В одном зеркале девушка с моим лицом и телом обращалась к толпе с балкона замка. Черные волосы развевались вокруг ее лица кудрявым ореолом. Однако эта Тарисай была немного выше. Она излучала мудрость и серьезность, и адинкра, которую я надела на свое Собрание, отлично подчеркивала ее мускулистую уверенную фигуру, которая была гораздо лучше, чем моя сейчас. Я не слышала, что она говорит, но инстинктивно знала: люди готовы отдать жизнь ради возможности служить этой девушке.
Внезапно она замолчала и оглянулась через покрытое золотистой пудрой плечо, чтобы встретиться со мной взглядом.
Я застыла в изумлении… а она улыбнулась и протянула руку сквозь зеркало. Одними губами она беззвучно произнесла, амбициозно сверкнув глазами:
«Попроси, и я проведу тебя».
Я должна была ее проигнорировать. Инструкции Е Юн на этот счет были предельно ясными.
И все же… гриоты описывали Подземный мир как портал в другие измерения, а не просто связующее звено между Землей и Ядром. Возможно, эта другая Тарисай была императрицей зеркального мира. Того, где кровь крестьян и Искупителей никогда не проливалась. Того, где я была готова ко всему, талантлива и поистине безупречна.
А вдруг эта, другая Тарисай сумеет мне помочь? Поделится знанием, которое сможет изменить вектор развития Аритсара и сделать меня той правительницей, которой я так хотела быть? Наверняка мне не придется оставаться для этого в ее мире навсегда. Я могла бы заглянуть ненадолго, чтобы она рассказала мне, что я делаю не так. Чтобы она помогла мне предотвратить в будущем какую-нибудь катастрофу.
Она ободряюще кивнула, словно почувствовав мои мысли. «Попроси», – повторила беззвучно она, и я открыла рот…
Иранти вдруг нетерпеливо затопала на месте, тряся головой, и взревела так громко, что я мгновенно пришла в себя. Все ее глаза смотрели на меня с упреком и предупреждением.
Я удивленно уставилась на нее. И только тут поняла, какую ошибку чуть не совершила: Тарисай в зеркале была лишь еще одним абику, пытающимся сбить меня с пути. Ей требовалось разрешение, чтобы коснуться меня. «Попроси, и я проведу тебя» – возможно, было довольно расплывчатой формулировкой, но этих слов хватило бы, чтобы обречь меня на погибель.
Поежившись, я попятилась от зеркала. Величественная Тарисай неодобрительно нахмурилась. А затем исчезла, оставив после себя лишь мое ужасное отражение рядом с Иранти.
Мы продолжали взбираться. В другом зеркале я увидела размахивающую копьем Народную Мстительницу Тарисай: ее одежда бесстыдно походила на одежду Зури, и она вела армию угнетенных крестьян на вооруженное восстание. Затем пришла Балованная Тарисай: улыбающаяся круглощекая маленькая девочка, окруженная воображаемыми членами семьи, которых приводили в восторг ее детские выходки и которые любили ее, не испытывая ни капли страха. Была даже Танцовщица Тарисай. Она выглядела роскошно с покрытым краской телом: грациозно двигалась, сменяя одного партнера за другим, соблазнительно качала идеальными бедрами под ритм музыки и вызывала всеобщую зависть на каждом празднике.
Сложнее всего мне далось проигнорировать Мать Тарисай – безмятежную женщину на пару десятилетий старше, чем я, которая ворковала над пухлым смеющимся младенцем. Гордый бородатый Санджит кружил в объятиях одновременно и мать, и дитя. Она выглядела такой спокойной. Такой уверенной, что никогда не причинит страданий сокровищу в своих руках: никогда не предаст его и не оставит. На одно краткое, болезненно-сладкое мгновение я позволила себе притвориться, что эта Тарисай действительно существует. Что это не абику, пытающийся меня убить, а альтернативная вселенная, в которой Лучезарных не существовало, исцеление действует наверняка, а проклятия не длятся дольше одного поколения.
Я продолжила путь, печально улыбаясь. Но, к моему удивлению, в следующем зеркале снова возникла ребенок-Тарисай.
Только… теперь это была не та хихикающая и окруженная заботой девочка. Это отражение было немного старше, возможно, лет девяти или десяти. Она нервно озиралась и переступала с ноги на ногу. Ее черты сильно, но не полностью напоминали мои. Кроме того… она не участвовала в какой-нибудь идиллической сцене, изображая реальность, которой я могла бы завидовать. Вместо этого она просто стояла, глядя прямо на меня. Словно чего-то ждала.
Во рту у меня пересохло.
Я смотрела на Леди.
– Нет! – Я сжала кулаки и быстро прошла мимо. Зеркальная Лестница должна была показывать мое отражение. – Я не Леди! – рявкнула я на Леди-абику в зеркале, которая упорно следовала за мной. – Если хочешь меня заманить, придется придумать что-нибудь другое. Мы не одинаковые.
– Я знаю, Сделана-из-Меня.
Я чуть не упала, схватившись за рог Иранти для равновесия.
– Ты можешь говорить! – выдохнула я. – Другие… не говорили.
Я поежилась. Неужели эти иллюзии становились все сильнее, чем выше я поднималась? Может, это значило, что я уже близка к Разлому Оруку. Я встряхнула головой, чтобы прочистить мысли, и продолжила идти.
