И вы, гадкие насекомые, трепещущие в животе своими дурацкими крылышками, пошли вон!
Взмах.
Сверкнувшая сталь чертит в воздухе изящную дугу.
Наши мечи впервые скрещиваются друг с другом.
Танец начался.
Самый. Самый. Самый трудный поединок в моей жизни!
И даже не потому, что со мной в паре такой великолепный боец.
Не отвлекаться на голого Мэла оказывается ужасно сложно! Облитые отблесками пламени мышцы перекатываются под кожей при каждом движении. Тонкие струйки пота стекают по телу. Гибкая грация прирожденного хищника. Обаятельная улыбка – и восхищённый взгляд, которым он провожает каждое движение моего танца.
Кружу, не приближаясь слишком близко.
На его технику коварного барса в засаде отвечаю своей – техникой северной вьюги и манящей круговерти неуловимого снега.
Быстрые молнии моих выпадов всякий раз отражает скупое и точное движение его руки. Он не тратит энергию впустую, каждый жест строго выверен и логичен. Пытаюсь нащупать брешь в защите, но пока не получается. И ещё Мэлвин не торопится сам нападать, предпочитая отдавать инициативу мне.
И любуется, любуется, зараза! Восхищённый взгляд сопровождает каждое моё движение. Ласкает лицо. Остро и жгуче бросается на мои обнажённые ноги, когда они мелькают в водовороте взлетевшей юбки.
Но потом начинает входить в раж, и всё чаще отвечает. И оказывается слишком близко каждый раз, как проникает за мою защиту, а мне приходится уходить от движения его меча. Атакует. Теснит. Заставляет нервничать. Ошибаться, отступать.
В гипнотическом взгляде словно звучит без слов: «Ты моя. Я заставлю тебя это признать». Но что-то в глубине меня, первобытный зверь, играющий в самую древнюю в мире игру, отвечает на этот безмолвный приказ мурашками возбуждения и предвкушения. Как будто мой барс выходит ко мне из тьмы и обнажив клыки, решительно заявляет права на меня. И я, ощетинившись дикой кошкой, рычу в ответ – сначала попробуй поймать!
В какой-то момент понимаю, что Мэл нарочно поддаётся мне. Сдерживает силу удара, чтоб не ушибить ненароком.
Это меня приводит в бешенство. Вот бы сейчас магию! Стерла бы эту снисходительную ухмылку с его губ. Потом до меня доходит, что тогда бы и ему ничто не мешало использовать свой собственный козырь – магию невидимости. И тогда поединок бы закончился, не начавшись.
Всё-таки мой зверь предпочитает вести охоту по правилам. И хочет подчинить меня, победив в честном бою.
Кошка внутри меня довольно урчит.
Улыбаюсь коварной улыбкой. В синих глазах к моему глубокому удовлетворению мелькает беспокойство.
Вот этот хитрый финт – коронный приём моего брата, перешёл к нему от отца. Он даже в гвардии Гримгоста никого ему не учил. Только любимую сестрёнку. Которая была очень, очень старательной ученицей.
Жало клинка пролетает в опасной близости от лица моего противника. Виртуозно срезает кончик тёмной пряди у виска. Вот теперь он перестает улыбаться! Но восхищение в синих глазах разгорается только ярче.
А кошка внутри меня взволнованно облизывается.
Кажется, за меня наконец-то принялись всерьёз! Больше никаких поддавков, как я и хотела.
- Прости, Вредина! – тихо рычит Мэл, стремительно прорывая границы моей защиты. - Но я обязан победить в этом бою.
Колоссальной силы удар обрушивается на мой клинок у самого основания. Мои пальцы немеют и разжимаются. Меч выбит из рук, и падает в изрытый песок.
Теряю равновесие.
Меня подхватываю за талию и не дают упасть.
Мэл прижимает меня одной рукой к себе крепко-накрепко, не выпуская меча, и мы тяжело дышим в унисон. Кровь бешено несётся по венам. Я чувствую его всем телом, я тону в синем взгляде, связывающем меня по рукам и ногам.
Арена взрывается аплодисментами. Толпа тысячью голосов славит победителя.
– Что ж… - медленно произносит Мэл, стекая взглядом по моему лицу до самых губ, останавливаясь там. - Время забрать свою награду.
Ставит меня на ноги, но не отпускает.
Толпа улюлюкает. Парни начинают скандировать «Це-луй!», «Це-луй!», «Це-луй!»
Приподнимает мой подбородок. Мои ладони на его обнажённой груди. Возбуждение битвы бешено несётся по телу с током крови. Я нервно оглядываюсь, снова вспоминая, какое огромное количество народу смотрит на нас… ведь я совсем забыла об этом, и на долгие минуты боя весь мир за пределами арены словно исчез для меня. А теперь становится страшно, что сейчас вот тут, при всех этих чужих людях, он заберёт мой первый поцелуй. На который теперь, кажется, имеет все права. А я не готова вот так, на глазах у любопытных зрителей! Совсем не готова.
Горячие пальцы отпускают моё лицо. Я выдыхаю.
Испытываю жгучую благодарность за то, что он не стал унижать меня, требуя награду победителя и целуя при всех.
И в то же время – как будто легкий укол разочарования.
А Мэл вдруг тепло улыбается, так, словно прочёл на моём лице каждую мою лихорадочную мысль. И берёт мою руку. А потом достает из кармана штанов какую-то металлическую вещь… и защелкивает у меня на запястье.
- Поймал.
