Ноги задрожали. Наверное, в коридоре кто-то распахнул окно. Или мысли о Лорел пробивали на озноб не хуже осеннего ветра.
– Слышала от Лиама про одну студентку, – уклончиво ответила я. – Она встречалась с профессором Ричардсоном? – захлопав ресницами, я попыталась выведать больше.
Кармен схватила стеклянную бутылку, которую я сжимала напряженными пальцами, и сделала глоток. Вернув пиво, Кармен отвернулась. Она долго изучала комнату – может, думала о Лорел, а может, пыталась убедиться, что нас не подслушивают.
– Дерек… профессор Ричардсон не сделал с твоей подругой ничего плохого? Он не убил ее? Не покалечил?
– Господи, надеюсь, нет! – Кармен резко повернулась и окатила меня испуганным взглядом. – Он не убил ее в привычном смысле.
– В привычном смысле?
Кармен села на кровать и поведала мне все, что знает:
– Лорел поступила со мной на один курс, как и ты, вздыхала по Ричардсону. Через пару недель вдруг перестала о нем упоминать, но глаза у нее горели в его присутствии так, словно она подхватила лихорадку. Было чувство… – Кармен нахмурилась. Ее тонкие брови взлетели вверх, плавно опустились. Я затаив дыхание ждала продолжения. – Она что-то скрывала. Да. Точно. У них был роман. Но я никогда не видела Ричардсона в ее комнате. Осторожный, сукин сын. Конечно, я пыталась расспросить Лорел. Умоляла пообещать, что все в порядке. Трахаться с профессором – это, наверное, круто. – Кармен метнула взгляд в сторону рамки с фото, будто Лиам мог услышать ее слова, и тихо добавила: – Но Лорел была умной. Она бы не поставила все на кон из-за обычной интрижки. Ей была важна учеба! А для него… – Голос Кармен сорвался. – Ты его видела! Разве способен он на серьезные отношения? Со студенткой! Но Лорел только улыбалась. И вдруг, – Кармен вновь открыла фотографию и долго смотрела на экран, – Лорел уехала из кампуса. Бросила университет, друзей и своего обожаемого Дерека. Говорят, она нашла себя в какой-то секте. Уже два года я ее не видела. Раньше мы созванивались, но ей будто не о чем со мной говорить. – Кармен отряхнула платье. – Прости, что загрузила тебя, Вишенка. Ты напомнила мне о ней. Лорел так же смотрела на Ричардсона, будь он проклят. Лорел была готова на все ради него, а он… – Кармен вздохнула, – не стал ее искать. Он… оставил все как есть.
Я помотала головой, игнорируя головокружение, и вцепилась в руку Кармен. От сердца отлегло, что Лорел жива, но бросить учебу… Да, такое я понять не могла. Не собиралась понимать.
– Ты думаешь, он виноват? Связан с сектой?
– Не знаю и знать не хочу, – огрызнулась Кармен. Из сочувствующей милашки она вновь превратилась в надменную старшекурсницу. – Спустя год он пытался запудрить мозги другой первокурснице, но девчонка быстро его отшила. Это моя первая и последняя попытка предупредить тебя, Астрид. Будь осторожна.
После разговора с Кармен я поняла, что мне не помешает успокоить тревогу. Бутылка в руках была почти пустой, и, осушив ее до дна, я вернулась в гостиную. Людей поубавилось, по выкрикам из комнат стало понятно, что студенты разделились либо на компании, либо на парочки и переместились в спальни мужского братства.
Дерек стоял как статуя рядом с алкоголем и безучастно наблюдал за поредевшей толпой, зажигающей под современные хиты. Я замерла, не зная, как поступить. Делать вид, что мы малознакомы? Странно после того… ах, к черту. Я просто иду за пивом.
Запасы фруктового напитка также поредели. Наверное, студенты забрали какое-то количество бутылок с собой. Я взяла из сумки-холодильника ледяное пиво, на этот раз персиковое, и, старательно избегая смотреть на Ричардсона, попыталась открыть крышку. Если вишневое поддалось легко, то здесь я крутила крышку и так и эдак, но та оставалась неподвижной. Видимо, без открывашки никак.
– Позволите? Лучше вы напьетесь под моим надзором.
Его бархатный голос с нотками веселья подействовал как вспышка яркого света. Я прикрыла на мгновение глаза. Нет, он не флиртует. Он выполняет свою работу. Он говорит так многим. Он говорил так Лорел.
Мой жалкий внутренний монолог прервался действиями: Ричардсон забрал пиво и легким движением повернул крышку. Оказывается, в моих дрожащих пальцах просто меньше сил.
Или я искала повод, чтобы Дерек Ричардсон заговорил со мной? Чуть запрокинув голову, я с вызовом посмотрела на профессора. Пиво слегка дымилось в его руках, напоминая дьявольский коктейль.
Я кивнула и забрала напиток. Хотелось что-то сказать, попросить провести со мной время. Если честно, он – единственная причина, почему я еще здесь. Но Дерек вернулся к изучению толпы, спрятав ладони в карманах.
Забавный. Самое интересное сейчас происходило в спальнях, но идти туда он не собирался.
– Хей, Астрид, мы решили поиграть в бутылочку! Ждем тебя! – крик Моники эхом прокатился по гостиной, перебивая музыку.
Я вновь посмотрела на Дерека, словно спрашивая у него совета или… разрешения? Да кто он такой, чтобы я спрашивала его разрешения?! Мысль должна была разозлить, но расстроила. Почему он не запретил мне? Почему не увел? Почему до сих пор не назвал своей?
