С кем это ты беседовала?
–С братом Сильвестро из флорентийского приюта.
–А зачем он звонил?
–Вообще-то, он хотел поговорить с тобой, но потом сказал, что это даже хорошо, что сейчас ты занят.
–Он нашел тебя более подходящей мишенью для льстивых речей,– усмехнулся Габриель.
–Наверное. Брат Сильвестро хотел устроить праздник в нашу честь. На следующей неделе, когда мы приедем к ним в приют.
–Так. А ты отказалась?
–Не совсем. Я попросила вместо этого устроить праздник детям. Думаю, мы обойдемся без торжеств.– Джулия вернулась к приготовлению ланча, прерванного звонком монаха.
Габриель подошел и обнял ее сзади:
–Ты умеешь быть настойчивой.
–Дети вполне заслужили праздник.
–Джулианна, меня всегда удивляла одна твоя особенность. Ты готова с легкостью отказаться от своих желаний. Но стоишь, как скала, если речь заходит о желаниях других.
–Отказываюсь, но не от всех. От тебя же я не отказалась. А в начале нашего знакомства ты был просто ужасным.– Джулия краешком глаза посмотрела на мужа.
Габриель переминался с ноги на ногу.
–Я помню историю с комнатенкой в колледже Магдалины. Тебе там понравилось, но едва я начал возражать, как ты уже была готова уйти оттуда.
Джулия вернулась к приготовлению ланча.
–Иногда мне не хватает энергии на войну с тобой. Тебя ужаснула та комната. Мне не нравится видеть тебя в таком состоянии.
–По-моему, праздник тебе не помешает,– сказал Габриель, прижимаясь губами к ее шее.
–Не помешает.– Она потянулась к его волосам, запустив в них пальцы.– Мне нужен праздник на двоих, когда я буду стаскивать со своего элегантного мужа его любимые джинсы… Но очки я оставлю,– шепотом добавила Джулия.
Габриель усмехнулся, чувствуя, как их обоих снова начинает захлестывать желание.
–Не знал, что тебя так возбуждают мужчины в очках.
–Ничуть не меньше, чем тебя – женщины в туфлях на высоком каблуке. То же я испытываю, видя тебя в очках. Но сначала я должна позвонить помощнице фра Сильвестро и узнать, не сможет ли она взять напрокат пони.
–Пони?– удивился Габриель.
–Разве это плохо?
–Думаешь, во Флоренции можно найти пони?
–Не знаю. Но уверена: никто из детей в том приюте никогда не видел живого пони и, уж конечно, не катался на такой лошадке. Я подумала, что дети обрадуются.
Энтузиазм жены немало обрадовал Габриеля.
–Если ты возьмешь на себя подарки детям, я найду пони.
–Спасибо.– Глаза Джулии весело и дерзко блеснули.– Будешь искать пони, узнай, нельзя ли заодно пригласить в приют и детский зоопарк.
Глава двадцать девятая
Джулия не ответила на электронное письмо Пола. Тем более он просил ее больше не писать. Пусть будет так. Она знала: рано или поздно их пути снова пересекутся на какой-нибудь конференции или коллоквиуме. Постепенно Пол свыкнется в мыслью, что она жена Габриеля, и их дружеские отношения восстановятся.
Во всяком случае, она на это надеялась.
Тем не менее сама его просьба, да еще высказанная в электронном письме, больно ее задевала. Пару дней Джулия вообще не смотрела почту. Когда же она решила проверить свой ящик, в нем оказалось письмо от отца:
Джул!
Как только получишь мое письмо, позвони мне на мобильный.
Папа
Электронные письма и эсэмэски отца всегда отличались лаконичностью. Том был человеком немногословным. Но это послание сразу чем-то насторожило Джулию. Не сообщив Габриелю о письме, она подняла трубку телефона на кухне и набрала номер отцовского мобильника.
Отец ответил сразу же:
–Да, Джул.
–Привет, пап. У тебя что-то случилось?
Отец замолчал. Чувствовалось, он подбирает слова.
–Мы сейчас в больнице.
–В больнице? Что у вас стряслось?
В этот момент на кухне появился Габриель. Джулия прикрыла микрофон рукой и прошептала:
–Мой отец.
–Вчера мы ходили на УЗИ. Хотели узнать пол нашего ребенка. Попутно узнали, что с ним не все благополучно.
–Что именно?
–Его сердце.
–Его?– не сразу поняла Джулия.
–Да. Моего сына.
На последнем слове голос Тома дрогнул.
–Боже мой, папа,– прошептала Джулия. Ее глаза наполнились слезами.
Габриель стоял рядом с женой и потому слышал весь разговор.
–Где вы сейчас?– спросила Джулия.
–В Филадельфии. В городской детской больнице. Врачи согласились принять нас без очереди.
В трубке послышались другие звуки, а затем – громкий шепот отца:
–Радость моя, все будет хорошо. Все будет хорошо. Ты только не плачь.
–Это Дайана?
–Да,– нехотя ответил Том.
–Я вам очень сочувствую. Что сказал врач?
–Мы недавно говорили с кардиологом. Он сказал, что ребенок родится с… гипоплазией левых отделов сердца.
–Пап, я не понимаю медицинских терминов. В чем это выражается?
–В том, что у малыша только половина сердца.– Том медленно втягивал в себя воздух.– Джул, это очень опасно.
–Боже мой,– прошептала Джулия. По ее щеке скатилась первая слеза.
