Я выразительно посмотрел на Хохо. Тот поджал губы и скорчил мне вредную рожу.
- Давайте только закончим с подсчётом, – предложил я, отпуская плечо десятника.
- Да, конечно, – старик продолжил пересчитывать деньги, не глядя на нас.
- А сколько вы хотите, Воас? Какую сумму? – поинтересовался я.
- Нужно восемьдесят четыре тысячи восемьсот ули, – старик опустил взгляд ещё ниже. – Я столько раз просчитывал, что нужно сделать… Уже наизусть помню.
- И сколько вы рассчитываете получать? – поинтересовался я.
- Через квартал стоит гостиница, так у них получается около пяти тысяч ули прибыли в месяц, – пожал плечами старый вэри. – Условия в ней такие же, у нас даже место лучше…
- А если не получится столько? – с подозрением спросил Хохо. Старик в ответ снова пожал плечами. – Почему вы думаете, что люди к вам пойдут?
- Пойдут, потому что удобно, – сказал Воас. – В городе не так много гостиниц. Но я ведь сначала жалел, что сдал вам казарму на десять лет…
- Не сомневаюсь, – хмуро согласился Хохо.
- Ребятки, но ведь это всё, – старик повёл рукой вокруг, – вообще сплошной обман на обмане. Я когда склад забирал, разве же знал, что он стоит не больше ста тысяч? Согласился старый дурак на сто пятьдесят. И на гостинице меня приятель мой тоже нагрел. И я вас пытался… Да простят меня боги, устал я что-то за эту жизнь концы с концами сводить.
- Хорошо. И всё-таки почему вы думаете, что люди пойдут? – не унимался я.
- Так потому что они уже идут, – Воас грустно улыбнулся и посмотрел на меня. – Вы хоть представляете, какое вино взяли себе два этих мастера мудрости утром?
- Вкусное? – не понял Хохо.
- Для вас – нет, – старик засмеялся. – Кувшинчик за триста ули.
- Сколько?! – Хохо выпучил глаза. – Его, что, из золота делают?
- У богатых свои причуды, – Воас продолжил пересчёт монет. – Есть кувшинчики и за тысячу… Да не в этом дело, а в том, что они пришли к вам. Понимаете?
- И вы считаете, что к нам так и будут ходить? – поинтересовался я.
- Я считаю, что мне очень с вами повезло, – кивнул старый вэри. – Может, к вам и нечасто будут заходить, но просто наличие вашего отряда рядом делает трактир и гостиницу уже очень привлекательными. К тому же, заходи такие гости даже раз в год – это очень и очень много. Про мою гостиницу уже пошли шепотки. А ещё есть вы сами – вы же иногда будете сидеть в трактире, отдыхать здесь, а вас уже сто человек! И чем больше людей будет здесь – тем больше новых придёт.
Мы с Хохо переглянулись, но промолчали. После того, как деньги были подсчитаны, Воас оставил нас в кабинете, сообщив, что будет ждать внизу. Стоило двери закрыться, как Хохо возмущённо уставился на меня.
- Вот надо было мне плечо до синяка давить? – спросил он.
- Ты бы сейчас столько ему наговорил, что и обсуждать было бы нечего, – буркнул я. – Ты чего сразу взъелся-то на человека? Ему и так тяжело было просить.
- Просить всегда тяжело, – огрызнулся Хохо. – Тяжелее только долги отдавать! А он, между прочим, просит в долг!
- Он, кажется, предлагал в долю войти и прибыль делить, – ответил я.
- Так давай со всеми посоветуемся, – предложил Хохо, но я в последнее время так устал от вольницы бойцов, что с негодованием отверг это предложение:
- Ты казначей отряда?
- Ну казначей…
- Вот и советоваться по денежным вопросам я буду только с тобой! – отрезал я. – А решения буду принимать сам. Потому что если так дальше пойдёт, то Ладна будет тебе советовать, как распорядиться деньгами, Кри-ане будут говорить, как использовать мудрость, а Пятнашку и её девчонок будут поучать, как людей лечить… Хватит!
- Слова не мальчика, но мужа, – одобрил Хохо. – Моё мнение не изменилось: нет!
- Почему?
- Потому что это слишком рискованно, – ответил мне десятник. – Даже если брать себе четыре пятых, отбивать это вложение мы, знаешь, сколько будем?
- Чуть больше двух лет, – кивнул я.
- А нас, Шрам, могут убить раньше!
- А мёртвым, что, деньги нужны? – удивился я. – Что-то правитель Аностена не слишком переживал по поводу своей старой казны, только цацку дочкину забрал.
- Лучше сделать двух человек вэри. Толку будет больше, – буркнул Хохо, но я уже почувствовал, что он сомневается.
- Дружище, давай посмотрим на этот вопрос с разных сторон. Сколько у нас осталось?
- Миллион двести шестьдесят тысяч, – ответил Хохо.
- Каждый месяц мы платим почти семнадцать тысяч жалования бойцам. Ведь так?
- Так…
- Мы больше не сможем зарабатывать в Пуще…
- Как не сможем? Почему?! – вытаращился на меня Хохо, и я неожиданно понял, что так и не рассказал своим об этой неприятности.
- Ну… ты вторым узнаешь, забыл рассказать, – смутился я. – Нас всех отметил Гано-Имис. Какая-то мудрая метка, её невозможно убрать. Я её заметил, но не знал, что это навсегда… Скас объяснил.
