Дерек присел рядом.
– Ты знала ее?
– Она жила с моим отчимом. – Глаза щипало от слез. – Она… помогла мне. – На языке растворилось слово «сбежать». Она помогла мне сбежать, и чем я отплатила? – Он ее убил? – риторический вопрос, на который Дерек не знал ответ, но я хотела, чтобы он знал. Чтобы успокоил меня.
Следовало рассказать, каким монстром стал дядя Томас. Но язык не поворачивался, когда я пыталась облечь в слова ту боль, что испытала после смерти мамы: физическую – от побоев, моральную – от предательства отчима.
– Ты думаешь, это сделал он? – переспросил Дерек.
Я неопределенно пожала плечами. Томас Дэвис способен? Не знаю. Нет. Он хороший человек. Ребра стиснула фантомная боль. Когда-то мне казалось, что он никогда меня не обидит.
– Доказательств нет, – сказала я. – Его осудят, обвинят, сломают жизнь, а я не уверена, что это сделал он. Но если бы… если бы Маргарет знала, на что он способен, может, с ней все было бы хорошо?
Я крепко вцепилась в запястье Дерека. Он вряд ли понимал мои спутанные показания и нелепые выводы, поэтому сказал:
– Ты не виновата. Людям свойственно беспокоиться сначала о себе.
Я посмотрела на его спокойное лицо. О чем он думал? Какое я чудовище, или… какое он чудовище? Мы стоим друг друга. Ричардсон восхищается темной стороной человеческой сущности, которая, как оказалось, есть даже в миленькой первокурснице. А я… Я так труслива, что выбрала подставить другого под удар, предназначенный для меня.
– Пойми, я могла спасти ее, когда оказалась в безопасности.
– Ты пыталась все забыть, – возразил Дерек. – Это тоже свойственно людям. Не бери на себя ответственность…
– Ох, блин! – Я всплеснула руками. – В психологи подались, профессор? Можно скатаю курсовую с ваших трудов?
– Меньше сарказма, Астрид. – Он по-прежнему был спокоен, хотя на его лбу образовалась задумчивая складка. Дерек помог мне встать. – Нет, не психолог. Но уже долгое время думаю, что пора отвести тебя на сеанс к кому-то из знакомых Роуз.
– Почему до сих пор не отвел? – Я покрутила пальцем у виска. – Ах да, ты тоже чокнутый!
Дерек улыбнулся. Быстро, едва заметно.
– У тебя два выхода: рассказать о своих домыслах властям или оставить все как есть. Истериками ты ничего не добьешься.
Я взвыла. Его рациональный подход действовал на нервы.
Прикусив губу, я смогла на мгновение отвлечься от сжирающего чувства вины. Боль… Боль!
– Накажи меня, – потребовала я, и, когда Ричардсон в непонимании вскинул бровь, повторила: – Давай, Учитель. Накажи. Сильно.
Он лишь покосился в мою сторону, но я не сдавалась:
– Твоя Саба ужасная. Я позволила убить человека. Нет… Я ее убила! Своим бездействием. – Внутри разрасталась огромная дыра, причиняя тупую боль. Я давилась рыданиями. Шериф Дэвис прав – я плохая и никчемная, я заслужила, чтобы меня били. – Если бы я осталась… – рыдания мешали говорить, – если бы тогда не уехала… На ее месте должна была оказаться я. Накажи меня, Дерек! – Я схватила его запястье. – Ударь, ну! Давай!
– Нет, – для убедительности он покачал головой.
Оказавшись в кольце его сильных рук, я всхлипнула.
Дерек ровным голосом сказал:
– Не хочу видеть твои слезы. Не потерплю их. Сессия будет обоюдной и тогда, когда ты будешь готова.
– А если я никогда не буду готова?
На это он ничего не ответил. Дерек успокаивающе провел пару раз по моим волосам и вернулся к приготовлению завтрака. Масло нагрелось, таяло на тостах. Телевизор показывал мультфильмы. На столе дымился кофе. А Дерек сделал вид, что разговора между нами не было.
Но я отступать не собиралась.
– Можем мы провести сессию сегодня?
– Ты действительно этого хочешь?
– Да. – Я умоляла его взглядом. – Хочу.
И не знаю, что испытаю после. Будет ли страшно, больно. Выдержу ли я натиск призраков прошлого и не сожрет ли меня чувство вины. Но Дерек сказал, что многие его ученики нашли спасение в Теме. Возможно, для меня есть шанс? Заметив что-то в моих глазах еще в первую встречу в Берроузе… понял ли он, что его спасение станет и моим? Но почему на самом деле Дерек Ричардсон выбрал путь Доминанта?
Прогуливая лекции, я не испытывала угрызений совести – на них не осталось места в моем изрешеченном чувством вины сердце. Маргарет… Что с ней случилось? Могла ли я помочь ей? Или Дерек прав и от меня ничего не зависело? Как переживает потерю дядя Томас?
– Астрид, освободи разум. Сессия – своеобразная медитация. Будь со мной, в моменте.
Я вздрогнула. Мы оказались в подвале, и я спустилась сюда с другими эмоциями, чем в первый раз. Игры не пугают так, как реальность.
– Что мне нужно делать?
– Раздевайся, – сказал Дерек и снял рубашку.
У меня приятно засаднило внизу живота: его рельефное тело идеально в теплых огнях электрических свечей. На руку Дерек наматывал джутовую веревку. Я торопливо скинула одежду и выставила руки вперед. Теперь не боялась окунуться в болезненные воспоминания – я их жаждала.
