Первый шаг в нужном направлении.
«Куда бы их ни раскидало, что бы с ними ни происходило – я их всех найду! Всех! А потом – вернусь в посёлок и прирежу Кадли. Как скотину! Ножом – по горлу! Р-р-раз! И нет боцмана у Стефана Катуавра!» – мысли помогали двигаться без страха, злость не давала сомневаться. Сейчас по жёлтому песку шёл не Шрам. По жёлтому песку шёл смелый, решительный, хитрый и предусмотрительный Стефан Катуавр – капитан далёкого мира. Тоже я. Другой я. Сволочной и самоуверенный я! Вот какой я! Даже походка изменилась. Так ходят моряки, сошедшие на берег после долгого плавания.
Пустыня стелилась под ногами, тусклое солнце катилось к горизонту, а впереди показались тёмные точки. Вскоре я понял, что вижу бегущего человека, за которым гонится несколько странного вида существ. Широкие головы, полная пасть зубов, поджарые тела. Человека я опознал – Одноглазый.
- Сюда! Одноглазый! – заорал я, вытаскивая меч. – Сюда!
Тот послушался, сменил направление и побежал ко мне.
- Шрам! Беги! Беги от этих тварей! – кричал он, приближаясь.
- Да щаз! – ответил вместо меня Стефан Катуавр, поднял меч и полоснул по руке.
Кровь заструилась по лезвию, повергнув Одноглазого в ступор. Твари в два прыжка приблизились, а моё тело само рвануло вперёд, нанося быстрый и точный удар по морде ближайшей из них. Визг и скулёж были ответом на такое обращение. Зеленоватая кровь взметнулась в воздух.
- Да ты что – не боишься? – удивлённо вскрикнул Одноглазый, прячась мне за спину.
- Нельзя бояться! Нельзя сомневаться! Надо рубить! – орал я. – Руби их, боец!
Одноглазый выхватил меч и неуверенно врезал по башке одной из зверюг – та только отмахнулась. Меч Одноглазого даже шерсть не срубил. Тварь обернулась ко мне и зарычала.
- Режь руку, дурень! Режь! Смелее, увереннее! – продолжал надрываться я, выполняя смертоносный танец.
Одноглазый резанул руку – и уже куда шустрее саданул по ближайшей из противниц. Земля рядом окрасилась зелёным.
- А-а-а-а! – закричал боец, присоединяясь ко мне и мстя за пережитый страх. – А-а-а-а!
Я даже в образе Катуавра мечом хуже пользовался, а Одноглазый – вот, пожалуйста, рубит направо и налево. Твари выдержали нашу атаку ещё несколько минут, а потом развернулись и начали убегать огромными прыжками.
- Так их!.. – Одноглазый хрипло дышал и улыбался. – Догоним?
- Не время! – возразил я. – Надо дойти до выхода и искать остальных.
- Боишься? – рыкнул боец.
- Вот я тебе сейчас как дам! – грозно предложил я, но тот весело захохотал.
- Где тут выход, Шрам?
- А где тут мои следы? – ответил я вопросом на вопрос.
Следы нашлись. Едва заметные на твёрдой каменной крошке, но шёл я по прямой – не сворачивая. Не успело местное светило закатиться за горизонт, а мы уже забрались на нужный холмик, с которого я и начал своё путешествие.
- Ну вот! – радостно провозгласил я.
- Что ну вот? – голос Пятнашки. – И что ты тут делаешь?
- Пришёл за тобой, – ответил я, тряхнув головой и отгоняя безумного Катуавра прочь.
Мы были в селе. Село это стояло у горелых останков деревянного моста через Аирену. На той стороне возвышался во всей своей призрачной красоте Линг. Где-то там скрывается сердце этих странных миров и глава всех алхимиков – самый сильный из них. Пятнашка стояла в нескольких шагах от меня и Одноглазого. Стояла рядом с несколькими телами обнажённых девушек и плакала.
- Я не могу, – тихо ответила она. – Уже не могу.
«Я должен её вытащить! Я могу – как?».
- Что произошло? – спросил Одноглазый.
- Мне нельзя было выходить из круга, – тихо ответил девушка. – А он насиловал их… Насиловал и убивал… Одну за другой. Я не выдержала. Не могу пошевелиться. Прости, Шрам…
- Извинения – это хорошо, но я пришёл не для того, чтобы уходить без тебя, – ответил я как можно мягче. – Условие всё то же – нельзя покидать круг.
Круг был выложен камнями – совсем небольшой, четыре шага. Сзади дохнуло ветерком.
- О-па! Ну наконец-то люди разговорчивые, – раздался голос Ша-арми. – Как вы с ним вообще общаетесь?
Я обернулся – сзади появились Ша-арми и Молчок.
- Впрочем, он и молча нас сюда как-то дотащил, – признался Ша-арми.
Молчок ухмыльнулся и ткнул печально в круг.
- Да, – кивнул я. – Из круга выходить было нельзя.
Я снова посмотрел на Пятнашку, и наши глаза встретились. В её взгляде читалось отчаяние и мольба. А ещё где-то в глубине билась надежда, что всё получится. Вдалеке раздалось старческое бормотание, и Пятнашка вздрогнула.
- Это за мной… Помогите!..
Двигаться она не могла. Только говорить. И даже о помощи просить ей было страшно – я это почувствовал.
- Пятнашка, у тебя мазь есть? – спросил я.
Она моргнула и удивлённо кивнула.
- У меня есть и бинты и мази, – сказал Ша-арми. – Так не ранен же вроде никто…
- Давайте сюда пояса! – приказал я, начиная вытягивать свой.
