–За что я не устаю благодарить Бога,– сказал Габриель и вновь начал толчки.
Стоит отметить, что вместе Эмерсоны спали гораздо лучше и крепче, чем порознь. И эта ночь не была исключением.
Добавим, что их занятия любовью длились почти до рассвета, когда оба наконец устали и заснули.
Наутро Габриель проснулся первым. Джулианна по-прежнему спала у него на груди. Он любовался ее профилем, лежа неподвижно и противясь отчаянному желанию приподнять ей подбородок и поцеловать.
Вместо этого он нежно гладил ей плечи и спину.
А с его плеч свалился тяжкий груз. Габриель не получил ответов на все свои вопросы. Зато он получил нечто большее: замечательную сводную сестру и деда – к сожалению, только на уровне воспоминаний. Профессор Шпигель был благородным, широко образованным человеком, обладавшим научной прозорливостью и щедростью души. О таком человеке Габриель хотел узнать как можно больше. Таким предком он мог только гордиться и радоваться, что в жилах его детей потечет кровь их знаменитого прадеда.
Эта мысль утешала Габриеля.
Келли посеяла в нем семена сомнения, сказав, что их отец вовсе не был чудовищем, каким он казался Габриелю. У самого Габриеля воспоминания настолько тесно перемешались со снами, что он вполне мог перепутать одно с другим. И тем не менее он не торопился соглашаться с Келли.
Как называть человека, способного бросить мать его ребенка, а потом – отказаться от сына?
Габриель представил на месте отца себя, и у него сразу же перехватило горло.
–Забыла тебя спросить: ты виделся со своей бабушкой?
Джулия только что проснулась и теперь моргала, прогоняя остатки сна.
–Только издали. Она вышла из дома и села в машину. Ее сопровождал пожилой мужчина. Наверное, один из моих дядьев со стороны матери. Если быть точным, я полагаю, что увиденная мной старуха – моя бабушка. Во всяком случае, адрес я не перепутал.
–И ты не попытался заговорить с ними?
–Нет.
Рука Габриеля переместилась вниз, к ямочкам на пояснице Джулии, за которыми начинались упругие ягодицы. Это было одно из самых любимых его мест на теле жены.
Габриель даже подумывал застолбить эту территорию, поставив свой флаг.
–А почему?– удивилась Джулия.
–Я не почувствовал в них родственников. Думаю, и у них возникло бы такое же ощущение, если бы я назвался. Ничего в душе не шевельнулось. Совсем ничего.– Он вздохнул.– Когда я увидел сестру, то мгновенно узнал ее по глазам.– (Джулия вопросительно посмотрела на мужа.)– У нас с Келли – отцовские глаза.
–Но ты же хотел узнать о здоровье своей матери и ее родственников. Бабушка могла бы тебе рассказать.
–Карсон сумел добыть результаты посмертного вскрытия моей матери. Помимо этого, ему удалось узнать и о ее здоровье. Правда, действовал он несколько сомнительными методами. Но главное, я получил интересующие сведения.
–И что?
–В ее семье встречались заболевания сердца. Многие страдали гипертонией. Но ничего особо пугающего нет.
–Так это же хорошие новости.
–Да,– отрешенно согласился Габриель.
–А что насчет родственников с отцовской стороны?
–По словам Келли, там тоже встречались заболевания сердца.
–Значит, ты не хочешь встречаться с бабушкой и другими родственниками со стороны матери?
–Мне достаточно материнского дневника и того, что рассказала Келли. Вполне достаточно.
–Постой. Келли что, знала твою мать?– спросила Джулия, садясь рядом с ним.
–Иногда Келли приходила к отцу на работу. А моя мать, как ты помнишь, работала у него секретаршей. Келли помнит родительские ссоры. По ее мнению, они ссорились из-за моей матери и меня. Я очень хочу познакомить тебя с Келли. Они с мужем пригласили меня на обед. Это как раз сегодня. А в пятницу вечером она планировала съездить в Квинс и навестить тетю Сару.
–Я буду очень рада познакомиться с твоей сестрой. Но тебе придется раскошелиться и купить мне подобающее платье. Я собиралась второпях. Точнее, меня собирала Ребекка. Она натолкала кучу нижнего белья и только одно платье.
У Габриеля чувственно заблестели глаза.
–Плохо же Ребекка тебя знает.
–Почему ты так говоришь?
Он наклонился и прошептал ей на ухо:
–Потому что ты спишь голой.
Возбуждение Габриеля передалось и Джулии. Она принялась теребить завитки волос на его груди.
–Ты дочитал материнский дневник?
–Да.
–И каковы впечатления?
–Все оказалось почти так, как ты предполагала. Постепенно мать убедилась, что мой отец не бросит ту семью и не уйдет к нам. Ее охватывало все большее отчаяние. Потом она вообще перестала писать.
Джулия осторожно дотронулась до его татуировки:
–Ты рад, что приехал в Нью-Йорк?
–Да. Прежде всего, у меня появилась замечательная старшая сестра. Но это не все хорошие новости. Оказалось, что профессор Бенджамин Шпигель, который долгие годы преподавал в Колумбийском университете,– мой дед.
–Бенджамин Шпигель,– повторила Джулия.– Я этого имени не слышала. Он что, тоже был дантоведом?