Ричардсон и не заметил, что я смотрю на него.
Ах так! Мне захотелось его ударить. Выставить себя истеричкой, а его – идиотом. Не только мне испытывать жар от стыда, верно? В очередной раз. Я сделала глоток пива и пробубнила:
– Это ведь не то же самое, что заставлять меня делать пошлые вещи.
– Простите? – Ричардсон наклонился ко мне, окутав своим терпко-сладким запахом – контраст с фруктовыми ароматами чужих духов и алкогольных напитков. Профессор холодно спросил: – Мисс Дэвис, вы что-то сказали?
Он расслышал. Уверена на все сто, он расслышал, что я сказала.
– Идите к черту, профессор Ричардсон.
И расслышит это.
– Если не хотите быть наказанной, выбирайте выражения.
А если хочу? Что тогда? Но вместо ответа я свирепо посмотрела на него и ушла. То, что вы проведете в одиночестве прекрасный субботний вечер, станет вашим наказанием, профессор. Счастливо оставаться!
Почему я струсила сказать это вслух?
– О, ты пришла! – Моника устроилась у изножья кровати, соблазнительно вытянув голые ноги вдоль ковра. – Садись!
Я оглядела присутствующих: блондинка в коротком красном платье, темноволосый парень с татуировкой на шее и в черной футболке – без браслета братства – и уже знакомый мне Нейт. Он сделал жест «мир» в знак приветствия, я неуверенно ответила тем же. Интересно, Нейт и Моника, как и в гостиной, начнут препираться?
Комната оказалась больше и захламленнее спальни Лиама, в которой совсем недавно я разговаривала с Кармен. Тут валялась одежда, кровать не заправлена, пахло пивом, чипсами и… посмотрела на парней… похотью.
– Где Тейлор и Сэм? – от напряжения свело скулы. Я осталась стоять, нащупывая ручку прикрытой двери. – Они придут?
– Нет, – отмахнулась Моника. – Садись, будет весело!
Обычно после этих слов весело не бывает. Я замешкалась, и тут кто-то толкнул меня вперед, открыв за моей спиной дверь. Ай! Я едва не упала на пол, зацепившись за корзину для белья, – это меня и спасло.
В комнату влетел… мерзкий Тревор!
– Шик-компания, – сказал футболист, унизивший меня в столовой. – О, Новенькая Вишенка! Вот ты и пришла в мое братство. – Он ухмыльнулся, тоже меня узнал. – Извини за грубость, – выставил ладони вперед, – не каждый день отшивают красотки. Буду паинькой.
Мне не особо верилось в его искренность, но идти назад, в общую гостиную, не очень-то хотелось. Жалкое зрелище: слоняться по залу, танцевать в одиночестве, напиваться. Тут хотя бы есть знакомые лица.
– Ладно, – я подсела к Монике, – но без пошлостей!
– Никогда! – отозвалась она. – Берроуз славится… ну, ты помнишь. Итак, – обратилась она к собравшимся, – правила просты: крутим бутылочку и целуем того, кто выпадет. Если не целуем, то пьем, – она толкнула ногой ящик с пивом. – Все просто!
Кажется, я напьюсь.
Так и вышло. Я поцеловала в щеку темноволосого парня, его звали Люк, но остальные требовали «серьезных» поцелуев и подтвердили свои намерения тем, что планировали превратить игру в оргию. Пришлось едва ли не залпом выпить две бутылки пшеничного пива, чтобы не целовать Тревора или Нейта. Недовольно наблюдая за происходящим, Моника попросила меня уйти. «Ты не умеешь играть, да?» – сделала она вывод. О, мать ее, пусть так.
В гостиной я кружилась под песню «Blinding Lights» The Weeknd. Почти все разошлись, но мне было все равно. От выпитого не получалось думать. Краски смешивались, диско-шар мягко ласкал закрытые веки. Через пару минут я ощутила чужие пальцы на бедрах. Ох, профессор Ричардсон… Он присоединился, несмотря на слухи, несмотря на запреты.
Обернувшись, я столкнулась с однокурсником. Дориан, кажется. Но душу портрету он не продал[11]: ни красоты, ни очарования. Зато кислый запах спиртного, резкий – пота, а также красноватое лицо, мокрые каштановые волосы, безумные темные глаза.
– Ой. – Я попыталась отойти и едва удержалась на ногах.
– Давай потанцуем! – перекрикивая музыку, предложил однокурсник.
Он точно Дориан? Или нет? Не помню его имени. Ничего не помню, сейчас со мной был парализующий страх от потери личного пространства.
Парень начал дергать меня за руки, как марионетку за ниточки. Ладонью он лапал мое бедро, то поднимаясь выше, к талии, то опускаясь ниже, к подолу платья. Во рту пересохло, голова заболела, словно по вискам били молотком. Чтобы заглушить нарастающую тревогу, я звонко, фальшиво смеялась. «Мой отчим – шериф!» Но здесь это не сработает, верно?
– Мистер Блэкфорт, найдите того, кто внятно скажет вам «да» … или сможет попасть по яйцам в случае отрицательного ответа.
Я захохотала. Пораженное стрессом тело расслабилось, а облегчение прошло по рукам теплыми волнами. Никто больше не прикасался ко мне, и легкие словно освободились от тисков.
Блэкфорт пискнул: