Марианна потянулась, скривилась, пытаясь разогнуть упрямое колено. Откинула простыни. И остолбенела. На ногах, на животе…
Всюду крошечные кровоподтеки. Синеватые следы на коже. Будто ее ласкал дикий зверь.
Жюстина затворила за собой дверь. Было еще очень рано, но она не хотела терять ни секунды своего отдыха, уик-энда за городом, у друзей. В программе чистый воздух и прогулки по лесу. Это поможет ненадолго забыть о решетках, о растущей тревоге за Даниэля, томящегося в глухом застенке арестного дома.
Она вышла из квартиры, забросила походный рюкзачок в свою колымагу.
В почтовый ящик заглядывать не стала. Почтальон еще не приходил.
Капитан постучал, перед тем как войти. Изумился, увидев Марианну у окна. Гуляющую на свободе.
— Ты почему не прикована?
— Подарок от комиссара! Кстати, большое спасибо за сигареты…
Фрэнк был не идиот. Он предпочел отправить с завтраком своего подручного. И исхитрился сделать так, чтобы синяки не бросались в глаза. Их скрывала одежда. Руки и лицо он пощадил. Зато с неистовством обрушился на живот, спину, ноги.
— Круассаны, супер! Сегодня праздник?
— Нет, просто суббота… Что это у тебя там?
Футболка немного сползла с ее плеча, частично обнажив след от укуса.
— Ничего, — отмахнулась Марианна, пряча рану.
Лоран не стал настаивать. Глянул на изголовье. Жгут, шприц, ложка.
— У тебя был кризис?
— Да, ночью. Фрэнк принес все, что нужно. На этот раз я получила порошок вовремя.
Лоран привольно расположился на кровати:
— Жду, пока ты кончишь лопать, чтобы тебя приковать. Приказ шефа, принцесса!
Она набросилась на еду. Выпила обезболивающее. Коленка начинала поправляться. Опухоль спадала.
— Я бы хотела знать… Это будет когда? То есть… Мне бы хотелось подготовиться… психологически.
Он язвительно засмеялся:
— Подготовиться психологически? Будет это во вторник или в пятницу — разницы никакой. Я, милочка, и сам не знаю. Ждем приказа…
Марианна поела не торопясь. Потом Лоран забрал поднос и закрепил наручник у нее на запястье.
— Ну, не порть себе кровь, — сказал он.
Оставшись одна, Марианна решила еще поспать. Подумала о Даниэле. Чувство вины пронзило ее насквозь. Стыд буквально прилипал к коже.
Но что на меня нашло? Почему я переспала с типом, которого ненавижу? С психически больным к тому же! Эти раны тебе в наказание.
У меня, наверное, не все дома, а как иначе… Я совсем помешанная… Помешанная? А он? Он не помешанный? Чем он оставил на мне все эти следы? Что-то было у него в руке… Не нож, порезов нет… Мать твою, что это было?
Марианна расплакалась, крепко сжимая подушку. Он больше никогда не прикоснется ко мне, любовь моя. Я тебе обещаю. Это дурь виновата. В нее подмешали что-то. Этой ночью я была не я. Больше никогда, любовь моя… Я прошу у тебя прощения.
Марианна утешилась, мирно задремала. Проснулась послушать скорый, раскаляющий рельсы по ту сторону стены… Вскоре она сама будет в числе пассажиров такого вот поезда. И они отыщут друг друга.
Она пустилась в плавание. Как тогда, в камере. По реке, где кувшинками расцветали мечты, а кошмары таились на дне, как утопленники. Шансов нет, выпал несчастливый номер.
Марианна снова, еще раз вернулась в зал суда.
Приговор обрушивается на нее, как удар молнии. Пожизненное, с правом досрочного освобождения только по истечении двадцати двух лет. Ее убивают, без всякой жалости, и заколачивают крышку гроба. Оставляют несколько дырочек, чтобы дышать. На двадцать два года. А ей и двадцати нет…
…Она повернулась на другой бок. Будто перевернула страницу.
Зачем думать об этом теперь, когда она вышла из тюрьмы? Вышла из тюрьмы, неужели? И какой ценой?
Другие образы стали проходить перед ней. Куда более красивые. Хотя происходило все в карцере, в глубинах дисциплинарного блока…
Понедельник, 11 июля
Каков трус! Даже не решается снова ступить ногой в мою комнату!
Но в конечном итоге не так-то это и плохо. Марианна не видела его с того самого субботнего утра, когда он поцеловал ее и вышел из комнаты. Потом Лоран и Филипп по очереди носили ей еду. Комиссар не показывался. Хотя она слышала его голос, узнавала шаги в коридоре.
Марианна проснулась рано и благоразумно дожидалась завтрака. Под урчание в пустом желудке. С настоятельной необходимостью облегчить мочевой пузырь.
Она сверилась с неизменными зелеными кристаллами: восемь часов тридцать минут. Лорану пора бы прийти.
— Черт, да поторопитесь вы!
Наконец ключ поворачивается в замке. Она остолбенела, увидев, что входит Фрэнк.
— Круассаны для мадемуазель! — объявил тот.
Поставил поднос, снял с нее наручник. Мгновение они вглядывались друг в друга, она первой опустила глаза. Потом направилась в ванную.
Фрэнк растянулся на постели, подложив руки под голову.
