— Что на тебя нашло, сокровище мое? Так задели угрозы? Что ты услышала нового? — проворчал Най.
— Вот именно, ничего нового. — Отрезала я, неожиданно понимая, что по щеке катится слеза.
С чего вдруг? Я около двух лет не плакала, умела подавить эмоции, удержать в себе переживания, с чего вдруг расчувствовалась? Найяр заметил мое состояние, но промолчал, пока мы не дошли до покоев. Лишь когда за нами закрылась дверь, он бросил Габи отрывистое: «Вон», — и развернул меня к себе.
— Накипело? — спросил он серьезно.
Молча кивнув, я закусила губу, чтобы не расплакаться, и герцог привлек меня к своей груди.
— Плачь, — тихо сказал он. — Поможет.
Плакать я не собиралась. Слезы — это слабость, а я поклялась быть сильной. Решительно мотнув головой, я отошла от Найяра. Он протянул руку, пытаясь меня поймать, но я увидела засохшую кровь на его рукаве и тут же вспомнился тот ужасный крик. Я отшатнулась от него. Герцог нахмурился.
— Что? — спросил он.
Затем перевел взгляд на рукав и опустил руку.
— Тебе не стоило спускаться в подземелье, — сказал его сиятельство.
Отойдя от него к окну, я прислонилась лбом к холодному стеклу и прошептала:
— Мне не стоило рождаться, действительно, не стоило.
Най оказался за моей спиной, его напряжение я отлично почувствовала. Герцогские ладони осторожно легли мне на плечи, и я взорвалась.
— Не трогай меня! — заорала я. — Не трогай меня, чудовище!
— Все сказала? — тихо спросил Найяр.
— Нет! — крик продолжал разрывать мою грудь. — Все ты, это ты во всем виноват! Зачем ты пришел в наш замок? Зачем увидел меня? Зачем притащил сюда?! Я устала, Най! Я до смерти устала быть ведьмой и шлюхой! — Герцог попробовал меня обнять, но я отбежала и запустила в него первым, что попалось под руку. — Отстань от меня! Отстань! Ненавижу!!! — крик перешел в истеричный визг.
Герцог уворачивался от всего, что я швыряла в него, но уже не пытался не приблизиться, не что-либо ответить. Дверь открылись, и вбежала Габи.
— Лаггера, — коротко приказал Найяр.
Габи исчезла, а моя истерика только набирала обороты. Я носилась по покоям, уничтожая их, а герцог отшвыривал в стороны все, чем я могла навредить себе или ему. И когда сил на крик не осталось, я упала на пол и все-таки разрыдалась. Най рискнул приблизиться. Он опустился рядом и обнял меня.
— Не трогай меня! — взвизгнула я, пытаясь снова вскочить, только его объятья стали подобны капкану.
— Мой герцог, — лекарь стоял в дверях, держа в руках пузырек с очередным настоем.
— Быстро, — его сиятельство протянул руку, и тар Лаггер сунул ему пузырек, предварительно открыв его.
Найяр махнул ему рукой, и мужчина помог удержать меня, сам же герцог разжал мои зубы и влил содержимое флакона. Настой потек в горло, я закашлялась. Лекарь покинул покои, а Най снова прижал меня к себе, гладил по волосам, качал, как младенца, и молчал, давая мне выплакаться. Постепенно истерика сошла на нет, а может это подействовал настой тара Лаггера, но я начала успокаиваться. И теперь только прерывисто вздыхала и хлюпала заложенным носом. Герцог достал платок, осторожно промокнул мне слезы, подставил к носу и потребовал:
— Сморкайся.
Я забрала платок, высморкалась и снова затихла, прижимаясь к его груди. Сердце Найяра, стучавшее, как сумасшедшее еще совсем недавно, теперь замедляло бег, успокаиваясь вместе со мной.
— Легче? — спросил он, приподнимая мое лицо к себе и целуя в уголок рта.
— Не знаю, — тихо ответила я. — Кажется, да.
— Нельзя все держать в себе, иногда нужно выпускать пар, — сказал Най, снова целуя меня. — Мы будем покидать иногда дворец, обещаю. Хочешь, мы отправимся в замок «Око дракона»? Ты же знаешь, он находится прямо над морем, там красиво. Долго там жить не сможем, но ты немного отдохнешь. Хочешь?
— Хочу, — кивнула я. — Вообще убраться из Таргара хочу. Я так устала был общим врагом. И сколько бы я добрых дел не сделала, меня все равно будут винить во всех бедах.
— Из Таргара не получится, — Най улыбнулся.
— Очень жаль.
Освободившись от его объятий, я поднялась с пола и ушла в спальню. Так и легла, не раздеваясь, на кровать, а вскоре провалилась в сон. Как Найяр раздевал меня и укрывал, я уже не слышала.
Глава 4
— Хэрб, — парень поднял голову и с улыбкой посмотрел на меня. — Помоги тарине Нивер.
— Бегу.
Юноша отложил карандаш и направился в сторону кухарки, которая работала в опекаемом мной приюте. Я невольно залюбовалась своим помощником. После того, как он переоделся, привел волосы в порядок и немного отъелся на дворцовых харчах, парень стал больше походить на взрослого мужчина, а не на тощего растрепанного воробышка. Почувствовав мой взгляд, он обернулся у самых дверей и смущенно зарделся. Я засмеялась и вернулась к детям, которые с завидным энтузиазмом разрисовывали грубую серую бумагу.
