— Убирайся! — рявкнул его сиятельство, оборачиваясь к ней.
— Что? Я?! — потрясенно переспросила девушка.
— Пошла вон, — очень тихо, но от этого еще страшней повторил Найяр, и она опрометью выскочила за дверь.
Я, молча, встала с кресла, подняла ее одежду и вынесла за дверь опочивальни. Не голой же ей бежать по дворцу. Копия стояла за дверями, испуганно глядя на меня. Я кинула ей одежду и вернулась. Герцог уже натянул штаны.
— Подожди, схожу в умывальню, — буркнул он.
— Да, я, в общем-то, ненадолго, — ответила я. — Можешь девушку далеко не отсылать.
Но он уже скрылся за дверями умывальни. Оттуда я услышала сдавленное ругательство. Вскоре его сиятельство вернулся и указал кивком в сторону гостиной. Его любовница все еще была там. Найяр, не произнеся ни слова, выкинул ее за дверь, после ухватил меня за локоть и затащил в кабинет. Тут же привлек меня к себе и зарылся лицом в волосы.
— Это ничего не значит, — прошептал он. — Мне было одиноко, а она так похожа на тебя…
— Не стоит, — остановила я его и отстранилась. — Прости, что помешала, но ждать, пока вы закончите выше моих сил. Я по делу.
Найяр сделал шаг назад и окинул меня оценивающим взглядом.
— Выглядишь очень по-деловому, — насмешливо произнес он, затем снова шагнул ко мне и сорвал с плеч халат.
— Только не вздумай меня трогать, — взвизгнула я, отскакивая и брезгливо кривясь. — Не подумала, что должна приходить к тебе в обязательном одеянии, положенном этикетом.
Взгляд герцога замер на моей груди, мягко обтянутой тонкой тканью ночной сорочки. Снова шаг ко мне и его ладонь накрыла то, что так притягивало мужской взгляд. Еще мгновение, и я взлетела на стол.
— Не тронь! — рявкнула я, залепив ему хлесткую пощечину. — Не смей, не вздумай!
Он и не думал, мои руки были завернуты за спину, и герцогские губы впились мне в шею, где все еще были видны следы от его пальцев. Скользнули ниже, прихватывая через ткань вершинку груди. Найяр глухо простонал, и в меня уперлось вздыбленное мужское естество, натянувшее ткань штанов.
— Я устал ждать, Сафи, — хрипло произнес он.
А еще через мгновение его пальцы нырнули под подол. Так яростно я еще никогда не отбивалась. Извивалась, кричала, кусалась, лягалась и остановилась только тогда, когда он охнул и согнулся, прикрывая место, еще недавно наполненное желанием.
— Завтра я хочу выехать в город, — произнесла я, все еще задыхаясь. — Дай разрешение на то, чтобы меня пропустили.
— Будешь рядом со мной, — ответил он хрипло.
— Если дашь возможность спокойно выехать, завтра сопротивляться не буду, — ответила я, поправляя одежду.
— У тебя и не получится, — холодно ответил Найяр, распрямляясь. — Ты вернешься в мою спальню и в мою жизнь. Это недоразумение, которое вылетело из моих покоев, утром во дворце уже не будет.
— Твое дело, — я равнодушно пожала плечами и поспешила прочь, но от дверей крикнула. — Дай разрешение на мой проезд!
— Хорошо, — услышала я ответ и покинула герцогские покои.
Только покинув герцогские покои, я ощутила, как трясутся руки и ноги, пришлось ненадолго облокотиться на стену, чтобы привести эмоции в порядок. Нервный смешок вырвался наружу, тут же сменившись истеричным всхлипом, и меня передернуло от чувства омерзения. Оттолкнувшись от своей опоры, я побрела по дворцовым коридорам, особо не замечая, куда иду. Охрана послушно топала следом, не нарушая моего молчания. Опустошенная всем, что произошло в покоях Найяра, я даже ненависти к нему сейчас не испытывала. Разве можно ненавидеть грязь? Грязь на то и грязь, чтобы пачкать. Только зачем же меня?! Передернув плечами, я огляделась и обнаружила, что стою на втором этаже, где располагались рабочие кабинеты. Из-под дверей кабинета главного казначея пробивался свет.
Мне вдруг так отчаянно захотелось увидеть глаза, которые смотрят на меня с теплотой. Да, просто захотелось тепла, простого человеческого тепла. Велев охране отойти подальше, я толкнула дверь и вошла. Эбер сидел за столом, откинувшись на спинку стула и устало закрыв глаза.
— Сафи? — удивленно произнес он. — Что случилось? — встревожено спросил мужчина, быстро поднимаясь из-за стола.
Должно быть, мое лицо многое сказало ему, потому что Эбер привлек меня к себе и бережно погладил по волосам, больше не прося ничего рассказывать. Первый всхлип прозвучал приглушенно, но вскоре я уже навзрыд рыдала на груди у этого такого понятного, неагрессивного, заботливого мужчины, который ничего не просил, ни о чем не умолял, не требовал, не давил. Он просто любил меня и хотел быть полезным.
Вскинув голову, я пристально взглянула ему в глаза. Эбер достал платок, промокнул мне слезы, улыбнулся и поцеловал в кончик носа, затем мягко коснулся щеки, а губы я уже подставила сама. Он на мгновение замер, словно не веря, что я позволяю ему большее, чем поцелуй в щеку.
— Ох, Сафи, — выдохнул мужчина, и меня снесло волной страсти, которая все нарастала и нарастала, по мере того, как я начала отвечать.
