Заметь, это было не слишком сложно… Он наложил в штаны, едва увидел меня… Не мужчина, а слизняк.
— Прекратите… Прошу вас…
— У меня о тебе остались скверные воспоминания, Надин. Благодаря весьма специфической манере, в какой ты составила мое досье, я получила пожизненное…
Марианна ударила ее коленом в середину спины. Вырвала еще один крик.
— Ты все время твердила, что тюрьма преобразит меня… Ты была права, Надин. Я стала еще хуже, чем раньше, знаешь ли… Гораздо хуже…
Марианна вновь потянула ее за волосы, пригнула затылком к полу. Судья от боли раскрыла рот, Марианна сунула туда дуло пистолета. Решила попробовать метод Фрэнка.
— Ты не оставила мне ни единого шанса… Это из-за тебя мне пришлось бежать. Потому что мне не оставалось никакой надежды когда-нибудь выйти из тюрьмы… Из-за тебя мне пришлось согласиться на эту дерьмовую работу…
Какой-то странный звук излетел из горла судьи.
— Говорить с набитым ртом некрасиво, мадам судья! — произнесла Марианна с жестокой улыбкой.
Она развернулась и теперь смотрела прямо в глаза судье. В левой руке держала нож.
— Я убила твоего дружка-прокурора… Разнесла башку говнюку поганому! Он умер в страшных мучениях… Я долго забавлялась с ним, пока не расколотила ему череп об пол…
У Форестье в груди что-то дрогнуло. Она издала душераздирающий хрип.
— Хочешь, чтобы я и с тобой позабавилась? Не терпится, да? За мной не заржавеет…
Форестье попыталась отрицательно покачать головой. Марианна вытащила пистолет у нее изо рта, ударила рукояткой по зубам. Форестье сплюнула кровавую слюну. Потом Марианна снова приставила ей пистолет к горлу:
— Надин, милочка, где досье?
— Там… В… В… Под…
— Ничего не понимаю… В? Под?
— В сейфе… У меня под столом…
— Хорошо! Наконец-то ты образумилась! — похвалила Марианна, найдя бронированный сейф. — Как это открыть?
— Ключ… в… в моей сумке… В бумажнике…
Марианна схватила дамскую сумочку. Вывалила содержимое на пол. В кожаном бумажнике, в кармашке, застегнутом на молнию, нашелся ключик от райских кущ.
— Нужно… Комбинацию, — пыталась произнести Форестье сквозь кровавую слюну, все еще истекавшую изо рта. — 3-3-4.
Марианна обнаружила стопку досье.
— Лиловая папка, — подсказала Форестье.
— Спасибо, Надин. Ты очень помогла…
— Вы правда убили Ксавье?
Марианна кивнула. Форестье залилась слезами. Марианну что-то кольнуло внутри. Судья оплакивала мужчину, которого любила. Мне бы тоже было больно, если бы у меня убили Даниэля. Но я сделаю все, чтобы этого не случилось. Она проверила, все ли в досье на месте.
Ну вот, опять нужно убивать.
— И тебя тоже убью, — объявила она до странности спокойным голосом.
— Прошу вас!
— Нужно было думать прежде, чем вести себя как последняя мразь! — прошипела Марианна, направляя глушитель на грудь судьи.
— Но что я такого сделала! Вас приговорили присяжные, не я!
Не слушай ее, Марианна. Убей и беги поскорей отсюда. Легче сказать, чем сделать. Ее опять парализовало перед лицом жертвы. Она целилась в грудь, расстояние такое, как надо. Оставалось только нажать на гашетку.
— Вы работаете на убийц! — вдруг выкрикнула Форестье.
Она все еще рыдала. Марианна чуть надавила на спусковой крючок, помедлила. Стиснула зубы.
Стреляй, Марианна. Стреляй и смывайся.
Кто-то внезапно зашумел под дверью. Попытался открыть ее.
— Мадам Форестье? Отвечайте! Вы там? С вами все в порядке?.. Мадам судья!
— На помощь! — заорала Форестье. — Спасите!
Марианна вздрогнула, палец непроизвольно сжался. Судья повалилась на бок.
— Мадам судья! Откройте! Что происходит?
Марианна смотрела на судью, лежавшую на боку. Красное пятно расплывалось по бежевому костюму. На левом плече. Но она не умерла. Еще пыталась дышать.
— На… по…мощь…
Марианна встала над ней. Ее сумрачный взгляд встретился со взглядом жертвы. Она снова выстрелила. Две пули в грудь.
Только в кино люди умирают сразу. Надин Форестье агонизировала. Долго. Теряла кровь, потихоньку отправлялась в неведомое. Но цеплялась за жизнь. Глаз не сводила с Марианны. Чтобы несмываемой краской впечатать свое страдание в самую глубину ее мозга. Чтобы она не забыла никогда. Несколько долгих секунд Марианна выдерживала этот взгляд. Потом все-таки опустила веки. Сухое, бесслезное рыдание вырвалось из груди, жаркая волна воспламенила лицо, в то время как руки оставались ледяными. Она отвернулась от судьи, которая отказывалась умирать. До самого конца ей портила жизнь. Я не могу расстрелять в нее всю обойму. Мне понадобятся боеприпасы…
Марианна приложила ухо к двери. Прислушалась. Того типа больше там не было. Еще бы! Он пошел за подкреплением. Выйти сейчас, выбежать на улицу? Или подождать? Но чего дожидаться? Пока мышеловка захлопнется? Она метнулась к окну, переступив через тело судьи. Две машины с мигалками на крыше уже мчались ко дворцу.
— Мать твою!.. Как же мне выбраться отсюда?
