- Мне тоже, – с сожалением сказал я.
- Да, я заметил, – Соксон улыбнулся. – И в твоих бумагах это написано.
- В моих бумагах? Вы читали их?
- Ну конечно, я их читал! – мудрец всплеснул руками. – И согласился я с тобой сотрудничать именно потому, что читал. В Мобане мудрецу получить к ним доступ не сложно.
- Неожиданно, – признался я, но мудрец отмахнулся.
- Так вот… Может, я и мало интересуюсь тем, что происходит вокруг, – продолжил он. – Но у меня великолепная память. И даже однажды услышанную байку или сказку – я всё равно запоминаю. Причём не так, как большинство людей: запомнил и забыл, и даже если напомнить – вспоминается с трудом. Нет, я вспоминаю тогда, когда это мне нужно. Вот и в этот раз, Шрам, я задумался о графе. А вчера утром, за завтраком – вспомнил.
И вспомнил я следующее: лет пятьдесят назад, при отце нынешнего Императора, среди верхов Империи стало формироваться сообщество, которое настаивало на необходимости решения вопроса с трещинами мира. Ты вот хмыкаешь, и многие хмыкали – ну как, за всю историю не нашли решения, а тут прямо вынь да положь. Но движение и не думало исчезать. И потом даже стало понятно почему – были слухи, что нынешний Император увлекался этим движением. Но он-то перерос, стал правителем и даже устроил гонения на бывших единомышленников, но к тому времени слишком много влиятельных людей были сторонниками этой идеи. Так что уничтожению подверглись только самые одиозные лидеры. А большинство просто начало высказывать более умеренные взгляды.
Понимаешь, я постоянно вспоминаю, как тебя граф встретил, какие мысли высказывал при мне… Да и ты немало дополнил. И всё это мне почему-то казалось немного знакомым. Таким, знаешь, знакомым не по-человечески – ругают-то вас многие - а исторически… Да, именно исторически. Так я и вспомнил. Вот это самое движение. Именно его члены первыми сочли, что вы, ааори, ничего не делаете, потому что у вас нет ни желания, ни стимула. Вы же… грешники, как считается. Ну и если Император пришёл к выводу, что вы просто недостаточно мотивированы – и надо придумать, как заинтересовать вас в вашей работе, то некоторые дошли до того, что вы просто никчёмны и не способны вообще ни к чему… Ну знаешь… Бездари…
- Понимаю, – кивнул я.
- Ну да… Ещё бы… – продолжил Соксон. – Тут-то я и стал вспоминать, а что предлагало это, с позволения сказать, сообщество? И всё, ты знаешь, сошлось. После десяти лет метаний они наконец нашли, благодаря наиболее фанатично настроенным мудрецам, примеры того, как мир изменяется. Алхимическое изменение! Сравнив некоторые данные по изменённым землям и испорченным алхимиками территориям, они пришли к выводу, что явления имеют много общего между собой.
- Так достали бы у алхимиков «Последний довод», выпили бы и проверили, – хмуро предложил я, воспользовавшись паузой.
- Ну, знаешь, тут надо было ещё добровольцев найти под это дело, – Соксон мягко усмехнулся. – Они всё же теоретики, которые строят песочные замки в сезон штормов. Им это предложили, и они не смогли. Ты же помнишь, в движение входили высокопоставленные люди. Не то, чтобы они боялись умереть. Это и в результате интриг случается, но такое их не останавливает. Но рисковать ради денег и положения при Императоре – это одно. Это можно пощупать и потрогать. А рисковать ради теории – это совсем другое. Они попытались найти добровольцев среди простолюдинов, но алхимики выдвинули условие: они готовы предоставить нужное количество «Последнего довода», но рисковать будут лидеры.
- Ясно. Тогда их и начали гонять?
- Да, именно тогда гонения и начались. Но идеи так просто не умирают, Шрам. Нет! Идеи живут, таятся и снова вылезают на свет, дай им только волю. Оставалось только понять, как граф Кадли связан с этим движением. И тут мне на помощь и пришла ещё раз моя память, – мудрец с важным видом прикоснулся пальцем к виску. – Мать Кадли – дочка одного из тех, кого казнили. Отец её был графом, но после его смерти прямых наследников по мужской линии не осталось. Власть в провинции Император передал одному из младших графов Тонги, который провёл на императорской службе не один год и был крайне достойным человеком. Кажется, Гаскар, его звали? Не важно. Он был умён и, собираясь быстро взять провинцию под контроль, использовал старых служащих – назначенных ещё старым правителем. И для этого женился на его дочке. И фактически вассалы старых хозяев стали служить ему. Изящно, да?
- Мастер, вот я от этого всего так далёк…
- Привыкай, Шрам. В мире всё строится на подобных историях. Самые жестокие интриги не при дворах Императоров, а в маленьких селениях, где всё тихо и чинно на первый взгляд… Так что, получается, от своей мамочки наш граф не только набрался идей, но и вышел на нынешних лидеров движения за исправление мира.
- Я всё ещё не понимаю, как он собирается всё исправить, – признался я.
- Это потому что я ещё и не сказал. Идея у них была простая. Чтобы исправить одно изменение, надо направить навстречу – другое. И в этом, наверно, что-то есть… Но для этого надо взять Сердце Изменения.
- Это что такое?
