Слишком поздно. Сейчас надо спасать Даниэля. Я здесь ради тебя, любовь моя. Только ради тебя.
Она без помех добралась до третьего этажа. Здесь будет сложнее. Нельзя проникнуть просто так в кабинеты судей. Надо показать документы. Притаившись за дверью, она бросила взгляд в длинный коридор. В самой середине — стол, за ним какой-то тип. Читает утреннюю газету. Разумеется, нужно пройти мимо него, чтобы добраться до берлоги Форестье. Подождать, пока он пойдет пописать или заснет на посту. Или помрет от инфаркта. Или приступ геморроя свалит его со стула. Или его сожрет тираннозавр.
Мать твою! Как же мне быть? Пять минут она стояла там, размышляя. Парень не сдвинулся ни на сантиметр. Еще бы! Только в кино мужик сматывается в нужный момент. В реальности он сидит, приклеенный к стулу. Перед ним кофе, занимательная газета, и никакого настоятельного желания встать и куда-то пойти. Мы тут не в американском супербоевике, а посреди дерьмового плана комиссара Фрэнки. Значит, нужно найти способ преодолеть препятствие. Марианна искала идею века. Но нашла только идею дня. Благодаря неожиданной встрече. С уборщицей, которая выкатила свою тележку из чуланчика, расположенного поблизости от стола поглотителя кофе. Та удалилась, напевая. Марианна осмотрела лестничную клетку. Никого. Она двинулась в коридор, вооружившись самой прельстительной своей улыбкой. Жаль, что Обер ей попортил портрет, это не облегчит задачу. Человек с газетой поднял на нее глаза. Влажные, тусклые, без глубины. Две выцветшие лесные мальвы.
— Доброе утро, месье… У меня встреча с судьей Форестье.
— Довольно ранняя встреча!
— О! Это потому, что встреча — частного порядка! Мы с Надин хорошие подруги…
Его все это ничуть не убедило. Вряд ли девушка, которая, судя по ее виду, провела ночь с Майком Тайсоном, могла сойти за подругу знаменитой, изысканной Надин Форестье.
— Я ей сообщу.
— Не стоит! — заверила Марианна, потрясая мобильником. — Я ей позвонила из холла! Она меня ждет…
— Это не важно, — сказал страж, хватаясь за телефон. — Я все равно ей сообщу, такова процедура…
— Не стоит труда, месье…
— Такова процедура.
Надоел ты мне со своей процедурой.
— Знакомое лицо, — добавил он. — Вы часто сюда приходите?
В груди раздался барабанный бой. Полный симфонический оркестр заиграл.
— Нет, сегодня в первый раз.
Привратник набрал три цифры служебного номера судьи:
— Как вас представить?
Марианна положила палец на коммутатор. Охранник уставился на нее.
— Знаете что? Мы сейчас с вами сделаем одну очень приятную вещь… Забудем о процедуре…
Он сидел, разинув рот. Опять рыба-луна: сезон на них, что ли? Он даже не понял, кто и как ударил его по голове.
Он и его верный стул откатились назад. В ауте. Марианна преподнесла ему последнее причастие. Ногой по виску. Баиньки, месье привратник. Пробуждение с мигренью в перспективе! Она схватила его под мышки, подтащила к чуланчику. С ощущением, будто она тащит упавшего в обморок кита. Он весил, наверное, килограммов семьдесят пять. Она закрыла дверь чуланчика, глубоко вздохнула. Никто не помешал небольшой тренировке мышц. Удача на ее стороне. Но время поджимало.
Марианна припустила бегом, наконец достигла цели. Большая белая дверь с лепным орнаментом. Красивая позолоченная табличка. Судья по задержаниям Надин Форестье. Целый каскад дурных воспоминаний… Она подумала, не постучать ли. Но с какой стати? Настучать она еще успеет — по голове. Нажала на ручку, вошла, закрыла за собой дверь. Перед ней возникло знакомое лицо. Такое не забудешь.
В отличие от прокурора, Форестье и трех секунд не понадобилось, чтобы ее узнать. Лицо у нее опрокинулось, будто при замедленной съемке.
— Боже мой! — пробормотала она.
— Да нет, это только я. Бог сегодня не с вами…
Не время, однако, бросаться красивыми фразами.
— Вы ведь хотели досье Дюфура, Надин?
У Марианны чуть не случился сердечный приступ. За кабинетом имелась крохотная каморка или, скорее, просторный стенной шкаф. Голос доносился оттуда. И молодая женщина в строгом сером костюме, в очках вышла оттуда с папкой в руке. Она не сразу заметила Марианну. Но проследила за остекленевшим взглядом судьи. Три женщины смотрели друг на дружку в напряженной, давящей тишине.
Марианна подумала было ретироваться. Но тут же вспомнила о Даниэле. Я в дерьме. По горло. До самых корней волос.
— Что здесь происходит? — спросила молодая женщина в очках.
Судья тихонечко встала с места. Марианна откинула полу куртки, вытащила «глок». Вошедшая выронила папку. Судья застыла на месте.
— Спокойно… Не двигайтесь, не кричите.
— Что вы здесь делаете? — спросила Форестье с неподражаемым хладнокровием.
— Очень хотелось повидать вас, мадам судья…
— Но кто вы такая? — задохнулась очкастая.
— Это Марианна де Гревиль.
Очкастая побагровела, потом побледнела.
— Собственной персоной! — подтвердила Марианна. — А вы кто?