–Нет, он специализировался на эпохе романтизма. В аспирантуре мы изучали его работы.
–Кэтрин Пиктон на дух не переносит романтиков. Однажды она обвинила меня в том, что я пишу о Данте как какой-нибудь романтик.
Габриель усмехнулся:
–В нашей среде не все любят романтиков. Но профессор Шпигель искренне любил их творчество. Его работы десятки лет считались эталоном трудов по романтизму. Он писал в основном на немецком, но у него есть и несколько статей на английском.
–И этот человек – твой дед?
–Да,– с гордостью ответил Габриель.– Келли рассказывала, что в Колумбийском университете его просто обожали. Он много занимался благотворительностью и возглавлял еврейскую общину.
–Почему ты ничего не знал об этом?– искренне удивилась Джулия.
–В юности мой отец крупно разошелся с ним во взглядах, сменил имя, фамилию и повернулся спиной к иудаизму. Он оборвал контакты с родней. К счастью, Келли не пошла по его стопам. Она поддерживает отношения с двоюродными братьями и сестрами.
–А Келли помнит деда?
–Увы, он умер до ее рождения.
–Что ж, по крайней мере, теперь известно, откуда у тебя страсть к литературе. И интерес к кошерному сексу.
Габриель засмеялся:
–Мой интерес к кошерному сексу имеет другое происхождение, но какая-то связь вполне может быть.– Он перестал улыбаться.– Ради того чтобы узнать, кто мой дед, мне стоило поехать в Нью-Йорк.
Улыбка Джулии тоже погасла.
–Но ты так восторженно отзывался о Келли. Правда, ты почему-то ни слова не сказал о второй сестре.
–Одри не желает иметь со мной ничего общего. Келли – прекрасный человек, однако ее воспоминания об отце диаметрально отличаются от моих.– Габриель поморщился.– И я не знаю, где скрыта правда. Я в полной растерянности. Кем же был мой отец? Любящим папочкой, каким его запомнила Келли, или злодеем, способным ударить мою мать?
–Возможно, тем и другим.
–Такое невозможно.
–Я очень хочу думать, что на самом деле он не бил ни твою мать, ни тебя, но вполне допускаю, что со своей женой и дочерьми он вел себя совсем по-иному.
–Меня это не утешает.
–Прости.
Габриель зарылся в ее волосы:
–Но почему он так вел себя с нами? Можно подумать, будто моя мать навязывала ему чужого ребенка.
У Джулии сжалось сердце.
–Наверное, его терзала невозможность иметь две семьи сразу. Он не мог сделать выбор, который удовлетворил бы всех. Но уж если кого и считать виноватым, так только его. Ни ты, ни твоя мать ни в чем не виноваты.– Она порывисто поцеловала Габриеля.– Я хочу побольше узнать о твоей сестре. Нам сегодня идти к ним в гости, а ты рассказал мне всего лишь крохи.
–Я расскажу еще, но ты можешь немного обождать? Сначала я хочу заняться кое-чем кошерным.
Габриель перевернулся на спину, опрокинув Джулию на себя.
Завтрак они заказали в номер. Поев, Джулия вернулась в постель, прикрывшись простыней.
–Никуда не хочу идти. Давай останемся здесь и займемся сексом.
Габриель сидел у нее в ногах. Его глаза сверкали.
–Вот это Джулианна, которую я знаю и люблю. У тебя замечательное предложение. Но как же твое семинарское задание?
–Я бы предпочла тебя вместо него,– улыбнулась она и поманила Габриеля пальцем.
Габриель уже собирался сдернуть с жены простыню, когда ожил заряжающийся айфон. Он сердито покосился на телефон, затем снова посмотрел на Джулию.
–Кто звонит?
–Твой дядя Джек,– скорчив кислую мину, ответил Габриель.
–Но почему он звонит тебе?– Джулия села на постели, снова прикрывшись.– Может, что-то случилось с моим отцом? Или с их ребенком?
–Надеюсь, он звонит по другому поводу.
Габриель отсоединил мобильник от зарядного устройства:
–Я слушаю.
–Привет, Эмерсон. Я сейчас в Вашингтоне, в одном из отделений «Фед-экса». [32]
Как всегда, Джек обходился без прелюдий.
–И?
–У меня в руках флешка с видео и фото, где в числе прочих запечатлена и моя племянница. Как ты догадываешься, все это не подходит под категорию «Для семейного просмотра».
Габриель присел на краешек кровати.
–Вы же говорили мне, что добыли все,– прорычал он.
–Я так думал. Должно быть, девка сделала копию и где-то припрятала. А эту флешку она пыталась отправить Эндрю Сэмпсону в «Вашингтон пост».
–Тогда вмешивайтесь. Это ведь ваша работа.
–Без тебя знаю. Я позвонил, чтобы обговорить сценарий игры.
Габриель взглянул на Джулию.
–Что там?– спросила она.
Габриель поднес палец к губам, прося ее помолчать.
–Что вы предлагаете?– спросил он у Джека.
–Девка зла на своего дружка. Он ее кинул, чтобы жениться на другой. Теперь она хочет нагадить и ему, и его папаше. Мы можем ей помочь. Я перекопирую все, что касается этой девки и ее дружка, на новую флешку и отправлю по названному адресу.