Глава 58
Дом.
Дождь.
Декер сидел в машине и смотрел через дорогу на свой старый дом.
Вечерний сумрак был, пожалуй, ярче, чем то, что он в себе ощущал.
Он внушал себе, что может уживаться либо в прошлом, либо в настоящем, но не там и здесь одновременно.
«Что выбрать? Решение-то, по сути, простое. Но почему так трудно дается?»
Дело зашло в тупик, каким боком ни поверни. Гардинер была ключом к разгадке, но не похоже, чтобы она собиралась сотрудничать. Если Рэйчел Кац, придя в сознание, тоже пойдет в отказ, то неизвестно, удастся ли вообще добраться до истины.
И вот он явился сюда. Назад, откуда пошло многое.
В передней комнате там горел свет. Время от времени кто-нибудь проходил туда и обратно. Девчушка, которую он видел. Потом ее родители.
Семья Хендерсон. По сути, только еще начинают жить, как он с семьей когда-то. Созидание грез и будущих воспоминаний, которые будут неразлучно следовать за ними всю жизнь.
Последнее Рождество в кругу семьи было незабываемым. Декер тогда ухватил пару выходных, и, к счастью, плебс решил никого не убивать в такой близости к празднику.
Они отправились посмотреть выступление Молли в ее школьном спектакле — рождественская версия «Питера Пэна». Молли играла там Венди. Свои реплики она готовила в течение двух недель, усердно читая их любому из родителей, который подвернется (к отцу врывалась, даже когда он брился или одевался).
Сценическое действо прошло без сучка без задоринки — Молли помогала еще и другим, так как заучила в том числе и их роли; вот это память так память.
Не факт, что этот дар был у нее от отца. До травмы Декер в плане памяти ничем от других не отличался. И слава богу, что никак нельзя передать ребенку элементы своей черепно-мозговой травмы. Тем вечером они с Кэсси сидели в зале, наблюдая, как их девчурка отдает на сцене все свое сердечко, радуя и удивляя мелочами, крохотными нюансами, которые она, казалось, инстинктивно привносила в свое выступление. Кто знает, может, со временем из нее бы выросла великая актриса.
Теперь уж никто не узнает.
Да, то было замечательное Рождество. После спектакля они пошли ужинать и отпраздновали выступление Молли. Гонорар ей выдали ванильным мороженым.
Декер наслаждался каждым мгновением, но, конечно же, думал, что таких вот праздников впереди еще много-много. Достаточно для заполнения всей своей жизни отрадными воспоминаниями, даже для такого, как он. Вот она вырастет, выйдет замуж, заведет детей, а он станет любящим дедушкой или кем-то максимально близким к этому почетному званию.
Он опять посмотрел в окно: девчушка сидела на диване рядом с мамой; рядом открытая книга. Сейчас распахнет свои двери сказка.
Декер завел машину и поехал.
Дорога едва различалась из-за слез.
Вообще не следовало сюда возвращаться. Сердце буквально разрывалось на части — никуда не годится, особенно сейчас, когда нужно максимально держать себя в кулаке.
«Но ведь мысли всегда шли о следующем деле, разве не так?» Даже когда Кэсси и Молли были рядом. Он никогда не стремился лишний часок побыть с ними, считая это тратой времени: всегда находился какой-нибудь негодяй, которого надлежало выследить. Все те возвращения домой среди ночи, когда домашние уже спят. Или ранние подъемы, когда они еще не проснулись.
«Я просто думал, что все время еще впереди. Что его непочатый край».
Хотя следующий восход солнца не гарантирован никому. Оказалось, что и его семье.
А уж ему и подавно.
К счастью, чем дальше Декер отъезжал, тем быстрей эти мысли проходили. Во всяком случае, пока.
Он поехал в центр и остановился перед зданием, где чуть не отдал концы. А на противоположной стороне улицы чуть не погибла Рэйчел Кац; такая вот жутковатая симметрия.
У квартиры Декер перемолвился с дежурным офицером и, войдя, повторно оглядел разбитое окно, кровь на ковре и диване. История, уже известная.
У Рэйчел Кац были таинственные покровители, а также подставные офшорные компании, через которые закачивались деньги в ее бесчисленные проекты в старом добром Берлингтоне, штат Огайо. В чем же их притягательность?
Вот уж не хочешь, да задумаешься.
А тут еще «Американ Гриль». По стране таких мест тысячи. Курганы гамбургеров, горы жареной картошки и куриных крылышек, фонтаны пива, плазма вполстены для просмотра матчей. Клиентура для них имеется везде и всегда, только никто на этом так не поднимается, как Кац рассказывала Марсу.
Он еще раз обвел взглядом гостиную и вышел на кухню, ничего не прибавив к тем знаниям, которыми уже располагал.
Оставалось просто ждать, когда она придет в чувство.
Впору впасть в отчаяние, так как ни одна ухваченная нить никуда толком не вела. Митци Гардинер говорить не заставишь. Да и предъявить ей ничего нельзя: улик кот наплакал. Понятно, что она пыталась подставить своего отца, но доказать не докажешь. Новая жизнь щедро ее вознаградила. Вместе с тем, покидая дом, Декер чувствовал, что оставляет в нем женщину, определенно изводящую себя чувством вины.