— Спасите! — простонала судья.
— Сдохни, — пробормотала Марианна. — Сдохни, сука…
Лоран посмотрел на шефа:
— Нужно ехать, Фрэнк. Мы не можем здесь оставаться… Слишком опасно.
— Но мы не можем бросить ее! — возмутился Филипп.
— У нас нет выбора, — отвечал Фрэнк. — Она знает, где нас найти… Если выберется.
— Но можно подождать еще! — настаивал Филипп.
— Нет, нельзя! — возразил комиссар. — Мы в трехстах метрах от дворца. Через десять минут весь квартал оцепят. И если даже у нее получится сбежать, за ней, вероятно, будет погоня… Мы не можем рисковать, чтобы нас засекли. Трогай, Лоран… Поехали отсюда.
Марианна опустилась в кресло Форестье. Та наконец отдала душу. Божеству или правосудию. Или демонам ада. Как знать? Да ладно, Марианна. Это просто машина из плоти, крови, нервов. Мускулов. Мощная машина. Но такая хрупкая. Вот уже и сломалась. Ни божества, ни демоны за этим не стоят. Развороченный механизм. Убоина…
Ей вдруг захотелось от всего отречься. Впустить их, позволить увести себя. Нет, я никогда не вернусь в тюрьму. Лучше умереть. Она посмотрела на «глок» — наготове, в правой руке. Подумай, Марианна… Зачем тебе сейчас помирать. Сейчас, когда свобода тебе раскрывает объятия. Ты ликвидировала двоих подонков, заплатила долг обществу. Заслужила искупление. Пусть даже кровью. И думать не смей умирать сейчас! Ты заплатила, ты имеешь право жить. Жить на свободе. С Даниэлем. Подарить ему свою любовь навечно. Спасти Даниэля…
Вот она, главная миссия. По сути, миссия ее жизни.
Она обвела взглядом комнату, в которой провела немало ужасных часов. Заставила себя подойти к еще теплому телу своей былой мучительницы. Та все еще смотрела на нее пристально, даже из потустороннего мира. С высокомерным выражением. Теперь навсегда застывшим.
Должно же быть какое-то средство выйти отсюда живой. Фрэнк выбрал меня. Думал, что я — самая сильная. Что мне на все хватит сил… Нет… Он выбрал меня потому, что я идеально подхожу для этой роли, никто не усомнится в моей вине и не станет копать дальше… Соберись, Марианна. Она повернулась к каморке. Решение — там. Оно зовется Клариссой Вейганд. Зазвонил телефон, Марианна вздрогнула. Поколебавшись, сняла трубку:
— Да?
— Кто у аппарата? — сухо осведомился хриплый мужской голос.
— Тот же вопрос, — спокойно ответила Марианна.
— Я — майор Жорески, судебная полиция. А кто вы?
— Марианна де Гревиль.
Мертвая тишина. При звуке ее имени иссякают самые бурные потоки красноречия. Она улыбнулась. Уточнила:
— Я вооружена.
— Чего вы хотите?
— Беспрепятственно выйти отсюда…
— Зачем вы взяли судью в заложники?
— Я не брала в заложники Форестье…
— В таком случае отпустите ее.
— Это вряд ли получится, месье… Я только что ее убила… Вы еще там, майор?
— Да.
Снова молчание. Она могла вообразить лицо копа, совершенно ей незнакомого. Еще одна рыба-луна.
— А теперь я хочу убраться отсюда без дополнительных жертв…
Тон на другом конце провода стал куда более жестким:
— Советую вам выйти, положив руки на голову. Это единственный способ избежать дополнительных жертв.
— Я не вернусь в тюрьму, майор. Вбейте себе это в голову.
— Ты убила судью, Гревиль. Тебе не дадут уехать. Вколоти это в свою башку.
— Здесь со мной секретарша Форестье… Кларисса Вейганд. Она, она пока еще жива. Будет хорошо, если она в живых и останется, вы не находите? Если начнется штурм, я ее убью… Вы меня слышите, майор?
— Да, Марианна… Я вас слышу.
Добавил немного патоки в голос. Припомнил вдруг ее имя.
— Прикажите вашим людям покинуть сектор. Я выйду вместе с девушкой… Если увижу хоть один мундир, открываю стрельбу. Все может вылиться в бойню. У меня пистолет-автомат, полная обойма из шестнадцати патронов… И я умею им пользоваться.
— Вам лучше сдаться, Марианна. Иначе мы вынуждены будем вас убить…
— Вы глухой или что? Я ни за что не сдамся! Ни за что, слышите? Вы должны дать мне уехать, иначе смерть Вейганд будет на вашей совести… А может, и другие смерти… Я хочу, чтобы к заднему ходу подогнали тачку. С полным баком, разумеется. С включенным мотором, открытыми дверцами. Через десять минут. И конечно же, чтобы ни единого копа поблизости. Вы хорошо меня поняли?
— Да… Почему вы убили судью? Чего вы хотите?
— Ничего. Я просто хотела расправиться с ней. Из мести, майор… Так же как с Ксавье Обером, прокурором… Вы его нашли? Надо бы вам заехать к нему домой… Немного прибраться… Соскоблить остатки мозга со стен.
— Вы убили Обера? — задохнулся коп.
— Да, месье… Видите, мне действительно нечего терять. Трупом больше, трупом меньше. Так что позаботьтесь о секретарше… Ее вы еще можете спасти, если не будете валять дурака… Майор? Не тяните резину, я уже начинаю нервничать. А когда у меня шалят нервы, я могу натворить что угодно.
— Хорошо… Вам предоставят машину.
— Отлично. Позвоните, когда все будет готово.