— Пиф-паф…
Глаза у них вылезли из орбит. Но Марианна на самом деле уже решила, как дать им почувствовать всю свою боль. Монстр был горазд на идеи, когда страдал.
— Сейчас мы все втроем поиграем в одну игру! — возгласила она, вставая.
Потом вырвала телефонный провод, связала Соланж руки за спиной.
— Уверена, ты любишь такие игры… Должно быть, часто играешь в них с клиентами, а?
Портье ждал, что и его постигнет та же участь, но Марианна оставила ему руки свободными. Схватила Соланж, повалила на стол. Приставила ей «глок» к горлу.
— Иди сюда, жирдяй…
Портье приблизился, прижимая обе руки к причинному месту. Гротескная фигура. На грани сердечного приступа.
— Займись ею, — приказала Марианна. — Сделай с ней то же, что сделал со мной в карцере…
Соланж закрыла глаза.
— Но… Но… — заблеял Портье.
— Что? Тебе не нравится Маркиза? И все-таки придется! Ты хочешь умереть, Портье?
— Нет!
— Тогда займись ею!
Соланж вырывалась. Марианна воткнула ей в шею пистолет с такой силой, что почти пресеклось дыхание.
— Поторопись, Портье! Ей неймется…
— Нет! — выла Соланж.
Первая мольба. Божественный холодок пробежал у Марианны по позвоночнику. Но офицер все еще не решался.
— Ты или она. Выбирай, Портье… Вспомни: я убью только одного из двоих!
Колебания прекратились. В конце концов, что он теряет? Он раздвинул бедра Маркизы, получил удар ногой по голове. Это его завело.
— Давай, давай, толстячок! — кричала Марианна. — Выложись по полной! И сделай так, чтобы она не перебудила весь квартал… Ибо, если прикатят копы, я убью вас обоих!
Портье с большим трудом удерживал Соланж, которая отказывалась подвергаться поношению. Она отчаянно билась, лягалась. Марианна шепнула ей на ухо несколько слов:
— Уймись, Маркиза… Вот увидишь сама: это жутко больно, но пережить можно…
Портье правой рукой заткнул Соланж рот. Молодец, правильно действует.
Марианна чуть отстранилась, чтобы насладиться зрелищем. Местью, которую так часто воображала себе. Она знала, что у Портье ничего не получится. Страх сделал его импотентом. Главное, чтобы Маркиза поверила. Марианна вглядывалась в ее лицо. Только на него и смотрела. Ничто другое не интересовало ее. Страх и страдание в ее глазах. Заново пережить собственные мучения, в последний раз.
Несколько минут она позволила Портье трудиться. Потом решила сократить их мучения. В конечном итоге это было слишком гнусно. Невыносимо присутствовать при таком. Тогда Марианна повторила жест Даниэля. Портье почувствовал, как глушитель уперся ему в затылок. Неподвижно застыл.
— Лежи тихо… Помнишь, тогда, в карцере? Даниэль не выстрелил… Он был хорошим человеком, Даниэль…
Портье окаменел. А Соланж хотела одного: чтобы эта туша с нее слезла.
— Даниэль был хорошим человеком. А я всего лишь преступница… Худшего разбора. Но и я такого не заслужила…
Она отвернулась, нажала на курок. Портье рухнул на Маркизу, та издала душераздирающий крик. Марианна на мгновение застыла.
Да, она сделала выбор. Но хуже придется Соланж.
Соланж, вся в брызгах крови, в ошметках плоти. Лицо, шея, плечи. Все это продолжало струиться, стекало на грудь Соланж, которая видела, как пуля прошла через лобную кость насильника. Разнесла череп, который раскололся прямо перед ее глазами. Соланж, которая задыхалась, тщетно пытаясь скинуть с себя чудовищный труп, давящий ее, сплющивающий. Соланж, которая плакала от страха.
Марианна взяла с этажерки толстый рулон скотча. Примотала пару казненных к столу.
Маркиза теперь лишь истерически икала. Онемела, и глаза округлились от ужаса. Мотала головой, пытаясь стряхнуть с лица омерзительную слизь.
— Не хочу, чтобы ты и дальше мучила заключенных, — шепнула Марианна ей на ухо.
— Я больше не буду! — рыдая, клялась Маркиза. — Сними его! Сними его, умоляю!
— Знаю, что больше не будешь… Потому что час за часом тебе придется лежать с этой жирной свиньей на тебе… И в тебе, между ног…
Марианна заклеила ей рот скотчем.
— У тебя будет время подумать… Целая ночь, чтобы покаяться в грехах. Может быть, даже целые дни, кто знает… Уверена, ты меня не забудешь. Ни меня, ни Даниэля. Ни всех тех, кого мучила… Он скоро остынет, станет холоднее смерти… Будет медленно коченеть на тебе, в тебе…
Соланж умоляла взглядом. Напрасно.
— Но видишь, я сдержала слово… Оставила тебя в живых.
Марианна прошла в ванную. Губной помадой на большом зеркале подписала свое преступление:
За Даниэля, за всех, кто страдал в тюрьме, двумя палачами меньше в арестном доме С…
Марианна де Гревиль. Регистрационный номер 3150.
Она ополоснула лицо, в раковину стекали красные струи.
Потом вышла из квартиры, заперла дверь. Ключи выбросила на тротуар.
Снова километры. После С. еще двести. Наугад. Она въехала в местечко, где все дышало деревенским покоем. И. — вот как оно называлось.
Марианна остановилась перед вокзалом. Красивое маленькое строение. Она выключила зажигание. Откинула голову назад, расслабила мышцы шеи.