— Я уж думала, вы покойник! — бросила она, вернувшись. — Два дня от вас ни слуху ни духу…
— Ты скучала?
— Да ни за что на свете.
Она проглотила кофе, надкусила круассан.
— Не хочешь прогуляться? Ноги размять…
— Почему бы нет?
Марианна закончила завтрак, выкурила сигарету. У окна, по своему обыкновению. Фрэнк присоединился к ней. Она взглянула ему в лицо, миллион вопросов в глубине взгляда.
— Почему ты на меня так смотришь?
— Что на вас нашло?
Она задрала рубашку, показала живот.
— Вы в самом деле больной…
— Нет, я не больной, — холодно возразил он.
— Вы это сделали, чтобы поквитаться со мной?
Фрэнк отвернулся к окну. Чтобы не поддаться магии черных глаз.
— Нет, вовсе нет…
— Стало быть, вы, как я и сказала, — извращенец!
Он резко развернулся, схватил ее за талию, грубо привлек к себе:
— Я тебя не принуждал. Ты не была прикована, не была узницей…
— Я не была в адекватном состоянии. Я никогда бы не позволила вам до себя дотронуться, если бы не…
— Скажи только, что тебе не понравилось, Марианна… Ну давай, скажи…
Фрэнк погладил ее по щеке, и она снова стала колебаться между влечением и отвращением. Он уперся лбом ей в плечо, словно кающийся, который ищет искупления.
— Мне очень жаль… Это немного как у тебя, я не могу себя контролировать… Я ни за что не должен был… не с тобой. Я поддался, но этого больше не будет.
Она закрыла глаза. Ощутила какую-то обиду, что-то неприятное в самой глубине своего существа. Нет, Марианна. Ты не должна страдать из-за этого типа. Она мягко оттолкнула его. Закончила одеваться.
— Мы идем? — спросила с льдинками в голосе.
Жюстина спускалась по лестнице, напевая. Встретила соседку, обменялась какими-то общими фразами. Потом проверила почтовый ящик, нашла там кипу рекламных проспектов. И конверт без почтового штемпеля.
Реклама отправилась в мусорный контейнер. Жюстина села за руль своей машины и вскрыла конверт. Почерк был ей незнаком. Она посмотрела в конец страницы, на подпись.
Сердце забилось сильнее. Господи боже! Она быстро прочла письмо, прижала его к груди.
— Марианна, — шептала она, — Марианна…
Она бегом поднялась обратно в свою квартиру. Нервно ходила в столовой из угла в угол. С чего начать? Может, они и не придадут значения этому письму. Не поддаваться пессимизму.
Жюстина бросилась в кабинет, включила ксерокс, скопировала послание. Оригинал надо вручить судье. В собственные руки, прямо с утра. Копию — в газету. Еще одну — Даниэлю, другую — его адвокату. Она выбрала две центральные ежедневные газеты, сделала несколько звонков. В частности, в арестный дом, предупредить, что опоздает.
— Вчера я отправил Филиппа купить тебе еще дури.
— Неплохая идея, — одобрила Марианна. — Особенно если мой короткий визит продлится до бесконечности…
Она шла хоть и не быстро, но могла наступать на больную ногу. Фрэнк один сопровождал ее. Определенно потому, что бегать она была не в состоянии.
— Сожалею, что все затягивается дольше, чем было предусмотрено. Но возникло препятствие, в последнюю минуту…
— Жертва отправилась в круиз? — пошутила Марианна через силу, со стиснутым горлом.
— Именно так и было.
Она засмеялась, несколько принужденно:
— Он разумно поступил, устроив себе каникулы. Последние. Попробую думать об этом, когда стану его валить, это, наверное, чуть-чуть поможет…
Фрэнк потупил взгляд, сунул руки глубоко в карманы.
— Когда вы скажете мне, кого я должна угробить?
— В свое время.
Она со вздохом прикурила сигарету.
— Вы думаете, я снова попытаюсь бежать, да?
— Нет, не думаю. Но принимаю максимум предосторожностей…
— Когда над Даниэлем нависла такая угроза, я уже не рискну играть в эти игры.
— Настаивать бесполезно. Это ни к чему не приведет, ты только станешь себя еще больше накручивать.
— Скажите хотя бы… Все будет на этой неделе?
Фрэнк схватил ее за руку, резко развернул:
— Прекрати, Марианна! Я ничего тебе не скажу. Понятно?
— Не трогайте меня…
Он тут же ее оставил.
— Я хочу вернуться. Не выношу, когда вы вот так приклеиваетесь ко мне. Ходите следом, как собачка… Уж лучше наручники и кровать!
Она повернулась и пошла быстрее, напрягая больное колено. Взобралась по ступенькам крыльца, вытащила кока-колу из холодильника на кухне и догнала комиссара у подножия лестницы.
Из столовой вышел Лоран:
— Фрэнк… Надо поговорить…
— Подожди пару минут. Доведу ее до ее комнаты…
— Это оно? — бросила Марианна с вызовом. — Жертва вернулась из круиза?
Лоран вытаращил глаза. Фрэнк подтолкнул ее к лестнице.
Людо не верил своим ушам. Всматривался в Жюстину: редко доводилось ему видеть ее такой.
— Позволь мне сообщить ему новость! — молила она, чуть не подпрыгивая от нетерпения.