Бойцы послушались. Бормотание старика стало ближе. Но и в моих руках появилась лента из поясов, шагов восемь длиной.
- И? – спросил Одноглазый.
Я молча ткнул пальцем на топорик Молчка. Небольшой топорик с острым концом, как у кирки, на другой стороне. Тот понял без слов, вытащил оружие и протянул мне – а потом помотал головой и протянул руку.
- Только аккуратно, – попросил я, протянув ленту из поясов. Тот только ухмыльнулся, пропустил ремень под наручем, зажав топорик в руке и шагнул из круга. – Да чтоб тебя!
Я еле успел схватиться за другой конец ленты. Боец сделал пять шагов, вытянул руку, подтянул Пятнашку и одновременно – оттянул бок ее нагрудника, просунув топор и заклинив его так, будто зацепил крюком. Ещё секунду – и он застыл. Но дело было сделано. Лентой из ремней были сцеплены Молчок и Пятнашка – а другой конец ленты был у меня в руках.
- Что такое? – раздалось с соседней улицы.
- Тяните!.. – крикнула Пятнашка, выводя всех, оставшихся в круге, из оцепенения. – Тяните же!
Я потянул – со всей силы, роняя на землю и Молчка, и Пятнашку. Не обращая внимания на то, что тяну их лицами по земле. Через мгновение ко мне присоединились Одноглазый и Ша-арми. Я увидел алхимика, когда Молчок и Пятнашка, крича на все лады, сплёвывая землю и подгоняя нас, были дотянуты до границы круга. Это, несомненно, был алхимик – потому что изменил он себя так, как врагу не пожелаешь. Шесть рук – две из плеч, две из лопаток, две из живота – маленькие ножки и детородный орган немалых размеров. А над плечами круглая голова с сальными глазками.
- Моё!.. – ревела тварь, приближаясь. – Моё!..
- Заходи в кружок, дружок! По-родственному отвалю! – не менее яростно ответил ему Одноглазый – он единственный ещё мог говорить. Я и Ша-арми из последних сил тащили соратников по земле, только и успевая руками перебирать. И мы успели. Стоило Молчку и Пятнашке пересечь еле видимую черту круга, как подвижность вернулась.
- Старый насильник! – зарычала Пятнашка, рванувшись, но мы сумели её удержать. – Я тебя на куски порву, урод!
Она вырвала из нагрудной пластины топорик и запустила в алхимика. Но тот с неожиданным проворством увернулся, отошёл на безопасное расстояние и начал, облизываясь, нарезать круги вокруг нас. Он явно что-то придумывал, но я не собирался ждать воплощения его гениальных идей. Пока выход был прямо под нами, а способ – в моей голове. Малые миры всегда требуют крови – много крови и много жизни. Если просто попрощаться с алхимиком – мы окажемся в следующем мире. Но если добавить в круг крови – нас выбросит из малых миров. Я посмотрел на бойцов и сразу заметил, что Молчок тоже знает про выход. Он просто смотрел на меня с немым вопросом в глазах.
- Мы вернёмся, – ответил я. – Проверим лагерь и вернёмся за остальными. Дай нож, Пятнаш.
- Зачем тебе нож? – не поняла Пятнашка, протягивая свой кинжал.
Кинжал у неё был тонкий и острый. Я аккуратно взял его в левую руку, заметив краем глаза, что Молчок повторяет мои движения.
- Задолбало!.. – я полоснул по руке, вызвав вскрик у Пятнашки и Ша-арми. – … мечом руку полосовать!
Сжав кулак, я повёл им над кругом так, чтобы тонкая струйка попадала на полосу. С другой стороны то же самое делал Молчок. Алхимик засуетился, попытался приблизиться и еле увернулся от топора.
- Только подойди, урод! – крикнула девушка. – Шрам, что вы задумали?
- Мы уходим, – ответил я, сосредоточенно поливая линию.
- А он так и продолжит насиловать и убивать? – заорала Пятнашка с бессильной яростью, больно саданув меня кулаком по груди.
- Он и будет это делать, чтобы мы вышли из круга! – выкрикнул я ей прямо в лицо, уворачиваясь от второго удара.
- Ну нет! Я, пожалуй, и после ухода развлекусь, – вставил своё веское слово алхимик скрипучим голоском. – Девушек, юношей…
- Заткнись, – Пятнашка обернулась и дёрнулась в его сторону, занося топор.
- Арми, Одноглазый, держите её, – приказал я, сжав зубы.
- Отпустите меня! Я его убью! – вырывалась девушка.
- Уже пыталась, – отвечал Одноглазый. – Ты никого не спасёшь!
- Шрам!..
Мы с Молчком стукнулись кулаками. Я выпрямился, поймав умоляющий взгляд Пятнашки, повернулся к алхимику и проговорил:
- Бывай, извращенец!
Нас выкинуло прямо к границе земель Линга. Я навалился на Пятнашку и успел предупредить:
- Не оборачиваемся!
- Как ты мог?! – кричала девушка, рыдая и пытаясь вывернуться, но подоспели другие бойцы и помогли мне её удержать. – Как ты мог….
- Выходим! – коротко приказал я.
Два шага слились в одну сплошную бесконечность. Эмоции Пятнашки рвались, разрывая мне сердце – боль, отчаяние, горечь, обида, злость. Но я должен был вытащить всех. Я обернулся только тогда, когда над головой раскинулись звёзды ночного неба. Ужасный старик снова, как и чуть меньше года назад, стоял и смотрел на меня. И в этот раз в его взгляде я видел отчётливое раздражение.
- Я вернусь и вытащу своих бойцов, – пообещал я ему. Он кивнул, развернулся – и ушёл.