- Да, высокородный, - ответил я.
- Тогда почему в этот выход ты взял только егерей и других нори? – неожиданно зло спросил он.
- Высокородный, я не могу приказать вашим солдатам, – ответил я. – Для них я не командир и уж тем более – не авторитет. Чтобы к вылазкам подключать пехотинцев, мне нужно знать, через кого из командования организовывать выходы.
- Ладно, принимается объяснение. Обращайся к барону Скраги. Вот он и назначит солдат, которые будут принимать участие в вылазках. Я правильно понимаю, что после обучения таких пострадавших, как те трое у вас в телеге – больше не будет?
- Да, высокородный. Почти так, – ответил я. – Такие потери станут скорее исключением, случившимся по невнимательности. Но это касается только тех земель, которые освобождены от туч…
- Но для замены поглотителей ведь и не надо заходить под тучи? – перебив меня, уточнил Кадли.
- Обычно – нет, высокородный. Но в этот раз сразу восемь поглотителей переполнились, – ответил я. – Мы оказались практически на землях Линга, стараясь их заменить. Вот там уже может происходить что угодно. И нападают, и мудрость используют, и разные странности происходят…
В казарму мы вернулись уставшие и уже в темноте. Я вымотался физически за время нашей вылазки, а долгая беседа с графом меня просто добила. Но по результатам мы получили восемь дней отдыха – их неожиданно предложил сам граф. А значит, поездка не прошла впустую.
Глава 7
На ноги бойцы вставали долго. Несколько человек пришлось везти к лекарю под постоянный присмотр. Радовало, что последние две вылазки принесли неплохие деньги в казну сотни. Казна у нас была старая, оставшаяся ещё со времён полусотни «Баржа» и эра Скаэна. И вела она себя совершенно каверзно: то оскудевала, то наполнялась. Сейчас в этой самой казне оставалось 25 тысяч. Между прочим, по меркам местных – огромные деньги. Даже если разделить на всех – получится по 400-500 ули.
Делить казну я, конечно, не собирался – зато и с жалования мы не снимали ни одного ули в пользу отряда. Но при виде наших записей и самый плохой счетовод понял бы: как только снова начнутся серьёзные расходы – деньги из казны просто испарятся. А устраивать добровольно-принудительный сбор денег с бойцов мне ой как не хотелось.
Поэтому первым делом я направился к Соксону договариваться о подработке. У мудреца были свои источники оплаты, и от посёлка он был практически независим. Мудрец встретил меня приветливо и, как обычно, утянул к себе в кабинет.
- Помнишь это? – спросил он, когда мы уселись на очищенные от свитков поверхности.
Соксон протянул мне кожаный пенал, внутри которого обнаружился маленький красный стебель с разветвлённым корневищем. Естественно, я помнил это растение – даже вздрогнул.
- Ещё бы не помнить, – признался я, внимательно глядя на побег.
В первое своё попадание в земли Линга я лично видел, как поле таких стеблей обескровило взрослого мужчину. И надо же было нам нарваться на эти же стебли в середине лета и – не узнать их. Наш отряд тогда ставил очередной поглотитель, земли Линга ещё не так активно сопротивлялись – и мы, честно говоря, расслабились. Поросль стеблей напоминала режущую траву, и мы смело пошли по ней. Ошибку осознали только тогда, когда Зенка начала заваливаться на землю. Стебли были маленькие, тонкие – их уколы не ощущались вообще. Если бы поросль не выросла вдоль русла пересохшего ручья, а была бы полем – у нас бы не было ни шанса. Но несколько десятков шагов в сторону – и мы снова оказались на привычной цепкой травке земель Линга…
- Нужны эти стебли, Шрам, – пояснил Соксон. – Не только сухие… хотя и такие сойдут. Но и живые, в горшке. И подросшие.
- И сколько за один сухой стебель? – поинтересовался я.
- Пол-спера за сухой стебель, – ответил мудрец. – И 100 ули за каждый живой, пересаженный в горшок.
- И много нужно будет горшков, мастер? – уточнил я.
- Горшки я могу и сам выдать, – махнул он рукой в угол, где обнаружилась пара десятков горшков, вставленных один в другой. – Они специальные, с мудрым письмом.
- Ясно, – кивнул я. – Мастер, а можно узнать… Зачем вам эти стебли?
- Можно, – мудрец пожал плечами. – Они хорошо продлевают жизнь. Не сами по себе, но сделанный на их основе отвар – отличное омолаживающее зелье.
Я молча кивнул.
По полю с красными стеблями шёл мужчина в одной набедренной повязке. Он шёл по прямой, не сворачивая, не изменяя скорости, а с земли по нему били тонкие красноватые стебли, нанося болезненные уколы. Он морщился, плакал, сжимал губы, вздрагивал – но продолжал идти. Вот он прошёл мимо меня, дошёл до конца поля, развернулся и почти вдоль дороги начал возвращаться. Там, где он уже прошёл, стебли наливались краснотой, начинали влажно поблескивать, распрямляться. Почему он шёл по полю, напитывая каплями своей крови проклятый урожай? Вопрос так и остался без ответа. Мужчина не добрался до конца поля – упал, поднялся и двинулся дальше, но смог пройти лишь несколько шагов, когда ноги подогнулись, и он опустился в изменённую траву. Побеги склонили свои соцветия над погибшим, посыпая его пыльцой, а потом распрямились. На месте человека образовался кокон из шевелящихся красных стеблей.
