— Уходим? — не поняла я.
— Нет. Я хочу быть уверен, что он поверил, — ответил мужчина.
Телегу Флэй оттащил подальше, припрятав в густых зарослях какого-то кустарника Как объяснил мужчина, смотритель ею не пользовался, и хватиться ее точно не должны. А если случайно наткнуться, то не опознают. Деревенские привозили покойников на своих телегах. Лошадь, выпряженную из телеги, это была моя лошадь, вновь оседлали и отвели дальше в лес, а сами вернулись ближе к берегу. Флэй осмотрелся, приметил дерево и подставил ладони, сложенные вместе.
— Лезь, — велел он.
Кое-как, но я забралась, мужчина последовал за мной. Теперь мы были скрыты кустарником снизу и кроной, клонившейся к самой земле. Осторожно раздвинув ветки, мы ждали… Дождались. Конный отряд мчался в нашу сторону. Найяр, ехавший первым, но ходу соскочил с коня и помчался к дому, стены которого уже начали рушиться. Он что-то сжимал в кулаке, я еле-еле разглядела кусочек чего-то белого. Лицо его было разбито, и его обычная красота совершенно исчезла. Еще более жутким выглядели его метания перед догорающим домиком.
— Сафи, нет! — страшно заревел герцог.
Я вздрогнула и прижалась спиной к Флэю.
— Словно и не он душил совсем недавно, собственными руками, — услышала я ожесточенный шепот.
— Сафи!
Найяр схватился за голову, лицо его исказилось, пальцы взлохматили и без того спутанные волосы, и герцог беспомощно обернулся к отряду наемников, не сводивших взглядов с огня.
— А-а! — надрывно выкрикнул Найяр, падая на колени. — Нет! Нет! Не может быть, не может!!!
Он развернул то, что было у него сжато в кулаке, это оказалось письмом, и я покосилась на Флэя.
— Я готовился, — пожал плечами дикарь, продолжая смотреть на берег, где безумствовал герцог.
— Будь ты проклят, будь проклят! — выкрикнул Найяр и вновь схватился за голову.
Я видела, как герцог уткнулся головой в песок, оглашая берег стонами и невнятными криками. Было ли мне его жаль? Нет. В пыточной кричали страшней. И не всегда вина тех, кого мучил Таргарский Дракон, была столь велика, чтобы с них живых сдирали кожу. И теперь я смотрела скорей с омерзением, чем с жалостью. Я помнила свои крики, я помнила Ру, я помнила слишком много, чтобы жалеть того зверя, который выл на берегу.
— Уходим, — тихо сказал Флэй.
Но Найяр вдруг сорвался с места и помчался к догорающему домику, раскидывая ногами еще горевшее дерево. Прорвавшись сквозь завесу едкого дыма, он пробился к телу, сгоревшему телу.
— Ко мне! — заорал он.
Я увидела, как к нему побежал Дьол. Уже было достаточно темно, но в свете затухающего огня я узнала его. Наемник помог вытащить то, что осталось от неизвестной покойницы. Герцог нагнулся, разглядывая обугленные кости.
— Это ее медальон, ее, — донеслось до нас. — Боги, Сафи!
Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем Найяр оторвал руки от лица, и его плечи перестали вздрагивать.
— Это не она! — выкрикнул он, переводя взгляд с одного воина на другого. — Это не моя любимая! Неужели кто-то думает, что я поверю?! Что я буду оплакивать это?! Она не могла оставить меня, не могла! Все обыскать, ройте землю, ищите следы! Пока не будет доказательств, я не поверю! — А после задрал голову и заорал в небо. — Кто бы ты ни был, но я найду тебя, слышишь, ублюдок?! Я все равно найду тебя и вырву твое сердце!
— Вот же мерзавец, такой план испортил, — вздохнул Флэй, осторожно спускаясь с дерева. — И что его раньше времени принесло…
Я соскользнула к нему в руки, и мы осторожно направились в сторону спрятанной лошади. Проклятье, он же пойдет по нашему следу. Даже, если убедиться, что я мертва, будет искать Флэя. И где гарантии, что однажды след не выведет его к приюту? Найяр не пощадит детей. Если найдет меня там… Боги!
— Нам нельзя в приют, — тихо простонала я.
— Знаю, — коротко ответил Флэй, подсаживая меня на лошадь. — Можем уйти через границу, потом вернуться с другой стороны.
— У него везде шпионы, а следопыты найдут след там, где его можно оставить. Нам надо стать другими людьми, чтобы исчезнуть, — я снова посмотрела на своего дикаря.
И мы некоторое время не сводили друг с друга взгляд.
— Море, — произнесли одновременно, и я добавила. — Ледигьорд.
— Ты уверена? — осторожно спросил Флэй. — Если нет, мы можем по морю перебраться в другое государство. Аристоф должен был приглядывать за моей лодкой…
— Нет, — я отрицательно качнула головой. — Везде, где есть шпионы, мы не в безопасности. Найяр не держит простаков. Один его приказ, и они перероют каждое государство.
— Тебе может быть там сложно, Сафи…
— Ты же не бросишь меня? — я испытующе посмотрела на Флэя.
— Никогда, — он улыбнулся и прижал меня к себе. — Тогда возвращаемся. Прорвемся, тарганночка. Лодка с другой стороны деревни. Если нет, будем искать другую, хотя бы просто отойти подальше.