Но на этом дела не выстроишь. Пробивать дорогу к юридической истине придется где-нибудь в другом месте. Не через Митци Гардинер.
Декер сел на кухонный стул и стал прикидывать свои возможности. Их было немного, поэтому и времени не заняло. Стрелка выбора быстро остановилась на одной из них.
Салли Бриммер.
Ее убили не случайно. Нужно выяснить, что было причиной.
А начать можно с одного из двух мест.
Он выбрал одно из них, позвонил Ланкастер насчет встречи там и двинулся в путь.
Глава 59
Ланкастер с Декером встретились в западной части города возле дома Салли Бриммер — невзрачной шестиэтажки, облицованной кирпичом.
— Как там Кац? — первым делом осведомилась Ланкастер, когда подошла.
— Все еще без сознания, но, по-видимому, вне опасности.
— Уже хорошо.
— Да. А здорово будет, если она, очнувшись, все нам расскажет.
Они вошли в здание и поднялись в лифте на четвертый этаж. У Ланкастер был ключ от квартиры.
— Ее уже осмотрели, но ничего не нашли. Правда, не уверена, насколько тщательно это было сделано. Мы ведь думали, что целью был ты.
— Я и сам так думал, пока не перестал.
Они вошли и огляделись. Оба знали, что жалованье у Салли было весьма скромное, но квартира оказалась с хорошей планировкой и добротно обставлена: подушки, шторы, полированная мебель и прекрасные восточные ковры на паркетном полу.
Декер посмотрел на Ланкастер. Та сказала:
— У нее родители при деньгах. Я как-то была здесь на вечеринке и познакомилась. Очень приятные люди. Видимо, помогали ей материально.
— Понятно.
— Представляю, какой это был для них удар. Останки они перевезли к себе. Их семья живет на Восточном побережье.
— А как здесь оказалась Салли?
— Она училась в пиар-колледже под Берлингтоном. Нашла себе подработку по специальности. Брат у нее полицейский в Бостоне. Видимо, через него у Салли и появился интерес к нашей профессии. А в отделе открылась вакансия. Она перебралась сюда и в целом хорошо справлялась. Хотя сомнительно, что она бы задержалась здесь надолго. У нее были большие перспективы, потенциал. Да еще такая молодая.
— У нас у всех большой потенциал, пока из него не вырастаем, — съязвил Декер.
— Так что искать?
— Да все, что по делу.
— О’кей, спасибо за наводку.
Они методично переходили из комнаты в комнату и наконец оказались в спальне Бриммер. Декер зашел в смежную ванную, а Ланкастер пошла смотреть стенной шкаф.
Через несколько минут она окликнула:
— Эй, Декер!
Он подошел и увидел, что Ланкастер что-то держит в руках.
— Что там? — спросил он.
Она подняла предмет повыше. Парик — недлинное каре.
Светлый.
Декер перевел взгляд на Ланкастер.
— Ты думаешь, это Салли выдавала себя за Сьюзан Ричардс? — спросил он.
— А что еще можно предположить? Это была не Гардинер. А если еще и не Кац, то кто тогда подходит под описание?
— Рост и комплекция у Салли подходили, — признал Декер.
Ланкастер потрогала парик пальцами.
— Стрижка и стиль почти такие же, как у Сьюзан Ричардс. А издали, со спины, в полутьме? Старуха с ее зрением вполне могла обмануться.
Декер взял парик в руки и внимательно оглядел. Воспоминания воскресли без всяких усилий. Салли в парке. На ней были плащ, перчатки и шляпа. Именно в такой одежде видели человека, выходившего из дома Ричардс.
— Интересно, если она участвовала в этом деле, то знала или нет, что в том чемодане могла быть Ричардс, уже мертвая или под накачкой? — спросил он.
— Сложно представить, что она была в неведении, — ответила Ланкастер. — Только возникает вопрос: зачем ей это было делать?
— Вообще она вела себя странно, — призадумался Декер, — при общении со мной. До и после исчезновения Ричардс.
— Что значит «странно»?
— Виновато, что ли. Но я тогда увязал это с тем, что у них был роман с Нэтти.
— То есть вина, но другого рода. — Ланкастер покачала головой. — Подумать только: Бриммер. Она была такой прямой стрелой в моей книге. За каким чертом ей было ввязываться во что-то подобное?
— Мы точно не знаем, была ли она там. Ну нашли парик, похожий на волосы Ричардс. Ведь это может быть просто совпадением. Мало ли какие парики бывают у женщин в шкафах.
— Это правда. И даже если мы найдем внутри следы волос Салли, это ничего не доказывает. Если она здесь ни при чем, то, скорее всего, купила парик для носки. Что тут такого?
— Здесь нужны другие доказательства. Если бы ей, скажем, заплатили, то можно найти об этом запись в ее финансовых счетах.
— А если не платили?
— Тогда кто-то мог ее принудить.
— Каким это образом?
— Может, через то, что знал о ее отношениях с Нэтти?
— Может, вполне. Они держали их в строгом секрете. Черт, я и сам того не знал.