Одно из правил мудрости гласило: что отнимает жизнь – способно её спасти. Поэтому я никогда не интересовался, из чего делают лечебные мази. И вот теперь довелось узнать, из чего можно готовить омолаживающие отвары.
- Я помню твой рассказ, – произнёс Соксон, неправильно истолковав моё молчание. – И, наверно, это ужасно, что для того, чтобы кто-то жил дольше, другим придётся умереть. Но из стеблей отвары получаются очень сильные. Живые стебли позволят создать небольшую плантацию на юге Империи. За подобные отвары будут платить золотом, Шрам, и собирать эту гадость можно столько, сколько душе угодно.
- Да нет, мастер, – я покачал головой, отгоняя сомнения. – В мире и без отваров кому-то всегда приходится умирать, чтобы жили другие. Просто воспоминания. Знаю я несколько мест, где эту дрянь можно ещё найти. Если дадите нам поглотитель, а лучше - два, то обезопасим поляну и наберём, сколько сможем. Можем даже несколько раз сходить.
- А вот это будет прекрасно! – обрадовался мудрец. – Что у тебя сейчас с отрядом?
- Плохо пока с отрядом. Почти всем отрядом и отлёживаемся. Разве что теперь у нас есть ещё десяток нори, десяток егерей и сколько-то пехотинцев, когда договорюсь. Вроде речь шла о трети когтя.
- Тогда слушай внимательно. В следующую вылазку нужно будет беречь людей, – наставительно произнёс Соксон. – Ты парень умный и найдёшь, как своих прикрыть, чужих подставить. Особенно пехотинцев не жалей – они парни выносливые, выживут.
- Как-то…
- Думаешь, они тебя будут жалеть? – поинтересовался Соксон. – Да графу достаточно пальцем пошевелить, чтобы они тебя в грязь вместе с твоим отрядом втоптали. Шрам, вчера ко мне приходил граф и снова задавал очень плохие вопросы. Его интересовало, как можно перемещаться между малыми мирами Линга. Понимаешь?
- Нет, мастер. Не понимаю, – признался я.
- Миры Линга – это изменённый мир, Шрам, – объяснил Соксон терпеливо. – Это как порча, которая разъедает всё вокруг. Перемещение между малыми мирами – это умение новых хозяев города. Умение сродни тем, что они получили, став изменёнными.
- Но вы говорили, что можно перемещаться по каким-то правилам внутри миров.
- Да! Только я этих правил не знаю! – ответил мудрец. – И ты не знаешь.
Вот в этом я сильно сомневался. Ведь однажды я уже был в землях Линга без амулета. И почему-то знал условия, при которых смогу покинуть малый мир. И все эти условия я всё ещё отлично помнил.
- А без этих правил ходить ты будешь только там, куда тебя закинут алхимики! – Соксон устало вздохнул. – Есть только один способ, как можно управлять своим перемещением… Самому стать таким же изменённым. И мой ответ графа устроил, Шрам!
- В каком смысле устроил, мастер?
- Вот в таком! – ответил Соксон, качая головой. – Устроил полностью. Не вызвал ни раздражения, ни сожаления… Он даже не спросил про другие способы.
- А они есть?
- Нет. Но ты спросил, а граф – не спросил! – Соксон на секунду прикрыл глаза. – Я не знаю, что в голове у графа, Шрам. Но его вопросы наводят на мысли, что Линг нужен Империи, или лично графу, не только для того, чтобы его очистить. Есть и другая причина. И то, какими способами граф пытается достичь желаемого – мне не нравится.
- Вчера он заставил нас провести его…
- Знаю, – прервал меня мудрец. – Чем сложнее покажется графу выживание на землях Линга – тем лучше, Шрам. Пехота будет не только учиться у вас, но и следить. И доносить обо всём. Так что постарайся, чтобы они видели как можно меньше… Но к делу! Сразу после следующей вылазки вы получите от меня специальный приказ на разведку и сбор образцов. Я всё проведу официально и за символическую плату, так что никто больше выполнять поручение не станет. Вы отправитесь в новую вылазку за стеблями. Официально – за образцами растений и в разведку.
- Не верится мне, мастер, что нас в «разведке» без присмотра оставят, – засомневался я.
- Вот не сомневайся, Шрам. Я умею быть убедительным, – мудрец устало усмехнулся. – Двести лет – достаточный срок, чтобы научиться быть таким бюрократом, от которого «кадли» и прочая аристократия в ужасе шарахаются. Сегодня на этом закончим. Всё будет так, как я сказал. И чем больше вы мне привезёте – тем лучше и для меня, и для вас. Ясно?
Думаете, барон Скраги заботился о своей сотне? Нет! Но он и не тратил время попусту в своей резиденции. Нет и ещё раз нет! Барон Скраги нашёлся ближе к вечеру в поселковой гостинице, в окружении двух полуодетых официанток и вина. Я, кстати, в гостинице не был ни разу с момента её постройки. Хотя Воргот мне неоднократно рекомендовал посидеть в таверне на первом этаже. Гостиница была трёхэтажной, и каждый её закуток как-то да использовался. Например, весь первый этаж был поселковой таверной – одной из трёх. И поскольку гостиница находилась под контролем администрации, здесь было единственное место, где можно было не опасаться за здоровье желудка.