Я кивнула, и он развернул лошадь. Теперь берег угадывался только по истошным приказам герцога Таргарского, которые доносил до нас ветер. Кричал его сиятельство зря, следопыты в темноте много не разглядят, это и я понимала. Значит, вскоре он вернется в деревню, но лучше бы остался до рассвета здесь. Похоже, так думал и Флэй, потому что к деревне мы подходили пешком, ведя лошадь в поводу, напряженно прислушиваясь.
— Нужно узнать, куда старик дел то, на чем я сюда приплыл, — шепнул мне Флэй. — Заодно скажем, чтобы лошадь забрал, когда отойдем от берега.
Я сжала его ладонь, мне тоже бросать лошадь было жалко. А найти бесхозное животное, брошенное неизвестно кем, мог любой. И все же…
— Лучше просто отпустим ее, а там, как выйдет, — шепнула я.
— Согласен, — живо согласился дикарь, и я поняла, что это он мою сердобольную душеньку жалел.
— Делай, как считаешь правильным, я уж как-нибудь переживу, — чуть слышно усмехнулась я.
К дому Аристофа мы подобрались сзади. Остановились, снова прислушиваясь, а затем Флэй издал крик ночной птицы, очень похоже вышло. Некоторое время царила напряженная тишина, но вскоре раздался тихий скрип, и в окне появилась белая голова.
— Кто здесь? — спросил Аристоф.
— Это я, Эри, — негромко ответил мой спутник. — Слышишь?
— Слышу, — проворчал старик, и окошко закрылось.
Но вскоре открылась дверь, о которой я даже не подозревала, и с задней стороны дома вышел старик. Он проковылял к низкому заборчику и прищурился, пытаясь нас рассмотреть. Вдруг рука его взметнулась, и голова моего дикаря дернулась от, неожиданно увесистого, подзатыльника.
— Сопляк, — зашипел на него Аристоф. — Сколько лет пропадал. Неблагодарный мальчишка.
— Прости, друг, — покаянно произнес Флэй. — Но так вышло.
— Вышло у него, — проворчал старик, обхватывая плечи моего спутника руками. — Возмужал-то как, уже не щенок, уже волк матерный. Складный парень вышел. И жена у тебя хороша, только из благородных. Герцог тут шороха навел. Я сказал, что нашел ее у себя в доме, но знать не знаю.
— Если про меня спрашивать будет, не ври, он ложь видит. Говори, как было, нашел на берегу, оставил у себя. Пожил немного и ушел. Роду-племени не знаешь, имя Эри. Ничего от себя не добавляй, не зли его.
— А что его злить, и так злой, как цепной пес. Ему тут чуть в лоб камнем не попало, думали конец всей деревне, пока не развернул, что к камню примотано было. Кто кинул, так и не дознался. Уходить вам надо, — закончил свой рассказ старик.
— Моя лодка…
— Как и договаривались, смотрел за ней. Где оставил, там и найдешь, — ответил Аристоф. — А теперь убирайтесь отсюда, не ровен час заявится.
Флэй протянул руки и обнял старика, на мгновение задерживая в объятьях.
— Спасибо, Арист, — с чувством прошептал он. — Ты мне вторым отцом стал.
— Иди уже, сынок, пусть хранят вас боги, — старый рыбак утер слезу и посмотрел на меня. — Прощай, благородная тарганна. Ничего не бойся, с ним не пропадешь.
— Спасибо, — ответила я. — Прощайте.
Вдруг вдалеке послышалось лошадиное ржание.
— Чтоб его бесы живьем жрали, — выругался Флэй, моментально взлетая в седло. — Убери следы, отец, выдадут.
— Уезжайте, — Аристоф махнул нам рукой, и наша лошадка вновь понесла нас в лес.
Заложив крюк, мы снова помчались к берегу. Флэй время от времени оборачивался, выискивая взглядом погоню, но ее все еще не было, только в деревне заголосили собаки, заходясь в яростном лае. Какая-то собака завизжала, я зажала уши и изо всех сил старалась не думать, что там может происходить. Мой спутник прижал мою голову к своей груди и снова обернулся.
— Почти на месте, — сказал он, натягивая поводья.
И случилось, то от чего боги все это время хранили нас, кобыла заржала. И ее ржание в неожиданно воцарившейся тишине прозвучало, как карающий глас. Флэй соскочил на землю, я спрыгнула следом, и, сильно хлопнув лошадь по крупу, отчего она сорвалась с места, мы побежали к песчаной полосе.
Мой дикарь остановился на мгновение, приглядываясь к окружающему пейзажу.
— Где-то здесь, — сказал он. — Все немного изменилось за десять лет.
Затем уверенно повел меня к большому камню, громоздившемуся посреди песчаного пляжа, и снова остановился, оглядываясь.
— Вон она! — вполголоса произнес Флэй, и я тоже разглядела силуэт странного суденышка, превышающий размер обычной лодки в несколько раз.
Лодка дикаря уткнулась носом в песок, от которого тянулась веревка, удерживающая ее и не позволявшая оторваться от берега.
— Как старик сохранил ее, я даже не представляю, — немного восхищенно произнес мой дикарь.
Он подбежал к лодке, а я осталась в некотором отдалении, прислушиваясь к плеску волн и звукам, доносившимся от дороги. Флэй, казалось, не обращал внимание ни на что, и вскоре я увидела, как у лодки появилась мачта. Мужчина закрепил ее, затем, раздался негромкий плеск, и о борта глухо ударили весла. А потом…
— Сафи, — услышала я и порывисто развернулась, не увидев, когда Флэй перелетел борт лодки, только услышала, как звякнула сталь, вытаскиваемого из ножен меча.