– И белье.
Я медленно сняла лиф и трусики. Холод прошелся по телу. Инстинктивно я прикрылась, но под тяжелым взглядом Доминанта опустила руки по швам. Сегодня все по его правилам – как я того и просила.
Дерек поставил телефон на тумбочку, включил музыку – что-то с восточными мотивами, без слов – и сел на ковер. Я опустилась напротив. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза.
– Повернись спиной и расслабься, – сказал Ричардсон.
Когда я послушалась, он провел пальцами по моему позвоночнику. Я выгнулась и прикрыла глаза. Вспомнила, как в первый раз мне помогло повторение его ровного дыхания. Вдох-выдох. Здесь только мы.
Он приступил: веревка, подобно виноградной лозе, опутывала мое тело. Сначала руки – Дерек связал их вместе и прижал к спине, далее он перекинул веревку через мои плечи и перетянул над и под грудью. Я рискнула пошевелиться – узлы крепкие. Сердце забилось сильнее.
– Цвет? – Дерек проверил натяжение двумя пальцами.
– Зеленый, – бросила я. Меня потряхивало оттого, что я не контролировала ситуацию, но сдаться… нет. Не дождется.
Боли я не испытывала, поэтому злилась. Он же знает, что мне нужно! Чего я хочу! Это не выглядит как наказание. Или он оставит меня связанной на всю ночь? Чтобы я подумала над своей никчемной жизнью.
Ричардсон подошел к стене и нажал на кнопку. Обогрев комнаты не сработал, вместо этого с потолка спустились два металлических кольца.
– Обычно я не разрешаю делать подвес ранее, чем наступит пятая сессия, – гулким тоном сказал Дерек. – Подвес может быть опасен для неподготовленной Сабы. Но у нас ставки высоки, верно? Ты будешь хорошо себя вести? Доверять мне и помнить о стоп-слове?
Я шумно сглотнула.
– Для чего? Какой в этом смысл?
– Вопросы задаю я, – рявкнул Дерек. – Твой ответ?
– Думала, ты капнешь на меня воск или что-то вроде.
Он хмыкнул и наклонился, чтобы развязать узлы.
– Ладно! Ладно! – запротестовала я. – Договорились.
– Умница.
Он достал из ящика два карабина – я видела подобные в фильмах про альпинистов – и еще две веревки. Сделал крепкие узлы на карабинах и опутал этими веревками мое тело: сверху, где уже была связка, а снизу перевязал лодыжки. Дерек перевернул меня на живот.
– Нетерпение – твой самый сильный порок, – сказал он. – Закрой глаза.
Я лежала, уткнувшись подбородком в ковер, и шумно дышала.
Он защелкнул карабины, наверное, на кольцах, и я начала вертеть головой в попытке понять, что происходит.
– Осторожно. Не дергайся. Я здесь.
Втянув носом воздух, я почувствовала натяжение: Дерек точно подвесил на кольца веревки.
– На счет три я подниму тебя.
– Дерек, – прохрипела пересохшими губами. – Я… я больше не буду просить меня наказать, не надо…
– Значит, красный?
Я облизала губы.
– Желтый.
Дерек секунду молчал, поглаживая меня по спине.
– Практика выглядит пугающей, согласен. Доверься. Ты не упадешь.
И он, черт побери, поднял меня к потолку! Я вскрикнула, готовясь упасть с высоты. Но веревки держали крепко. Я поерзала. Так крепко, что тело перестало мне принадлежать.
– Теперь чувствуешь? – спросил Дерек. – Есть что-то вне твоего контроля. Прими это. Иногда остается только… отпустить ситуацию.
Я не могла! Не могла! Крутилась, раскачивая кольца, обжигала о веревку кожу. Пыталась найти опору, но ее не было – только я и пустота.
Через минуту или две я потеряла счет времени. Дерек стоял, скрестив руки, и смотрел. Я вновь закрыла глаза. Инструментальная музыка – единственный проводник. Я плыла за красивой восточной мелодией. Мысли очистились, и ощущение полета усилилось, словно я – невесомая пушинка. Частица Вселенной. Полностью расслабившись, я почувствовала – его теплые пальцы коснулись моих ног и рук.
– Спасибо, – сказала я, когда Дерек снял меня и развязал. – Ты прав. Это было… освобождающе.
– Рад, что смог тебе помочь. Мне тоже понравилось. – Он растер мои запястья и намазал на покрасневшую кожу крем.
– Что мы будем делать дальше?
– После каждой сессии Дом проводит реабилитацию. Ты испытала стресс, поэтому я хотел бы просто полежать с тобой в кровати. Принести чай? Или, может быть, примем ванну?
– Полежать вместе звучит отлично.
Дерек поцеловал меня и отнес в кровать. Я забралась под теплое одеяло, села спиной к изголовью и расслабилась. Дерек лег рядом, переплетая наши пальцы. В мыслях словно провели чистку. Я не испытывала негативных эмоций, не думала о прошлом и будущем. Я понимала, что не решила свои проблемы, но сейчас, в моменте, мне хорошо: быть рядом с Дереком, смотреть на него, испытывать благодарность.
Я потрогала его густые брови, длинные ресницы, прямой нос, острые скулы, идеально выбритый подбородок, коснулась губ…
– Откуда на твоем лице шрам? – спросила я.
Дерек инстинктивно прикусил нижнюю губу, около которой, до подбородка, проходила тонкая белесая полоска. Когда-нибудь он рассмотрит мои шрамы, и мне хотелось знать, что за историю скрывают его метки.