Фелипе наконец подошел к ней:
– Я провожу тебя.
– Не надо.
Он проигнорировал ее вызывающую позу, прижал руку к ее губам и насмешливо посмотрел на нее:
– Зачем ты упрямишься?
Глава 10
Фелипе повел ее не по коридору, а в средневековую часть дворца, которая когда‑то была неприступной каменной крепостью.
– Это самый короткий путь? – спросила она. Нетерпение и неповиновение Элси провоцировали его поцеловать ее, чтобы загладить свою вину. Он знал, что она обиделась.
– Нет.
Он старался контролировать себя. Но ему хотелось прикасаться к Элси снова и снова. Танцы усугубили ситуацию. Он просил ее отказать ему, опасаясь, что, если она согласится, он не выдержит. Поцелуй уничтожил его. Он чуть не прижал ее к стене, потеряв всякий контроль над эмоциями. Он «притормозил», потому что ему следовало убедиться, что Элси хочет того же самого. Но она неверно его поняла и решила, что он отказывается от нее. Он знал, что она чувствует себя недостойной и ненужной. Они отстранились друг от друга, словно она вспомнила, что не имеет права ни о чем просить. Но у нее было полное право просить о том, чего она хочет, и он желал исполнить ее требования. Сила желания потрясла Фелипе.
Конечно, он бурно реагировал из‑за того, что завтра ему предстоит коронация. Ему просто нужно выпустить пар.
После двух минут молчания Элси остановилась, заставив его повернуться к ней лицом.
– Куда ты меня ведешь? В подземелье?
Он шагнул к ней.
– Почему‑то мне кажется, что тебе там понравится, Элси.
Она округлила глаза и этим жестом послала к черту все его благие намерения. Несмотря на свое непостоянство и вспышки гнева, она жаждала доминирования, которое Фелипе предлагал. И это было выгодно им обоим. Он наблюдал, как она поднимает голову, демонстрируя властность. Но они были в плену друг у друга. Он жаждал ее подчинения и одновременно хотел подчиняться ей. Он знал, что, освободившись от колебаний и сомнений, она даст ему и то и другое.
– Я отведу тебя в свою комнату, – прямо сообщил ей Фелипе. – Там я собираюсь поцеловать тебя. Только на этот раз я не остановлюсь, пока ты меня не попросишь.
Ее глаза остекленели.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Он взял ее за руку и еще минуту вел по извилистому коридору, намеренно выбирая маршрут, на котором они не встретили бы придворных. Прижав ладонь к пульту системы безопасности, он открыл дверь и отпустил руку Элси, с удовольствием наблюдая за ее реакцией, когда та вошла в комнату. Выражение лица Элси, пытающейся скрыть искренние эмоции, доставило ему огромное удовольствие. Он видел блеск в ее выразительных глазах.
– Здесь твоя спальня? – Она повернулась на месте, оглядываясь, потом уставилась на широкую кровать. – Ты сам ее оформлял?
– Нет, – мягко ответил король. – Она была такой же столетие назад.
Элси наморщила нос:
– Шторам сто лет?
– Они отремонтированы, но декор остался таким, каким его изначально сделала моя прабабушка.
– Она была актрисой? – Девушка посмотрела на него и улыбнулась. – Похоже на арку авансцены в задней части кровати. И что это за занавески?
Он прислонился спиной к двери и рассмеялся. Спальня была оформлена в темно‑синих, черных и золотых цветах Сильвабона. Два канделябра стояли по обеим сторонам массивной кровати, в свете лампочек от них сверкало резное позолоченное изголовье. Тяжелые бархатные шторы темно‑синего цвета висели сзади, чередуясь с золотой бахромой. Над головой была большая хрустальная люстра, а под ногами – толстый, замысловато сотканный ковер.
– Ты всегда здесь спал? – тихо спросила Элси.
– Это была самая удобная комната для проживания после того, как дедушке стало плохо.
Сейчас горели только канделябры, но эффект получился бесспорно театральный и пышный. Фелипе впервые по‑настоящему оценил комнату, потому что Элси в темно‑синем облегающем платье идеально вписалась в огромное затемненное пространство, словно жемчужина в переливающейся раковине. Он хотел оставить ее здесь навсегда. Она разглядывала балкон, огибавший верхнюю треть комнаты.
– Это для публики? – спросила Элси. – Королевская чета должна была… делать это на глазах у людей, чтобы доказать, что беременность законна?
Фелипе наблюдал, как краснеют ее щеки.
– По‑твоему, они были эксгибиционистами? – Он взглянул на изогнутую деревянную лестницу, ведущую к маленькому проходу в мезонине. – Я никогда не думал об этом. Я ни разу не приводил любовниц в эту комнату.
Он не знал, почему решил в этом признаться. Сюда не входил никто, кроме его камердинера. Фелипе не обращал особого внимания на комнату – она была такой, как всегда. Но теперь, пока он рассматривал резные элементы кровати и балкон, в его голове рождались бесконечные заманчивые фантазии.
– Нет? – Она широко раскрыла глаза. – А почему сейчас?
– Здесь самое безопасное место для нас. Твоя комната находится в оживленном крыле. Там нас могут заметить.
– А тут нас не увидят.
– Это в твоих интересах.
– Ты очень беспокоишься о моих интересах?
Отойдя от двери, он направился к Элси.
– Я очень беспокоюсь за тебя, – честно сказал он. – Но я готов сделать все, что ты захочешь.
– Даже если это неправильно?
– Я твой, Элси. Твой до рассвета.
Ее глаза заблестели.
– Куда ты обычно приводишь своих любовниц, если не сюда? – спросила она, и на ее щеках появился румянец. – У тебя бывают любовницы, верно?
– Нечасто.
– Нет? – Она сверкнула глазами.
Фелипе усмехнулся:
– Тебя это беспокоит?
Она покачала головой и уставилась на пол.
– Надеюсь, я…
Он стиснул зубы, испытывая сильное чувство собственничества. Она убрала с лица выбившуюся прядь волос дрожащими пальцами.
– Сегодня самое подходящее время, – сказал он.
Не потому, что Элси была недостойна. А потому, что он не хотел, чтобы она терпела ограничения его жизни. Люди плохо относятся к любовницам принцев и королей, даже в наш современный век вседозволенности. Сегодня Фелипе получил символический последний момент свободы. И право выбора. Потому что завтра он не сможет выбрать Элси.
– Завтра ты даешь обет безбрачия? – спросила она.
Он не знал, как будет жить дальше. Наверняка время от времени у него будут любовницы. Он не думал об этом до сих пор, и, если честно, ему было все равно. Главное, что сегодня Элси с ним.
Она облизнулась.
– Я думаю, тебе пора перестать тратить время попусту…
При всей браваде она была эмоциональной и немного нервной. Он захотел ее в тот момент, когда впервые увидел, а сейчас она готова отдаться ему.
Кто же знал, что желание бывает таким разрушительным, превращая разум и здравомыслие в конфетти, которое разлетается от бури страсти? Но это было не просто сексуальное желание. Его привлекали ее сила и уязвимость, чувство юмора и серьезность, дерзость и мягкость. Он знал, что прошлое мешает ей, и не хотел знать почему. Не важно, что это было, потому что у них все равно нет будущего. Наблюдая за ней в том кафе, он знал, что ей нужна свобода. Он никогда не позволит такой прекрасной женщине зачахнуть во дворце. Он станет последним королем Сильвабона и пройдет этот путь один.
Но сегодня вечером, как сказала Элси, он обычный мужчина. И больше не может ей сопротивляться.
Элси не верилось, что она находится в огромной комнате, богато украшенной, но невероятно интимной. Неужели Фелипе так привык к роскоши? Ему наверняка невдомек, как необычно выглядит эта декадентская атмосфера. Но она забыла обо всем, когда он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал в губы, скулы и подбородок. Он неторопливо скользил ртом по основанию ее шеи, облизывая пульсирующую жилку и сильнее распаляя Элси. Она хотела большего. Прижавшись к Фелипе, она разомкнула губы, и он скользнул языком ей в рот. Погладив ее ягодицы, он крепче прижал Элси к себе.
– Элси, ты хочешь меня? Не молчи. – Он провел рукой по ее бедру. Его прикосновение было обжигающим.
Она чуть не расплакалась.
– Пожалуйста, не останавливайся.
– Элси? – тихо и напряженно спросил он. – Ты хочешь меня?
Она никогда не позволяла себе быть такой уязвимой. Никто ни разу так не обнимал, не целовал и не прикасался к ней. Она сильно прикусила его губу.
– Я тебя понял, – произнес Фелипе.
Элси радостно вскрикнула, когда он прижал ее к себе еще крепче и провел языком по ее губам. Он снова поцеловал ее, и она тут же обмякла. В этот момент она разрешила бы ему сделать все, что угодно, и он знал это. Улыбнувшись, Фелипе шагнул назад, и Элси поняла, что он расстегнул молнию на ее платье, продолжая целовать. Она подхватила платье до того, как оно соскользнуло на пол. Если секунду назад ей не терпелось раздеться, то теперь она смутилась. Она никогда ни перед кем не обнажалась. Но, увидев его страстный взгляд, приободрилась.
– Брось платье, Элси!
В ее жилах забурлила кровь.
– Что?
Фелипе шире улыбнулся:
– Брось это проклятое платье!
– Я не собираюсь подчиняться каждому твоему приказу, – сказала она, сопротивляясь желанию сделать именно это.
– О, в этом я сомневаюсь. – Он игриво потянул платье у нее из рук. – А я буду подчиняться твоим приказам.
– Раздевайся!
Он посмотрел ей в глаза:
– Догола?
– Да. – Она сглотнула, когда он шагнул назад.
Элси завороженно наблюдала, как раздевается.
Опасная улыбка заиграла на его губах, когда он расстегнул рубашку, потом брюки. Постепенно избавляясь от каждого предмета одежды, Фелипе рассмеялся, увидев, как густо покраснела Элси.
Ей нравился его смех, она хотела слышать его чаще. Но сейчас упивалась его гибким и мускулистым телом.
– Элси? – Он хихикнул. – Твоя очередь раздеваться.
Она уронила платье и осталась в тоненьких темно‑синих шелковых трусиках.
Уложив на кровать, Фелипе стянул с нее трусики и стал нежно поглаживать и целовать ее. Ошеломленная его натиском, она шире раздвинула ноги, побуждая его продолжать. Тяжело дыша, она стонала, забыв обо всем.