Забыть бы взгляд Соланж. За тебя, любовь моя. Чтобы отомстить за тебя. За всех, кто гниет в застенках С… Я должна была это сделать. Ради тебя. Ради них…
Монстр уполз обратно в свою нору. Насытился на какое-то время. Нет, навсегда. Спокойно переваривал свою добычу. Свой последний пир. Королевский пир.
Марианна пролила несколько слезинок. Чтобы смыть с себя эту ненависть. Это зверство.
Потому что счастье коснулось ее.
Она огляделась вокруг. Это место подойдет.
Растянулась на двух сиденьях. Улыбнулась. Страх исчез. Наконец-то. Она быстро заснула. Под пологом ясного неба.
Суббота, 23 июля, — 08:45
Никто из них не ложился спать. Сидя за столом в кухне перед остывшим кофе, они скользили по булыжным мостовым непроходящей тревоги. Им все-таки удалось освободиться, хотя Фрэнк и вывихнул себе плечо, поднимая бильярдный стол. Но он едва чувствовал боль. Другая, куда более сильная, терзала и тело его, и дух. Лорин. Они не пустились в погоню: Марианна озаботилась проткнуть все четыре шины «пежо», перед тем как исчезнуть. Чтобы их поменять, утром должен был приехать механик. И что потом?
— Где ее искать? — спросил Филипп, на горле у которого красовалась толстая повязка.
— Не знаю, — признался Фрэнк. — У нее целая ночь форы.
— Почему она вдруг заговорила о засаде? — недоумевал Лоран.
— А я вот никак не могу понять, почему она всех нас не убила! — вмешался Филипп.
— Потому, что любит нас, — предположил Лоран. — А вообще-то, мы олухи… Никому в голову не пришло запереть дверь в ее комнату.
— Как тебе кажется: мы найдем ее? — забеспокоился лейтенант.
— У нас нет выбора! — отвечал капитан. — Мы должны найти ее. И убить.
Фрэнк молча закрыл глаза. И тут же завибрировал его мобильник. Резкий голос Эрманна зазвенел в ушах:
— Комиссар, вы можете мне объяснить, что происходит? Вы не в себе? О чем вы думали? Полагали, что мы не посмеем отыграться на вашей дочке? Как вы осмелились отпустить ее?
Сердце Фрэнка исполнило прыжок ангела без страховки. Как ухитрились они уже обо всем узнать? Жучки в гостиной?
— Она… Но как вы узнали?
— Как я узнал?! Послушайте радио, несчастный болван! Этой ночью она напала на двух охранников из С.! Она подписалась под своим преступлением!
— Я не отпускал ее! Увидев, что у меня нет ни документов, ни денег, она поняла, что вы хотите ее смерти, представьте себе! И… она сбежала от нас…
— Надеюсь, что вы ее схватите! Так будет лучше для вашей дочери, Фрэнк! Ибо, если другие полицейские ее арестуют и она заговорит, вы — мертвец, Фрэнк, клянусь вам в этом! Вы, ваша дочь и вся ваша команда! Я понятно выражаюсь?
— Да… Я найду ее… Я хочу поговорить с Лорин!
— Она не при мне. Да ведь она и не умеет говорить!
Фрэнк прервал связь, стиснул руками лоб.
— Что происходит? — спросил Лоран. — Как они узнали, что…
— Включи радио…
Капитан нажал на клавишу. Шла девятичасовая программа новостей.
Марианна де Гревиль, печально известная беглая преступница, вчера вечером нанесла новый удар. Она совершила нападение на двух надзирателей из арестного дома С., где отбывала срок. Один охранник убит, а его коллега подверглась жестоким пыткам. Похоже, Гревиль продолжает осуществлять свою безжалостную месть в отношении судебной и исправительной системы… Спрашивается, когда силы правопорядка остановят этот кровавый беспредел? Всюду расставлены блок-посты, весь сектор прочесывается частым гребнем. Но местонахождение преступницы по-прежнему неизвестно…
Фрэнк встал, чтобы выключить радио, но вдруг застыл неподвижно.
…Сегодня утром стало известно о гибели промышленника Рено Табернье и его супруги. Этой ночью, возвращаясь домой на машине, они попали в аварию неподалеку от Д. Предполагают, что Рено Табернье превысил скорость на департаментской трассе и не справился с управлением…
На этот раз Фрэнк убрал звук.
— Черт! — пробормотал он.
Капитан догадался через несколько секунд:
— Табернье, ведь это?..
— Да, — отрезал Фрэнк. — Он принимал участие в вечеринке, когда Шарон…
— Туда ему и дорога! — злобно осклабился Филипп.
— Это не просто авария, — разъяснил комиссар.
— Думаешь, его завалили? Ведь они, казалось, делали все, чтобы защитить этих троих мерзавцев!
— Чтобы защитить Шарона, — поправил Фрэнк. — Я задавался вопросом, как Форестье получила это видео… Теперь я знаю.
— Ни черта не понимаю! — вздохнул Лоран.
— Копии фильма были только у троих, — объяснил комиссар. — У троих участников. Я предположил, что утечка произошла из окружения кого-то из них… Теперь очевидно, что жена Табернье нашла кассету и переслала ее судье…
— Она что, решила отправить собственного мужа в тюрьму? — удивился Филипп.
— Если бы ты видел те кадры, ты бы ее понял! — продолжал Фрэнк, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Увидев этот ужас, она возненавидела мужа, уж поверь мне! Эрманн, без сомнения, узнал, что мадам Табернье в курсе… И избавился от нее, заодно приговорив и мужа… Меньше неудобных свидетелей!