Я не помню, когда бумаги полетели на пол, а мой халат пополз с плеч. Я жадно ловила его губы, зарывалась пальцами в волосы и все что-то шептала и шептала, умоляя не останавливаться. Только раз он оторвался от меня, когда разглядел следы на моей шее. Гневно сверкнув глазами, Эбер прошипел что-то яростное, но я закрыла ему рот ладонью, и тут же горячие губы покрыли ее поцелуями, спустились на запястье, и я ахнула, прикрывая глаза.
Все случилось быстро, но долгих ласк я и не хотела. Сама распустила ремень и прошептала ему в приоткрытые губы:
— Возьми меня, Эбер, я хочу чувствовать тебя.
И с протяжным стоном приняла его, выгибаясь навстречу.
— Сафи, нежная моя, трепетная, — говорил, он покрывая поцелуями шею, грудь, вновь завладевая моими губами.
Наслаждение пришло так быстро и так неожиданно, что я не сдержала вскрик, и Эбер закрыл мне рот поцелуем. Я почувствовала, что он готов излиться и отпрянул, но надавила на его ягодицы, не позволяя покинуть мое лоно. Восторженный стон и вскрик, в котором звучало мое имя, стал мне наградой. Я опустила голову на плечо мужчины, моего третьего мужчины, и закрыла глаза, приходя в себя.
Он ласково гладил меня по плечам, целовал там, где мог дотянуться и шептал:
— Я так сильно люблю тебя…
Я вскинула голову и снова накрыла его губы ладонью, нежно улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— Не надо.
— Сейчас можно, — с ответной улыбкой возразил Эбер, поднял на руки и отнес на кушетку, которая стояла у него в кабинете.
Не прося о большем, он продолжал рассматривать меня, осторожно убрал растрепавшиеся волосы и скользил тыльной стороной ладони по лицу.
— Ты так красива, — сказал Эбер.
— Даже заплаканная? — усмехнулась я.
— Любая, — ответил он. — Если хочешь, любое из моих поместий в твоем распоряжении. Я смогу вывести тебя.
— Нет, не надо, — я отрицательно покачала головой и села.
Еще раз посмотрела на него и ненадолго приникла к мужским губам.
— Спасибо, что ты был в моей жизни, — прошептала я и встала. — Доброй ночи, Эбер.
— Я провожу, — он тоже поднялся.
— Меня ждет охрана, они проводят. А тебе быть со мной рядом опасно. Я хочу, чтобы ты жил.
— Я люблю тебя, — услышала я тихий шепот.
Обернувшись, я улыбнулась и ответила:
— Я могла бы полюбить тебя. Доброй ночи.
И вышла из кабинета. Ощущение мужского тепла на моих ладонях было таким ярким, что я приложила их к щекам и улыбнулась.
— Будь счастлив, Эбер Военор, — прошептала я.
Охрана присоединилась ко мне. Думаю, они могли слышать мои крики, но ни у кого из них не было в глазах ни осуждения, ни намека на то, что я что-то сделала не так. Они довели меня до покоев, пожелали добрых снов, и я закрыла дверь.
— Надеюсь, ты простишь меня за это, Ру, — прошептала я. — Завтра увидимся, и я все тебе объясню.
Утром меня разбудили совершенно неприличные визги. Окна моих нынешних покоев выходили на ворота. Я даже вскочила, сразу не сообразив, кого режут прямо под моими окнами. Затем поморщилась, сообразив, что с вечера приоткрыла окно и сама себе обеспечила такую бодрую побудку. Поднявшись с кровати, я подошла к окну и выглянула на улицу.
— Боги, — вполголоса произнесла я, глядя на безобразную сцену.
Мою копию волокли к воротам, волокли в буквальном смысле. Она верещала, цеплялась за кусты, за стражников, вырывалась и снова вопила. В какой-то момент она вывернулась и побежала обратно, крича, что герцог их всех накажет. А потом я даже поперхнулась, потому что девушка вдруг нагло заявила:
— Я Сафиллина Тиган, как вы смеете так со мной обращаться? Вы перепутали меня с девушкой, которая на меня похожа.
Стражники на мгновение застыли, пристально глядя на нее, а потом разразились дружным хохотом. Кто-то даже схватился за живот. А мне вот не было смешно. Такое отвратительное зрелище, еще имя порочит.
— Позовите его сиятельство, он-то уж не обознается. — Потребовала лже-Сафи.
Его сиятельство звать не пришлось, он вышел сам. Девушка бросилась к нему.
— Найяр, должно быть что-то перепутали, вытащили из постели и хотят выгнать, — затараторила моя копия.
— Тарганна Тэсгол, обращайтесь к своему герцогу сообразно правил и этикета, — холодно потребовал герцог.
— Но… Ваше сиятельство, вы ведь остановите этих людей? — спросила девушка, заглядывая ему в глаза.
— Это я приказал выдворить вас из дворца. И скажите спасибо, что ночь я вам позволил провести под крышей, — отчеканил он.
— Но, Най, я же тебе нравлюсь, — мне вдруг стало ее жаль, даже упоминание моего имени простила.
Бедная глупышка уверилась, что нравится герцогу, решила, что сможет занять мое место. Ее попользовали, а теперь выкидывают за ворота, как ненужную тряпку. Да и мной назвалась, скорей, для того, чтобы добиться встречи с его сиятельством. Тем временем, герцог кивнул своим людям, и они снова подступили к девушке.