- Проклятье!.. Это же немаленькие деньги… А как так-то?
- Вообще такие метки стоят у многих, – пояснил я. – У всех эров и лори, у многих вэри. Я не вникал в подробности, но это что-то вроде договорённости между эрами и этим Гано-Имисом.
- И в чём договорённость? – спросил Хохо.
- А я откуда знаю? – ответил я удивлённо. – Они, знаешь, не делятся. Это больше мои догадки. Но, как сказал Скас, по окраинам Пущи нежить будет от нас бегать, а если пойдём вглубь – накинутся всем скопом и уже не отстанут.
- Это печально очень, – Хохо покачал головой. – По деньгам – совсем грустно. В хорошие годы, как я понял, в Пуще такой отряд, как наш, может и двести тысяч поднять.
- Вот-вот, – подтвердил я. – А теперь у нас есть жалованье, почти семнадцать тысяч на всех, и нет Пущи.
- Ну, ладно, принимается… – Хохо кивнул.
- А ещё нам нужно где-то принимать клиентов и заказчиков. И нужно самим отдыхать. И ещё нам неплохо бы выбить скидку в гостинице, и позарез нужны дополнительные способы заработка… Мы же не вечно будет оружием махать, верно?
- И ты предлагаешь вложиться в заведение Воаса?
- Да, причём ещё и просить скидку бойцам на услуги. Но брать не четыре пятых прибыли, а половину…
- Нет, Шрам. Не меньше двух третей, пока не вернётся вложение, – не согласился со мной Хохо. – Иначе он решит, что нас можно кинуть. Меньше двух третей просить нельзя.
- Хорошо, пусть будут две трети, – кивнул я. – Скидка для всех наших бойцов, свободный стол перед камином и пара кабинетов.
- Согласен, и ещё бы номера для десятников, – кивнул Хохо, но под моим укоризненным взглядом отказался от этого предложения. – Ладно, не будем наглеть… А как мы будем всё это возвращаться в случае, если с тобой что-нибудь случится? Кстати, этот вопрос я давно хочу обсудить. И по поводу казны тоже!
- Не знаю, честно говоря, – ответил я. – Не думал об этом… Если со мной что-нибудь случится – отряд перестанет существовать. И тогда казну придётся под опись сдавать…
- Точно! Я даже премировать никого не смогу больше, – кивнул Хохо. – А там сейчас куча золота. Вот давай решать и этот вопрос заодно!
- А что если вкладчиками станет не отряд, а… Я вообще ничего не знаю про это… Вот ведь …! – я никак не мог понять, как сделать так, чтобы вложились мы от отряда, а деньги в случае чего смогли забирать оставшиеся бойцы.
- Я тоже! – кинул Хохо. – И с кем об этом можно поговорить?
- С Ксаргом! – неожиданно пришла мне в голову умная мысль. – Он точно должен знать.
- Вот и посоветуйся, – согласился Хохо. – И если уж такое дело пошло, то вкладываться можно.
Воас, кажется, своему счастью не поверил – даже на тех условиях, которые мы ему выкатили. Но я загорелся идеей обеспечить отряд деньгами и не намерен был тянуть с решением. Я бы побежал к мудрецам уже вечером, если бы не надо было навестить Амо-они и эров.
На следующий день, провозившись с делами и с договором, который мне вручили мудрецы, выйти я сумел только в середине дня. Где находится лаборатория, мне было известно только со слов Пятнашки – но, к счастью, за стенами города было не так много построек, чтобы запутаться. Пройти мне предстояло почти через весь город. Сначала миновать правый берег, где располагалась наша казарма, перейти на левый – и выйти через северные левобережные ворота. На левом берегу Форта мне ещё бывать не приходилось, и я с интересом глазел по сторонам.
Рассечённый надвое рекой форт представлял собой почти идеальное укрепление. С какой бы стороны к нему ни подступили враги – одна половина города оставалась нетронутой. Как я понял из рассказов, по течению реки Горной ближайшая переправа вне городских стен находилась в трёх днях пути – где стены ущелья становились более пологими. Конечно, противник мог бы построить временные мосты через ущелье в отдалении от городских стен, но ширина почти в две сотни шагов была существенным препятствием. Было в таком расположении и своё неудобство – глубина колодцев. Каждый колодец приходилось долбить в скале до водоносных слоёв, которые находились не так уж и близко к поверхности.
На правом берегу раскинулись кварталы торговцев, несущих службу ааори и обычных жителей. Левый берег заняли зажиточные горожане и ремесленники. Зажиточные жили ближе к ущелью, ремесленники – дальше, а большую часть мастерских вообще вынесли за стены города. Потому что мало какое серьёзное ремесло обходится без громких звуков и неприятных запахов. Там же, за стеной, на краю обрывистого берега моря стояла лаборатория одного мудреца.
Лет триста назад мудрец был ещё жив и активно занимался изучением окружающего мира. И нельзя сказать, что все его изыскания были безопасны для окружающих. Даже при его жизни лаборатория пользовалась дурной славой у местного населения, а уж после его смерти, когда на волю стали вырываться последствия его опытов – так и вообще считалась местом неприятным, проклятым и забытым. Никто туда не совался, никто не ходил, вокруг ничего не строили… Пока откуда-то из Империи не прибыли два совершенно безумных мудреца и не вдохнули в проклятое место новую жизнь. И вот уже который день из-под земли, из подвалов лаборатории, доносились тоскливые вопли, оглашая полгорода.