Я стояла посреди кабинета, растерянно моргая. Кровь стучала в голове, тело ослабло. Хотелось полежать в теплой ванне и от души прореветься. То, что я испытала, определенно было чем-то новым, неизведанным, интригующим. Не могу дождаться, когда вернусь в свою комнату. И надеюсь, в моих глазах он не прочел облегчения. Я и так достаточно унизила себя. Но раунд выиграла. Продолжаем.
– Если только вы разрешите мне называть вас по имени, профессор.
– Я подумаю над этим.
Что он со мной делает?
Вечером я не могла усидеть на месте, не могла расслабиться, не могла ни о чем другом думать! Я отказалась смотреть ужастик в общей гостиной и вместо этого сидела на ковре в своей комнате, гипнотизируя телефон. Я сделала задания на всю неделю, переложила одежду из одного ящика в другой, вытерла пыль, проверила социальные сети – Ричардсон сдержал обещание и о нашем секрете никто не узнал.
Девятый час. Я занималась йогой, читала книгу, ходила на кухню за вредной едой и много-много раз уговаривала себя не звонить. Или звонить? Я не знала, что хуже. Он дал мне выбор? Следует радоваться, да? Но я не привыкла принимать решения.
В этом вся ты, Астрид. Такая же никчемная, как все в Луксоне.
– Астрид? Добрый вечер. – Хриплый голос звучал почти нежно. В домашней обстановке Дерек Ричардсон не казался пугающе строгим. Могу на пару минут забыть, что он мой профессор. Я тут же представила его в забавной пижаме с кусочками пиццы и хихикнула. – Понравилось мое задание? – растолковал смех по-своему. – Повторим?
– Здравствуйте, – пискнула в ответ. – Повторим? Что это значит?
Ричардсон молчал.
Нужно сказать что-то еще? Губы пересохли. Я облизала их и попыталась выровнять дыхание, чтобы не выдать радость от его быстрого ответа на звонок. Он ждал?
– Я в тебе не ошибся. Запись прекрасна. – Пока я не грохнулась в обморок от стыда, он резко сменил тему: – Сколько тебе лет?
– Вы спрашиваете мой возраст только сейчас? Девятнадцать.
Сиплый смешок он попытался замаскировать кашлем, а мои ноги покрылись мурашками. Я вскочила, закрыла дверь на ключ и забралась на кровать. Прикрыла глаза и представила, что Дерек рядом. Надеюсь, когда-нибудь он будет рядом. И я смогу называть его Дерек.
– Я не сделал ничего противозаконного, – игриво ответил он. – Нравится в Берроузе?
– Собираетесь сделать? – Я прослушала вопрос.
– Не терпится?
Я прикусила язык. Кровь во рту по привкусу похожа на отчаяние.
– Хорошо. – Дерек ухмыльнулся. – Все просто. Повтори то, что ты сделала в туалете. Здесь. Сейчас. Я буду слушать.
Ричардсон говорил медленно, с паузами, чтобы донести смысл слов. Но мне все равно захотелось переспросить.
– Не понимаю…
– А мне кажется, ты отлично понимаешь, о чем я. Ты думала обо мне в своей кровати? Разумеется, думала.
Подскочив, я сползла на пол и посмотрела на кровать как на злейшего врага, словно она хранила все мои пошлые фантазии и могла рассказать о них Ричардсону. Но по уверенному тону я поняла, что ему и не нужно читать мысли. Он прекрасно знал, что я хотела его, мечтала о нем.
– Нам же понравилось. Ты получила новые эмоции… Почему бы не повторить? – настаивал Дерек. В его голосе не было агрессии.
Он веселился. Проверял, как далеко я смогу зайти.
– Я не подопытный кролик! Я могу записать наш разговор.
Его смех стиснул мои легкие в медный обруч.
– У меня есть запись, где ты недвусмысленно стонешь мою фамилию. Не будем же мы шантажировать друг друга? Я не держусь за свое рабочее место так, как ты за Берроуз… Или я не прав?
Мне нечего ответить. Он видел меня насквозь.
Отчаянная стипендиатка.
– Вы поэтому выбрали меня? Потому что я не смогу отказаться?
Он поцокал языком, явно разочарованный.
– Астрид, скажу снова и в последний раз. Угрожать и шантажировать не в моем стиле. Ты в любой момент можешь все прекратить. Хочешь этого?
Молчание.
Поднявшись на ноги, я посмотрела в зеркало. Вот она я – в коротких шортиках и в майке, волосы убраны в высокий хвост, бледное лицо без макияжа, но щеки румяные. Линзы придают глазам блеск.
– Зачем вам это?
– Не волнуйся. Иначе не расслабишься.
– Как же профессиональная этика? Субординация?
– Столько умных слов. Мне вешать трубку?
– Ладно! – Я вцепилась в телефон. – Хорошо. Я… должна говорить, что я делаю? Как в… сексе по телефону? Вы импотент?
Дерек усмехнулся.
– Нет и нет. Доверься своему телу. Я буду слушателем. Просто останусь на линии.
– Раньше я никогда не делала ничего подобного…
– Это радует.
Он замолчал, побуждая к действиям.
Пальцы налились свинцом, я едва не выронила телефон. Дыхание стало прерывистым, а волны смущения окатили до того, как я начала что-то делать. Но сдаваться сразу и отступать я не собиралась. Черт возьми, унижение днем не будет просто так. Он останется на линии, а я узнаю, к чему все приведет.