–Без операции ребенок вообще не жилец. Они собираются делать операцию сразу после его рождения. Конечно, если Дайана сможет выносить его до конца срока. Иногда…– Том не договорил.
–Врачи могут это исправить?
–Операция частично поможет его сердцу, но нормальным оно не станет. Врачи говорят: ребенку нужно сделать не меньше трех операций. И потом он обречен всю жизнь принимать лекарства. Никто не знает, каким будет его развитие и будет ли…– Том закашлялся.
–Чем я могу вам помочь?
–Нам никто и ничем помочь не может. Разве что молиться.
Джулия заплакала. Габриель осторожно забрал у нее трубку.
–Том, это Габриель. Примите мое сочувствие. Я закажу вам номер в отеле, который поближе к больнице.
–Мы не нуждаемся…– Том смолк. В трубке слышался торопливый шепот Дайаны.– Хорошо,– вздохнул Том.– Нам это кстати.
–Я сделаю запрос и по электронной почте пришлю вам всю информацию. А вы не хотите съездить в Нью-Йорк на другую консультацию? Я могу забронировать вам авиабилеты и оформить направление к врачу.
–Здешние врачи достаточно опытные. Завтра мы встречаемся со специалистами по детской кардиологии.
Габриель посмотрел на плачущую жену:
–Вы хотите еще поговорить с Джулианной?
–А что сотрясать воздух? Она нам все равно ничем не поможет.
–Пусть так, но она ваша дочь. Этот ребенок – ее брат. Если понадобится, она примчится к вам по первому зову.
–Спасибо,– угрюмо произнес Том.– Мы тут сами в подвешенном состоянии.
Джулия вытерла слезы и кивком головы указала на трубку.
–Том, она хочет говорить с вами. Не отталкивайте дочь.– Габриель передал жене трубку.
–Пап, я понимаю, тебе не до меня. Но пожалуйста, держи меня в курсе.
–Ладно.
–Мне неловко спрашивать, и все-таки как насчет вашей свадьбы?
–Джул, мы сами не знаем.
–Мы собираемся на День труда приехать в Селинсгроув. Если нужно, я могла бы приехать даже раньше.
–Хорошо.
–Ты не против, если я сообщу Ричарду?
Том колебался.
–Смотри сама. Мне каждый разговор об этом… В общем, понимаешь. Дайана звонила матери и Мелиссе. Это ее сестра.
Джулия смахнула слезинку с носа:
–Папа, я люблю тебя. И Дайану тоже. Скажи ей об этом.
–Скажу. Пока, Джул.
Джулия тихо повесила трубку. Габриель сразу же обнял жену.
–Как они радовались этому ребенку,– прошептала она.
Габриель обнял ее еще крепче. Пальцы Джулии вцепились в ткань его рубашки.
–Они в хорошей больнице,– сказал он.
–Да они просто раздавлены этим диагнозом. Даже если операция и поможет сердцу ребенка, совсем здоровым оно не станет. И так – всю жизнь.
–Врачебные прогнозы носят вероятностный характер. А каждый пациент индивидуален.– Габриель резко выпрямился, словно что-то вспомнив.– А у Тома бывали нелады с сердцем?
–Насколько помню, нет. Но у его отца и матери были.– Джулия подняла голову.– Ты подумал, что у ребенка это наследственное?
–Не знаю.– Габриель снова прижал ее к себе.– Бывают моменты, когда гораздо лучше быть доктором медицины, чем доктором философии. Сейчас как раз один из таких моментов.
По щекам Джулии снова катились слезы. Ей и в голову не приходило, что малыш может родиться на свет больным. Она уже видела себя старшей сестрой и не хотела думать ни о чем плохом.
Сейчас, плача в объятиях мужа, Джулия понимала: все ее чувства не идут ни в какое сравнение с тем, что испытывают Том и Дайана. Им было во сто крат тяжелее.
–Не представляю, как они свыкнутся с этим,– всхлипывая, сказала она.– Они оба раздавлены.
Джулия не видела ни лица Габриеля, ни ужаса, вдруг вспыхнувшего в его глазах.
Глава тридцатая
Август 2003 года. Кембридж, штат Массачусетс
–Габриель! Малыш, тебе пора вставать.
Мягкая женская рука провела по его щетинистому подбородку. Габриель ненадолго расслабился. Он не понимал, где находится и кто эта обнаженная женщина, лежащая рядом, но у нее был очень сексапильный голос и легкое прикосновение. Через некоторое время он открыл глаза.
–Привет, малыш.
Ее большие синие глаза преданно смотрели на него.
–Полина,– простонал Габриель и закрыл глаза.
У него жутко болела голова. Единственное, чего он сейчас хотел,– это снова уснуть. Но профессор Пирсон, чьим ассистентом он был, не прощал опозданий, не говоря уже о прогулах. А это означало, что Габриелю все равно придется вставать и тащиться в кампус.
Возможно, смерть своего ассистента въедливый профессор и засчитал бы в качестве уважительной причины. Однако Габриель в этом сильно сомневался.
–Сейчас восемь часов. У тебя есть время на душ и завтрак. Может, хватит и на…– Рука Полины соскользнула с его груди на живот. Затем ее пальцы обвились вокруг него и…
И утренняя эрекция Габриеля увяла. То, что Полина сейчас держала в руке, вполне напоминало мертвый цветок.
–Не сейчас,