— Это Кларисса Вейганд, — пояснила Форестье. — Моя секретарша.
Она всегда любила отвечать вместо других. Вы виновны? Да, вы виновны.
Мать твою! Фрэнки у меня получит! Она никогда не приходит раньше девяти… А вот, жопа, и пришла!
Она попыталась подключить нейроны. Действовать по порядку. Закрыла дверь на задвижку. Не хватало, чтобы еще какой-то прохиндей напросился на праздник. Марианна осмотрела каморку. Ни выхода, ни окна, ни телефона.
— Кларисса? Подойдите ближе…
Секретарша сглотнула слюну. Марианна подняла пистолет:
— Подойдите, пока я не начала нервничать…
Секретарша потащилась по линолеуму, но все равно остановилась на почтительном расстоянии.
— Повернитесь, Кларисса…
— Что вы собираетесь со мной сделать?
— Если ты не будешь слушаться, я тебя убью, вот что я собираюсь с тобой сделать…
Секретарша подчинилась. Марианна оглушила ее, ударив по затылку рукояткой пистолета. Кларисса осела с грацией балерины, исполняющей партию умирающего лебедя. Глаза у судьи вылезли из орбит. Тонкие губы вытянулись в трубочку.
— Тащи ее в шкаф, — велела Марианна.
Форестье схватила свою верную помощницу за руки. Потащила в каморку. Пыхтела от усилий. На ней лопнула слишком узкая юбка.
— Теперь закрой туда дверь.
Судья исполнила. Марианна подошла поближе.
— Зачем вы сюда явились?
— Скучала по тебе все эти годы… Но не чайку пришла попить. Я ищу досье… Досье Шарона.
Полное изумление на лице. Решительно это имя вызывает самую бурную реакцию.
— Я хочу получить досье, — повторила Марианна. — И поскорее…
— У меня здесь нет досье на такого человека, мадемуазель де Гревиль.
Конечно, ее будет трудно обломать. Марианна послала судье кровожадную улыбку, чтобы напомнить о том, кто она такая.
— Да есть, есть! Даже оригинал, где-то здесь… А копия — у твоего любовничка… Кстати, объясни мне, как ты можешь кувыркаться с таким обмылком!
— Я правда ничего не понимаю…
Марианна вздохнула:
— Объясняю еще раз. У тебя оригинал этого досье. Я пришла его забрать. И уже стащила копию у твоего дружка-прокурора… Теперь ясно?
— Вы побывали у Ксавье?
— Да, только что. Мило у него, ничего не скажешь… Высший класс… Одна оранжерея чего стоит! Но знаешь, он смотрел порнуху, когда я пришла… Ты, должно быть, его не вполне удовлетворяешь.
— Боже мой!
— Оставь ты бога в покое! Гони досье. Иначе, клянусь, я тебя грохну.
— Если вы меня убьете, то и досье не получите. Только я знаю, где оно хранится.
Марианну немного сбивала с толку такая дерзость. Судья кобенилась. Она всегда была крепким орешком. Но по крайней мере, Форестье признала, что досье у нее. Хорошее начало.
— Верно, — согласилась она. — Но я заставлю тебя говорить, не сомневайся…
Надин Форестье пыталась скрыть страх под маской высокомерия, с которой не расставалась никогда. Марианна решила перейти к делу. Только боль может сломить это подобие айсберга, обутое в туфли на шпильках.
Она вложила «глок» в кобуру, Форестье тут же бросилась к двери. Марианне не составило труда перехватить ее и впечатать лицом в стену, исторгнув приглушенный крик.
— Стихни!
Марианна толкнула ее на стол, опрокинула на живот, носом в одно из пресловутых досье. Заломила руку за спину, надавила на затылок:
— Где досье?
— Я не… Оно не здесь…
Марианна сильнее выкрутила запястье. Нажала на шейный позвонок, чтобы задушить крик.
— Смеешь издеваться надо мной? Хочешь, чтобы я в самом деле сломала тебе руку?
— Нет! Клянусь, что…
— Мать твою! Никакого терпения не хватит! Помнишь, я не умею отличать добро от зла… Помнишь, а?
— Досье не здесь! Вы зря теряете время!
— Ты права, время уходит! Так мы немного ускорим процесс!
Она вынула из кармана пластиковый ремешок, который дал ей Филипп. Вплела туда запястья Форестье. Защелкнула так туго, что нарушилось кровообращение.
— Приятная вещь наручники, мадам судья? Нравится тебе? Помнишь, ты не позволяла, чтобы с меня снимали их? И я часами сидела скованная на этом стуле?
Судья стонала, но не выдавала, где находится тайник. Марианна схватила ее за волосы, поставила на колени перед столом. Взяла пистолет, приставила к горлу ствол.
— Слушай меня внимательно. Я не стану повторять пятьдесят раз одно и то же…
Фоном для угрожающих речей служили жалобные стоны.
— Друзья желают непременно вернуть себе это досье. Если я вернусь с пустыми руками, то погибну… А я вовсе не хочу подыхать, сечешь?
— Да… Но досье не здесь, клянусь вам…
Марианна легонько стукнула ее ладонью по черепу. Просто чтобы она приложилась лбом об стол. Потом подтащила к себе, терзая ее обесцвеченную гриву.
Стала нашептывать ей на ухо разные ужасы. Прижала крепче к горлу дуло пистолета.
— Обер тоже не хотел мне его давать… Хочешь знать, как мне удалось заставить его выплюнуть кусок?