаточно громко.
– У нее есть другой, Вить!
– Чего? – злость струилась кипятком по венам, словно на теле оставили отпечатки от острого лезвия. Какую же чушь Леонова несла, а главное – зачем?! Будто ее вранье могло вернуть наши отношения.
– Я клянусь! У твой Риты есть другой.
– Откуда ты… – я осекся, вглядываясь в лицо Марины. – Откуда… ты знаешь, как ее зовут?
– Я знаю больше, чем ты думаешь, Витя.
– Чего? Что за дебильные загадки? Ты достала меня, Леонова, – не сдержавшись, ругательство сорвалось с моих уст.
– Клянусь, Вить. Сейчас я докажу тебе. Я докажу, погоди… – она потянулась к сумочке, а я развернулся и двинулся прочь. Долбаное чувство дежавю, словно окунулся с головой в события минувших дней.
– Витя! – Маринка дернула меня за локоть, и, повернувшись, я увидел протянутую ладонь, в которой лежал сотовый. Его экран оказался прямо напротив моего лица. Хотелось бы, конечно, отвернуться, не смотреть, однако было слишком поздно – я увидел.
Улыбающаяся Рита в своем пальто шла куда-то рядом с парнем, довольно знакомым парнем. Я напряг мозг, пытаясь вспомнить, где мог видеть его раньше. Не сразу сообразил, что это тот чувак, который помог нам на заброшке. Еще тогда он взирал на Марго с явно мужским интересом. А может, у меня просто играла ревность, чувство собственничества, и никакого интереса там не было. Сложно сказать, конечно.
Только вот что этот парень делал сейчас рядом с Романовой? Они общаются? Когда была сделана эта фотография?
– Видишь? – ухватившись за соломинку, протянула Маринка.
– И что?
– У нее другой, Витя. Ты ей не нужен!
– А ты мне не нужна, – произнес хриплым голосом я. Рука Леоновой дрогнула, ее пальцы разомкнулись, мобильный выскользнул из ладони и ударился об асфальт.
– Витя, но ведь он…
– Плевать, не шкаф ведь. Подвинется, – сказал с напускной уверенностью. Хотя на душе сделалось паршиво. Черт, Романова действительно могла быть с кем-то в отношениях, она никогда не говорила, что одинока. Эта мысль раскаленной иглой вонзилась в сердце.
Оттолкнув Марину, я двинулся в сторону универа. Опустил голову, разглядывая обувь и следы на снегу, что остались от прохожих. Кто-то толкнул меня в плечо, кто-то извинился, а кто-то поздоровался, спрашивая о делах. Я отвечал на автомате, возвращаясь к фотке, на которой была Рита и этот парень. Довольно симпатичный, уверенный и, скорее, мужчина, нежели юнец.
Остановившись напротив турникета, я вытащил пластиковый пропуск, позволяющий попасть в корпус, сжал его между пальцев до того, что острые углы впились в кожу ладони.
– Черт, – прошептал сам себе.
– Вы проходите? – спросил голос позади, кажется, это был преподаватель.
– Угу, – кивнул, прикладывая пропуск к маленькому датчику. На экране загорелся зеленый, но я продолжал медлить.
– Молодой человек, – напирал мужчина, притоптывая ногой.
– Простите, – улыбнулся я. Сделал шаг назад, пропуская человека вперед. Сам же развернулся и двинулся прочь из универа. Прямо сейчас! Мне нужно прямо сейчас ее увидеть и все узнать. Иначе… иначе я свихнусь.
Глава 29 - Витя
Я стоял во дворе, где жила Рита, и никак не мог понять, правильно ли поступаю. Вскинув голову к мрачному зимнему небу, я заглядывал в окна многоэтажек. Интересно, в какое из них вечерами смотрела Романова?
Вытащив телефон, я все-таки набрал ее номер. Плевать на сомнения, если не рисковать и не обжигаться, никогда не узнать, какая дорога вела по итогу к счастью.
Марго ответила после третьего гудка, голос у нее был довольно бодрый, кажется, уже не спала. Однако в нем также звучало удивление, что ж, я и сам был прилично удивлен тому, что стоял сейчас в этом дворе, умирая от ревности и сомнений.
– Поднимайся, конечно, – произнесла Рита, озвучив номер квартиры, подъезд и этаж. Вздохнув, я направился в нужном направлении. Вбежал по лестнице, сердце частило, словно боялось услышать пугающую правду. Хотя нет! Я остановился посреди ступенек и помахал головой, напоминая себе о характере Марго. Она бы никогда не стала играть на два фронта, а этот парень… разве у нее не может быть друзей? Да, мужского пола, да, достаточно симпатичных, но ведь и я не сидел монахом-отшельником в храме Будды.
Позвонив в звонок, я постарался взять себя в руки. Откуда столько ревности? Не хватало еще спугнуть девчонку своим поведением. Мы и так ходим по тонкому льду, что в любой момент может дать серьезную трещину. Не стоит забывать об этом.
– Привет, – Рита открыла дверь, смущенно улыбаясь. На ней был светлый махровый халатик чуть выше колен. На ногах забавные тапочки с ушками под цвет кремовых носков. Волосы собраны в небрежный пучок, на лице легкий макияж, совсем легкий, едва заметный. Я уставился на Романову и отчего-то потерял дар речи, такой она казалась милой, домашней, что невольно захотелось забрать ее собой – домой.
Я вдруг представил, как просыпаюсь утром, а она лежит рядом, подперев ладонями лицо. Часть одеяла сползла вниз, оголив плечи. Я накрываю ее и осторожно поправляю непослушные пряди. Потом иду в душ, передвигаясь на носочках, чтобы не разбудить Марго. Однако она все равно просыпается до того, как я вернусь.
Накидывает этот свой халатик, собирает волосы в пучок и идет на кухню готовить нам завтрак. Мы могли бы готовить по очереди, например, жарить яичницу или пить чай с вчерашними булочками, что купили в магазинчике на цокольном этаже. Я бы, подкрадываясь, обнимал ее со спины, а затем целовал в щеку, вдыхая ягодный запах ее геля для душа.
Эти мысли вводят в экстаз, на мгновенье я даже забываю, зачем приехал и почему злился.
– Ты рано, я еще не успела приготовить пирог или вообще хоть что-то, – она прячет глаза, смущенно отступая от порога и приглашая войти в узкий коридорчик.
– Прости, у меня сломались часы.
– Даже так?
– Они сломались вчера, – усмехнулся я. – Нет, они сломались еще в детстве.
– Я не завтракала… ты… будешь со мной? – не дождавшись ответа, Рита упорхнула на кухню, оставив меня в коридорчике. Я прикрыл за собой дверь, и вновь в воспоминаниях всплыло то фото, нам однозначно нужно быть честными друг с другом. Иначе события минувших лет пройдут мимо, так ничему и не научив.
Сняв куртку и обувь, я вошел на кухню – небольшую, но довольно уютную. На плите в углу свистел чайник, а Романова нарезала на доске колбасу с сыром. Надо было куда-то сесть, надо было как-то начать разговор, вот только в голове никаких идей, зато куча страхов. Совсем перестал походить на самого себя.
Вздохнув, я отодвинул стул и уселся, не сводя глаз с Марго, с ее худеньких плеч, что двигались в такт рукам.
– Рита, я хотел у тебя кое-что спросить.