Толпа взревела, словно сошла с ума.
Ночь распадается на части от восторженных криков, гула, оглушительного свиста.
Я растерянно смотрю на правую руку. На моём запястье сидит как влитой широкий браслет из серого металла. Оскаленная голова барса в лунном свете кажется живой. Синие сапфиры глаз.
Знак клана Ночных стражей.
Глава 32
Моя паника – примерно таких же размеров, как самодовольство в глазах Мэла. Бесконечных.
Почему-то первым делом в памяти всплывает, с чего всё начиналось у его старшего брата с женой. Не дай бог этот идиот мне сейчас скажет, что взял пример со старшенького… прямо тут в песочке и зарою!
Так. Успокойся, Фрейя, успокойся! Дыши, дыши… Очень спокойно, с расстановкой, стараясь изо всех сил держать себя в руках, обращаюсь к Мэлу:
- Только не говори мне, что это брачный браслет!
Его улыбка становится шире. Как у кота, объевшегося сметаны.
- Ты что! Я не настолько самонадеян, чтоб не оставить тебе выбора. Мне, как ни крути, дорога моя симпатичная мордашка. Раз уж она тебе так нравится. И в Таарне нету таких диких свадебных обычаев! У нас принято пир на неделю закатывать. А ты представляешь, сколько всего к нему надо будет наготовить? Так что ты пока ещё не моя жена, Вредина, не волнуйся так сильно!
- Тогда что это? – раздражённо переспрашиваю я. Пока моё глупое сердце отвечает гулким «ту-дум» на это, так легко слетевшее с его губ «пока что». Да и «надо будет» спокойствия как-то совсем, вот совсем не добавляет!!
- Как, ты разве не видишь? – в притворном удивлении поднимается тёмная бровь. - Знак Ночных стражей, разумеется. Чтоб весь Таарн знал, что эта девочка уже занята. Нравится?
Закусываю губу. Барс невероятно красивый. Я так сильно люблю этих кошек, что положи передо мной миллион браслетов, выбрала бы только этот.
Значит, символ клана, к которому принадлежит Мэлвин... Всего-навсего? А точно?! Тогда почему вот этот хитрый взгляд с прищуром совершенно не позволяет расслабиться? Где-то тут точно прячется подвох.
- Сними сейчас же! Я не соглашалась его надевать… - судорожно дёргаю широкий металлический обод, пытаюсь стянуть с руки. Совершенно ничего не получается. Две створки защелкнулись намертво, я даже слышала щелчок. И теперь плотно охватили запястье.
Мэл останавливает мою руку. Горячие пальцы на моей коже поверх браслета, закрывают его весь. Говорит неожиданно мягко:
– Сниму, если захочешь. Но пока оставь. Не руби сгоряча. Пусть побудет на твоей руке. Может, тебе понравится его носить.
И снова, снова я чувствую подтекст в его словах. Всё во мне на эти сказанные так тихо, склонившись ко мне, слова отвечает внутренним трепетом. И мне совсем не хочется сгонять эту уверенную ладонь с моей руки.
Зрители начинают расходиться. Это был последний поединок на сегодня.
Толпа оживленно гудит, обсуждая интереснейшие бои. Особенно последний.
А мы стоим вдвоём посреди арены. И серый металл потихоньку греется на моей коже.
Вздыхаю. Надо бы спорить, но спорить почему-то не хочется. Хочется вот так стоять и ни о чём не думать. Возбуждение после боя схлынуло, лишь блаженная усталость во всём теле. И пусть мы стоим совсем близко… в этот момент хочется ещё ближе. И чтоб куда-то провалились уже ко всем чертям последние зрители, которые с любопытством поглядывают на нас и не торопятся уходить.
Кто-то из группки высоких таарнцев, столпившихся на краю Кошачьей лапы, выкрикивает в нашу сторону:
- Эй, Мэл! Сто лет тебя не видели. Пойдём, посидишь с нами?
Он осторожно перемещает ладонь – она как-то удивительно удобно и как надо ложится мне на шею. Гладит щёку большим пальцем.
– Не уверен, что моя девушка меня отпустит. Она у меня ревнивая.
Вспыхиваю и отвожу глаза.
- Иди куда хочешь.
Хочу добавить, что я не твоя девушка. Мэл смотрит пристально и ждёт. А у меня не получается сказать этих слов.
В синих глазах вспыхивает что-то жаркое, что находит отклик глубоко внутри меня. Такая яркая радость, что у меня не хватает духу его разочаровать.
Больше не могу.
Уставшая кошка ложится на спину и подставляет нежный живот.
Если у меня ещё оставались в душе, на самом донышке, крохотные силы кому-то доверять… пусть это будешь ты.
Мэл выдыхает, тянет меня к себе. Запускает руку мне в волосы и шепчет на ухо:
- Сегодня ночью не запирай дверь. Я приду – за своей наградой победителя.
А потом оставляет меня и уходит к друзьям. По дороге вдевает меч в ножны, подхватывает с песка мятую рубашку и кольчугу, а заодно и меч Дэя. Смеётся:
– Парни, я ненадолго! У меня на сегодня ещё много планов.
Смотрю в широкую спину, любуюсь гибкой грацией походки расслабленного хищника. И вместо того, чтобы злиться, почему-то радуюсь. Мне очень, очень нужно это время – привести в порядок мысли и хоть немного прийти в себя. Мне кажется, Мэлвин тоже это понял. Иначе вряд ли оставил бы меня одну в такой момент.