– Подожди, – приказало отражение.
Она продолжала следовать за мной – точная копия моей матери, когда та была маленькой.
– Подожди. Пожалуйста, Сделана-из… – Она поморщилась. – Пожалуйста, Тарисай.
Я помедлила всего мгновение… и иллюзия вдруг дотронулась до меня своей твердой холодной рукой.
Я отскочила с бешено стучащим сердцем.
– Тебе нельзя так делать! – закричала я. – Абику не могут касаться живых существ в Подземном мире без их разрешения! Это… это…
Это закон Сказителя. А значит, теоретически, его невозможно нарушить.
Отражение вздохнуло и снова протянуло ко мне руку.
– Я не абику, Тарисай. Я твоя мать. Настоящая.
Казалось, она нервничала.
– Знаю, я выгляжу… не так, как раньше. Говорят, чем дольше душа остается здесь, тем сильнее обнажается ее истинная суть.
От ее мелодичного голоса – правда, выше и тоньше, чем я помнила, но все такого же знакомого, – у меня мурашки пробежали по коже.
– Ты лжешь, – прошептала я.
Но она коснулась меня. Е Юн и Монгве предупредили бы меня, если бы у правил Сказителя существовали исключения.
– Я не понимаю, – произнесла я наконец. – Почему ты здесь? Почему не присоединилась к Шествию Эгунгуна?
Несколько мгновений она молча смотрела на меня: ее ясные черные глаза влажно блестели.
– Я пыталась, – сказала она. – Я пыталась присоединиться к Шествию. Я знала, что будет трудно, но… – Ее подбородок задрожал. По щекам покатились слезы. – Я причинила так много боли. И такими разными, ужасными способами… Как я могла быть такой плохой?
Я смотрела на нее, как заколдованная, вдруг ощутив острую потребность ее утешить.
Затем этот порыв сменился яростью.
Нет. Я была ребенком, не она. Это меня она решила привести в этот мир, а потом намеренно лишала любви и заставляла меня убить человека. Это я чуть не сошла с ума в Подземном мире. Она должна утешать меня. Но все же… все же…
Так трудно было злиться на кого-то, кто так мал и беспомощен. Я никогда раньше не видела, чтобы Леди плакала. Я даже не знала, что она на это способна.
Я так многого не знала о своей матери.
– Значит, ты застряла здесь, – произнесла я наконец ровным тоном, шаркнув ногой. – В Подземном мире, вместо того, чтобы отправиться к Ядру.
Она деревянно кивнула.
– Но я могу вернуться к Шествию в любое время. Моя эми-эран ждет меня там. – Она слабо улыбнулась. – Я вернусь к ней. Вероятно, уже скоро. Но я хотела тебя увидеть. Я… мне не стоило запирать тебя в доме. Там всегда было так холодно, так одиноко, не с кем поговорить… – Она поежилась, обхватив себя за плечи, словно сама переживала мое детское несчастье. – И твои страдания только усугубились после встречи с принцем. Неудивительно, что ты пыталась забыть. Но я ошибалась, Тарисай. И мне жаль, что я не была для тебя хорошей матерью. Хотя я и правда всего лишь пыталась позаботиться о твоем будущем.
Я мрачно улыбнулась. Эта последняя фраза – гордыня, которую она не могла отпустить даже здесь, в сердце Ада, – окончательно уверила меня в том, что это действительно тень моей матери.
Леди – великая и могучая Безымянная Лучезарная, повелительница алагбато, которую боялись короли и императоры, – действительно находилась передо мной. И она по-настоящему раскаивалась.
– Я прощаю тебя, – сказала я.
К моему удивлению, я поняла, что говорю правду. По крайней мере, сейчас. Возможно, в другой день я передумаю. Ядовитое наследие моей матери останется со мной навсегда, как шрамы на лице Дайо, и, стоит мне задуматься над этим, я, вероятно, снова разозлюсь. Но пока что, стоя перед этой плачущей тенью маленькой девочки, окруженной моими отражениями, я ощущала только легкую грусть.
Леди протянула ко мне руку сквозь зеркало:
– Я могу оказать тебе услугу. Абику прокопали еще один выход из Подземного мира. Он ближе, чем Разлом Оруку. Я могу отвести тебя, – сказала она с надеждой, показывая на свои полупрозрачные ноги, не касающиеся пола. – Я ведь могу летать. Тебе осталось несколько дней пути по лестнице до Разлома Оруку. Но другой выход гораздо ближе. Я могу отвести тебя.
– Правда? – выдохнула я.
– Думаю, абику работали над созданием нового выхода годами, – ответила Леди. – Мне любопытно: слышала ли ты о том, что создания Подземного мира появлялись в мире людей, сбегая через новый портал?
Я изумленно распахнула глаза. Она говорила правду: другой выход из Подземного мира и правда существовал. Санджит нашел его.
– Я отведу тебя, – повторила Леди, протягивая руку. – Пожалуйста, Тарисай.
Если бы она тогда улыбнулась той теплой, сияющей улыбкой, от которой моя воля становилась податливой, как глина, я бы развернулась и ушла, оставив ее в Подземном мире, и даже не оглянулась бы. Но она только смотрела на меня: взволнованно, отчаянно. Я уже видела этот взгляд: так маленькая Кунлео смотрела на своего брата, умоляя увидеть ее и позволить им стать семьей.