– Ты можешь отказаться, если хочешь.
Единственное, чего мне хотелось, – чтобы он сейчас же оказался рядом и дотронулся до меня по-настоящему.
– Вы ненормальный, помешанный на сексе человек.
– А ты?
– Что – я?
– Если бы ты не была помешана на сексе, то рассказала бы о моем непристойном поведении декану, а мне бы влепила пощечину.
Он будто знал, кого выбрать.
– Мисс Дэвис, посмеялись и хватит, – вдруг жестко сказал Ричардсон. – Это не для вас, я понял. Не буду тратить ваше время, а также требовать возмещения убытков за салонную обивку. Сиденье высохло еще до того, как я сел в машину. – Он выдержал паузу, заставив меня вспомнить, что мы делали в моей спальне и почему сиденье в салоне стало мокрым. – Ваши работы я также буду оценивать справедливо и непредвзято. Прошу простить мое непристойное поведение.
– Вы ничего не сделали… – запротестовала я и легла на ковер.
В этом-то и проблема.
Одной рукой я стиснула телефон, другую положила на живот рядом с полоской шортиков. Меж бедер пульсировало тепло.
– Сколько раз мне надо выполнить это задание?
– Только сегодня. – Его голос звучал откуда-то из глубины.
– Вы флиртуете, профессор? Секс по телефону вместо кино?
Дерек рассмеялся. Я представила его улыбку, и руку как магнитом потянуло вниз, под шортики. Если я начну, он даже не заметит. Мне будет не так стыдно. Пусть говорит, смеется, остается на линии.
– Да, Астрид, наверное, так и есть. Видишь меня насквозь.
Похоже на издевку. Дерек Ричардсон соткан из контрастов.
От злости кончики ушей вспыхнули, и я выпалила:
– Когда вы наиграетесь в долбаные наказания, могу я, черт побери, рассчитывать на большее? На что-то настоящее? Или все закончится, так и не начавшись? Вот тогда я, мать вашу, обязательно пойду в деканат! Не только вы умете манипулировать людьми, понятно, черт возьми?!
Он долго молчал, и я до боли в переносице нахмурила брови.
– Дерьмо.
– Не умеешь контролировать речь, Астрид? Избегать… скверных слов.
– Не-а, – решила ему подыграть. – Ни хрена не научили, да и на хрен.
– Как тебе повезло, что меня нет рядом, – он размышлял вслух. – Но ты права, ты не моя. Я не могу ничего с тобой сделать. Но можешь ты. Доставишь мне удовольствие?
– Приезжайте, в вашей машине много места.
Я рассмеялась своему дерзкому ответу и запустила пальцы в белье. Пат была права, несколько лет познания своего тела научили меня нажимать на нужные точки. Я отлично знала, как доставить себе удовольствие.
– Расскажу тебе историю, – заговорил Дерек шепотом. – Жила принцесса. Она считала, что у нее на все есть ответ. – Прикусив губу, я задвигала пальцами быстрее. – Принцесса устанавливала правила в своем королевстве и следовала им. – Я едва его слушала. Главное, он говорил, а его акцент неистово возбуждал. – Но как-то раз принцесса повстречала бродячего артиста…
– Да, – сорвалось с губ полушепотом. Я тут же прикусила язык.
– Артист показал принцессе, что подчинение кому-то не унизительно. Всегда есть тот, кто сильнее. Иногда артист заставлял принцессу делать что-то странное, постыдное. Но каждый раз возносил ее до небес. Идеология артиста показалась принцессе дикой, но, испытав на себе его прихоти, принцесса стала другой. Лучше. Сильнее. Счастливее. Мне кажется, Астрид, ты похожа на принцессу. Ты согласна?
– Да. – Я надавила на клитор. – Да. Да!
Перед глазами рассыпались звезды. Я прижала телефон к уху плечом, подняла руку и сжала в кулаке край одеяла. Получилось интенсивнее, чем во сне. Намного приятнее, чем в туалете университета. Что со мной будет, когда Дерек Ричардсон перейдет к действиям?
– Ты кончила? – спросил он таким тоном, будто результат – единственная цель его звонка. – Астрид, ты довела себя до оргазма?
Неужели он не понял?!
Но я направила раздражение в другое русло, в невинный вопрос:
– Да. А вы, профессор Ричардсон? Или вы не в состоянии это сделать?
На том конце провода несколько секунд длилась тишина.
– Спокойной ночи, Астрид. Увидимся на лекциях.
Он сбросил вызов. Пару секунд я пялилась на телефон. Удовлетворение волнами морского прибоя окатывало тело, но я чувствовала досаду, неудовлетворенность. Каково это – сначала вознести до небес, а следом шмякнуть об землю? Ну, расскажите мне, профессор Ричардсон.
– …Или вы не в состоянии это сделать?
Вопрос поставил в тупик. Все, на что я был способен, – вежливо попрощаться. Чертовы первокурсницы! Третий год одно и то же. Хмуро взглянув на ширинку домашних брюк, я быстрым шагом устремился в ванную. Там сбросил одежду, встал под душ, выругался. Шум воды заглушил сквернословие, иначе соседи бы удивились: интеллигентный профессор зарубежной литературы ругается в маленькой съемной квартире в паре миль от кампуса. Дикость. Такого просто не может быть. Я снова выругался. Знали бы они, эти соседи-любители-вешать-ярлыки, где «профессор» проводит свои выходные.