– Твою ж… – Я прикусила губу, чтобы не выругаться.
Связных слов не осталось. Дерек дотронулся языком до моего клитора. Дразнил, выводил круги. От смущения щеки горели, но я не хотела, чтобы он останавливался. Ощущения абсолютно новые, не похожие ни на что прежде.
– Умоляю…
Он остановился.
– Прекратить? – В его игривом тоне не было тревоги.
Мой недовольный вскрик – лучший ответ. Я подалась вперед, сжав пальцы в ворсинках ковра. Дерек поиграл с клитором и скользнул языком ниже, в самый пылающий центр. Абсолютно обездвиженная, я могла только кивать и просить его продолжать. Когда Ричардсон присоединил пальцы, ускорился, слегка покусал меня зубами, я поняла, что больше не могу сдерживаться. Мышцы сократились, и оргазм стал прекрасным завершением новой практики.
Отдышавшись, я спросила:
– Разве Доминанты так делают?
– Разве ты не почувствовала, что находишься в моей власти? – ответил Дерек. – Я позволил тебе кончить, – самодовольно усмехнулся и добавил серьезным тоном: – Ты подчиняешься мне на сессиях, а я готов преклоняться перед тобой всю свою жизнь.
Что это? Своеобразное «Я люблю тебя»?
Когда мы лежали после сессии, я поняла, что сейчас, в безопасности, могу рассказать Дереку о шерифе Дэвисе. Раскрыть тот отвратительный секрет, что хранят из-за стыда многие женщины в закрытой общине маленького города. И, к сожалению, тысячи женщин в большом мире.
– Мои увечья после Луксона…
Дерек ободряюще сжал мою руку. Я говорила через страх, через стыд.
– Мой отчим – шериф полиции. В Луксоне он защищает людей и дружит с мэром. Его уважают, а после смерти жены и жалеют. Никто бы не обратил внимания на мои слова, потому что в Луксоне домашнее насилие – что-то вроде образа жизни.
– Образ жизни? – не понял Ричардсон.
Я хохотнула. Наверное, с таким же озадаченным лицом я смотрела на него, когда он рассказывал про БДСМ-практики. Только в моем случае не было ничего добровольного.
– Ну, – я дернула плечами, – со временем привыкаешь ко всему. Дядя Томас начал пить, и его побои со временем стали обыденными. Будто работа, понимаешь?
– Он платил тебе или что-то вроде?
– Нет. – Я коротко рассмеялась. – Просто в Луксоне никого не удивишь тем, что очередная избалованная девка плохо себя ведет.
– Но ты не девка, – возразил Дерек. – Ты была его приемной дочерью. Он к тебе приставал?
– Что? Нет! Как ты мог подумать о таком? Шериф бы никогда… – Я замотала головой. Во рту появилась горечь. – Он сказал, я слишком юна.
– То есть не исключено, что через пару лет ты могла бы заменить для него твою маму? Стать его новой женой?
– Меня сейчас стошнит, – предупредила я.
– Астрид, не пытаюсь тебя шокировать или обидеть. Я опираюсь на факты. Твой отчим ужасно поступал с тобой.
– Я… я знаю. – Рассматривая свои пальцы, я боролась со слезами. – Но я помню его хорошим, понимаешь? Он катал меня на спине, покупал мороженое, защищал от соседских мальчишек. Он… заменил мне отца.
Лицо Дерека исказили страдания.
– Детка. – Ричардсон схватил меня в охапку и посадил себе на колени. Я прижалась щекой к его крепкой груди. – Наша психика удивительна, она формирует защитные механизмы в зависимости от условий, в которых мы живем. Ты росла в мире безразличия. Для тебя норма – умалчивать о насилии, принимать его. Но, благо, на твоем пути встретилась подруга, которая жила в ином мире. Пат, верно?
– Да. – Я тепло улыбнулась. – Она из Нью-Йорка.
– Ты смогла выбраться. – Дерек поцеловал меня в висок.
– Но я все равно ему принадлежу, – прошептала я и вытерла щеки. – Ты видел это? – Я указала на белесые шрамы. – Это его метки.
Дерек обхватил мое лицо ладонями и вкрадчиво произнес:
– Ты не принадлежишь ему, Астрид, как и твои шрамы ему не принадлежат. Они твои. Только твои. Шрамы показывают, насколько ты сильная. Смелая. Живая. Носи свои шрамы с гордостью.
Я разрыдалась, и Дерек целовал каждый мой шрам, пока я не успокоилась. Теперь и отныне я принадлежала Дереку Ричардсону, и это было моим решением.
Она призналась, что отчим, а именно Томас Дэвис, бил ее. Что ж, это было дерьмово. Охренеть как дерьмово! Но это шаг в верном направлении. Она поделилась со мной секретом. Не потому что я приказал ей как ее Доминант, а потому что доверяла мне. Сей факт стал охлаждающей мазью на мою ярость относительно ран Астрид.
Она жалела его. Жалела! Уму непостижимо!
Я поразился, какое большое у Астрид сердце, но Дэвис – абсолютно не тот человек, кто достоин ее сочувствия. Мне все еще было стыдно, что она увидела меня после стычки с Саймоном, и я надеялся незаметно для Астрид съездить в Луксон, чтобы отомстить этому Дэвису – если не за свою мать, то за Астрид. Я надеялся, она никогда не узнает о моем жестоком поступке, я не хотел запятнать Астрид чувством мести. Размышляя, как изобью этого ублюдка до полусмерти, я едва не пропустил звонок.
– Алло? – и даже не взглянул на номер.