Старшие учились писать, младшие просто рисовали. Я присела рядом с девочкой лет четырех. Она повернула головку и светло мне улыбнулась.
— Иди ко мне, — сказала я, и она повисла у меня на шее.
Я прикрыла глаза, вдыхая запах хвойного мыла, которым пахли волоски девочки.
— Я тебя люблю, — сказала она.
— И я тебя, — ответила я с искренней улыбкой. — Я всех вас очень люблю.
Это было единственное место во всем Таргаре, где мне было хорошо. Дети всегда радовались моему приходу, налетали на мешок со сладостями, наперебой говорили, какая я добрая и красивая, а пара мальчиков даже признались в любви, один вообще обещал вырасти, забрать меня у герцога и жениться. Жениху пока исполнилось всего семь лет, и я обещала его дождаться.
Отпустив малышку, я перешла к более старшим детям, заглянула в их листы и похвалила за старания. На меня взглянули с улыбками, и на душе стало совсем легко. Я перевела взгляд на самого старшего воспитанника приюта. Тэллису было пятнадцать лет, и он с некоторой ревностью отнесся к появлению Хэрба, но мой помощник быстро нашел с мальчиком общий язык, и они даже подружились. Сейчас лицо Тэла украшал здоровый синяк и ссадина.
— Что случилось с Тэллисом? — строго спросила я у воспитателя.
— Тэл подлался на лынке, — тоненький голосок малышки, с которой мы обнимались, опередил воспитателя.
Я направилась к нему и села рядом. Паренек бросил на меня хмурый взгляд.
— У тебя получаются очень красивые буквы, Тэл, — улыбнулась я. — Будешь стараться, я возьму тебя к себе секретарем.
— А куда денете Хэрба? — улыбнулся он, и лицо его сразу стало озорным.
— Зачем его куда-то девать? У меня будет два помощника, — уверила я. — Только мои помощники не дерутся.
— А я буду драться, — мальчишка вдруг отбросил карандаш и сжал кулаки. — Никому не позволю оскорблять вас, — тихо, но с угрозой сказал он.
— Ты из-за меня дрался? — удивилась я.
— За честь моей благородной тарганны, — гордо произнес Тэллис, и я потрепала его по темным волосам.
— Ты мой рыцарь, да, Тэл?
Он взглянул на меня исподлобья, поймал руку и стремительно поцеловал. После залился краской и сбежал в здание приюта. Сейчас столы вынесли на улицу, совмещая прогулку и занятия. Я проводила мальчика взглядом, в котором застыло умиление. Боги, мне ведь было столько же, когда я впервые влюбилась. Как же давно это было… После стерла с губ улыбку. Однако паренек может серьезно пострадать, надо будет поговорить с ним, чтобы просто не обращал внимания.
Вскоре вернулся Хэрб. Он нес поднос с кружками, следом кухарка несла поднос с булочками. Мне тоже вручили кружку с молоком и свежую булочку. Мой помощник и тарина Нивер удалились за следующей порцией молока и булочек, а мы с малышами, которых кормили первыми, с наслаждением отламывали еще теплую булочную мякоть и отправляли в рот.
Тэллис все не появлялся, и я отправила Хэрба найти его. Мальчики вернулись минут через десять. Хэрбет прятал улыбку, Тэл прятал глаза. Чтобы не смущать моего маленького рыцаря, я попрощалась с детьми и обещала прийти уже на следующий день.
— Ты перекусил? — спросила я Хэрба.
— Да, тарганна Сафи, — улыбнулся он. — Пока Зильда собирала подносы.
Мы покинули приют, и нас тут же окружили наемники. До приюта я любила гулять пешком потому, что на обратной дороге хотелось подольше задержать тепло от детских улыбок прежде, чем я окуналась в мир придворной фальши. Даже мои охранники любили эти прогулки. Может, тоже чувствовали такое же умиротворение, как и я.
Мужчины помогали таскать мешки с продуктами, иногда учили старших мальчиков сражаться на кулаках и на мечах. Не так давно я застала суровых воинов за выстругиванием деревянных мечей. Они смутились, но я лишь улыбнулась им, прекрасно поняв, зачем им эти игрушки. Некоторые вспоминали, чем занимались до того, как взяли в руки оружие, и что-то ремонтировали и подделывали в доме, где размещался приют.
— Вы сейчас светитесь, — почти шепотом сказал Хэрб.
— Мне хорошо, — ответила я с легкой улыбкой.
— По вам сразу видно, когда вам хорошо, — отозвался парень и смутился. — Счастливая вы еще красивей. Вам нравится возиться с детьми.
— Очень, — кивнула я, провожая взглядом женщину с ребенком.
Та заметила мой взгляд, тут же закрыла лицо малыша ладонью и поспешила скрыться. Испугалась, что сглажу.
— Дура, — вдруг ожесточенно произнес Хэрб.
Я удивленно посмотрела на него, но парень провожал взглядом ту самую женщину. Я усмехнулась и потрепала юношу по плечу.
— Не обращай внимания, — сказала я.
Его негодующий взгляд переместился на меня, и мой помощник снова смутился. Он некоторое время молчал.
— А почему вы не родите ребенка? Вам своих не хочется? — наконец, спросил Хэрбет, и я помрачнела.
Мне очень хотелось, но я не могла позволить себе такой роскоши… Тем более, когда не знаешь, кто отец твоего ребенка. Только вот женские недомогания это не волновало, и они все не спешили начаться. Примерно неделю уже ничего не было, не смотря на набухшую грудь и неприятные ощущения внизу живота.