- Ну… смотри. У каждой изменённой земли – оно своё. У Диких Земель, давно известно, сердце – это Провал.От него-то трещины и пошли. А вот что именно является сердцем Линга… Это ещё предстоит выяснить. Но это что-то очень дорогое для того, кто является главным правителем земель Линга – самым сильным изменённым. И сердце это располагается в самом малом мире из всех миров Линга. В том самом, который связан с нашим миром, миром людей. Здесь этот предмет присутствует как тень, а там – как предмет. И если взять этот предмет и подчинить его себе – можно самому управлять изменением…. В теории, конечно же.
- И в прошлый раз тоже было сердце?
- Последние несколько раз – нет. Но я тебе скажу, там до сих пор земля и не очистилась. А вот пять столетий назад – да, сердце было, и его уничтожили. Это был браслет алхимика, который стал изменённым. Браслет передавали в его семье из поколения в поколение. Когда он стал изменяться – браслет пришлось снять, но он всегда держал его рядом. И когда земли зачистили, именно уничтожение браслета привело к окончательному исчезновению изменений. Тот человек, что смог выйти из изменённой земли, и вынес этот браслет. Так вот как-то.
- Так мне стоит ожидать приказа по отправке в земли Линга без амулетов?
- Нет. Не думаю, что граф пойдёт на это, – Соксон засмеялся. – Он, конечно, увлечён этой идеей, но за такой приказ можно и на плаху отправиться. Но вот искать добровольцев он будет… Будет, да…
- Мастер, да кто на такое согласится? Это должен быть человек не в своём уме! – возмутился я.
- Зачем же? – удивился Соксон. – Можно просто найти человека, попавшего в сложную ситуацию. Пообещать его семье много денег, прощение долгов, защиту от врагов… Мало ли причин, по которым люди готовы расстаться с жизнью, да ещё и близким чем-то помочь? А людей ему привезут, видимо, весной. Так что за это можешь не опасаться. Но и сам не ходи без амулетов – и всегда проверяй, заряжены ли они. Ты же помнишь: если кристалл в амулете горит – значит, заряжен.
- Вы меня успокоили, мастер, – признался я.
- Надеюсь. Но всё же ты не забывай, – Соксон наставительно указал на меня, – граф Кадли опасен. И тебе не по зубам. Будь с ним предельно осторожен.
- Хорошо, мастер, запомню.
- Ну тогда всё. Ко мне вчера уже прибегали из администрации. Готовьтесь. Вылазка будет на третий день, – мудрец развёл руками. – Выбил максимальный срок для отдыха, сославшись на свою неготовность с поглотителями. Но больше… мне бы просто не поверили.
- Спасибо мастер. Будем готовы.
- Ах да, Шрам!.. Вот этот сундучок – тебе и твоему отряду, – мудрец весело мне подмигнул. – И стеблей я у тебя ещё не раз попрошу. Надеюсь, к этому вы всегда готовы?
Мудрец и в самом деле успокоил меня. Хотя это не помешало мне предупредить своих бойцов и Воргота о возможной опасности. Воргот пообещал мне соблюдать осторожность, но признался, что его это не слишком-то и касается. Посидев у него и отведав стряпни Дагсы, я вернулся в казармы, где мои бойцы уже готовили посиделки. Был накрыт стол в одном из бараков, наготовлена и куплена еда, эль и вино.
- Ну что, друзья мои, – Хохо театрально обвёл всех взглядом, нагнулся и водрузил на стол заветный сундучок. – Славный мы собрали, скажу я вам, урожай, и пополнили казну отряда… Более чем на пять тысяч ули! Но ведь это не самое главное?
Над столом пронеслись шепотки.
- Самое главное, что теперь на каждую наглую морду в нашем отряде приходится премия…
Десятники, как и договаривались, начали барабанить по столу.
- В пятьдесят ули на каждого – и это за один урожай! Шрам?
- Уважаемый нами мастер Соксон, – вступил я, – подкинувший нам эту подработку, предложил подыскать более спокойные места добычи стеблей, чтобы сдавать их ему регулярно. Чем мы и будем заниматься в ближайших вылазках. Так что, если всё пройдет гладко, каждый из вас уедет отсюда не просто полноценным нори, но и вполне богатым нори!
Последние слова я уже договаривал, пытаясь перекричать дружный рёв отряда. Потом засмеялся, махнул рукой и сел. Ну зачем мешать людям радоваться? Тем более мы собирались обсудить дела наши насущные и всю эту историю с солдатами. Пришлось снова пересказывать то, что пропустили мои десятники и заинтересованные бойцы – и таких нашлось немало. Кратко и не вдаваясь в детали, я рассказал и о том обществе, в которое, возможно, входит граф Кадли. Рассказывал я достаточно тихо, поэтому не боялся, что кто-то из посторонних подслушает. Те, кому были не интересны подробности – продолжали праздновать, и услышать меня можно было только стоя рядом, а рядом чужих не было.
Не дожидаясь конца посиделок, Пятнашка отправилась спать, а я вызвался её проводить и тоже – лечь «спать», потому как устал. Даже натужно зевал в кружку с элем. Не знаю, кого мы там обманули. Взгляды, которыми нас провожали бойцы, говорили о том, что всем давно уже всё понятно. И пока все отдыхали, мы с Пятнашкой воспользовались удобным случаем и завершили наш вечер достаточно громкими стонами. И уже потом, лёжа в темноте и слушая мерное дыхание девушки, я чувствовал себя безгранично счастливым человеком, которому для полного счастья не хватает только стать вэри, купить дом и забыть все эти битвы как дурной сон.