– Алло, Дерек? Я нашел фотографию без очков и прогнал по базе. Адалард предоставил мне список прихвостней Тешера…
– Не томи. – Я стиснул трубку.
– У нас есть совпадение. Есть! Его звали Том Грэм. Девятнадцать лет назад он исчез со всех радаров. Затаился в глуши. Это он! Я уверен: шериф Дэвис – убийца твоей матери.
– Спасибо за отличную работу.
Закончив вызов, я выругался. Тик-так, Дэвис. Тебе конец.
Глава 24
– Маму убил другой мужчина! Я видел! – возмущаюсь, не понимаю, едва сдерживаю слезы. – Почему ты не веришь мне, папа? Я знаю правду!
Отец бьет меня по лицу. Голова дергается, будто я игрушечный, и во рту кровь. Не успеваю ничего понять, отец бьет снова, и перстень на его пальце царапает мой подбородок, рассекает губу.
– Похорони правду вместе со своей матерью, – рычит отец.
Никогда не видел его таким. Он зверь. Но, приглядевшись, понимаю, что смотрю не на хищника. Хищницей, дикой кошкой, была мама, когда цеплялась за жизнь и защищала меня. Сейчас напротив стоит шакал: его смертельно ранили собратья посильнее.
Вживую Роуз Ричардсон намного красивее, чем на фото. Вылитая топ-модель! Подтянутую спортивную фигуру облегали черные джинсы и майка в тон, а длинные волосы крупными волнами спадали на спину. Овальное лицо загорелое, и глаза кажутся не серыми, а почти голубыми.
Роуз поймала Биббо в объятия, и пес с обожанием облизал ее щеку, вызывая у хозяйки – и у меня! – безумный восторг.
– Спасибо, что приютили моего мальчика. – Роуз улыбнулась. – Особенно тебе, Астрид. Знаю, мой брат несносный тип.
– Прекрати. – Дерек закатил глаза.
Роуз проигнорировала его, поставила Биббо на пол и, аккуратно переступая через прыгающего щенка, подошла ко мне.
– Приятно познакомиться. Рада, что Дер нашел ту, кто его понимает.
Я смущенно посмотрела на Дерека.
– Она знает, – кивнул, – знает все о моей жизни.
– И не осуждает, – хихикнула Роуз. – Выпьем по чашке чая? В Джорджии я сильнее всего скучаю по хорошему листовому чаю!
Она столько говорила, что через пару минут у меня закружилась голова. Роуз рассказывала о своем доме, муже, работе, поездке на острова. Дер сидел напротив, пил черный чай и кивал. Наверное, он давно привык быть молчаливым слушателем, а я глупо улыбалась и пыталась иногда вставить реплику в тему.
– …и когда мы с Марком сели в лодку. Ой. Это твой, Астрид?
Роуз кивнула в сторону мобильника, танцующего по столу.
– Да, извините. – Я схватила телефон и встала. – Алло?
– Мисс, вас беспокоит секретарь декана Берроуза.
– Извините, это по учебе, – пояснила я, закрыв рукой динамик, и вышла в коридор. – Слушаю. Что-то случилось с моей стипендией?
– Все прекрасно, но мой коллега перепутал в документах вашу фамилию, могли бы вы уточнить, как она пишется? Дайвис?
– Дэ-вис, – медленно сказала я, поглядывая на Роуз и Дерека – они смеялись, и я не могла не отметить, как похожи их лучезарные улыбки. Мне нравилось видеть Дерека счастливым, и я немного завидовала – жаль, у меня нет сестры или брата. – Кхм. – Я вернулась к собеседнику. – Записали?
– Плохая связь, повторите громче.
– Моя фамилия Дэвис!
– Благодарю, мисс. Прошу прощения за беспокойство.
Когда я вернулась, на кухне царила тишина. Зловещая. Пугающая. Неуместная. Очень неуютная.
Я попыталась разрядить обстановку:
– Все в порядке? Вы обсуждали кризис в стране?
Ричардсоны не улыбнулись. Роуз побледнела, словно с ее лица сошел весь загар, а Дерек избегал отвечать на вопросительный взгляд сестры.
– Дэвис? Ее фамилия Дэвис?
– Роуз, не начинай… Я все объясню.
В следующую секунду случилось непредсказуемое: улыбчивая и добродушная Роуз Ричардсон вскочила и кинулась на меня, прижав к стене.
– Ты его дочь, сука?!
– Роуз!
– Заткнись, Дерек! Я не верю в совпадения. – Она снова повернулась ко мне, и ее взгляд мог растворить металл. Я зажмурилась. Ничего не понимаю.
– Отвали от нее!
Дышать стало легче. Я открыла глаза: Дерек стискивал плечи сестры. Он встряхнул ее, пытаясь привести в чувства.
– Ты знал?! – снова кричала Роуз. – Ты знал, Дерек, кто она такая?!
– Нет, но выяснил позже.
– Что ты, – она скинула его руки, – мать твою, выяснил?!
– Да, это он, – ответил Дерек. Казалось, ничто не может его смутить.
– Сука! – Роуз походила на бурлящий вулкан, и только быстрая реакция Дерека спасла меня от очередного нападения. Он за талию перехватил сестру, удерживая ее на месте. – Тварь! Маленькая тварь!
На шум прибежал Биббо. Щенок усилил суматоху громким лаем.
– Объясните, что происходит? – В моем голосе сквозили отчаянные нотки. Слезы подобрались к уголкам глаз, и я всхлипнула. – Что я тебе сделала, Роуз? При чем тут моя фамилия?