Алая роза, лежащая на столе рядом с запиской, уже начала увядать. Нежные лепестки поникли, я ведь так и не поставила её в воду. Очередное воспоминание, бьющее меня наотмашь.
«Ты слишком сладко спала. Я не стал будить. Зайду вечером. Пойдёшь со мной на свидание, Вредина?»
Сердце сжимает тупая боль, когда думаю о том, как по-другому мог бы закончиться вечер.
Но лучше суровая реальность, чем сладкий наркотический сон без конца, в котором так легко потерять себя и свою суть.
Когда натягиваю торопливо свою истрёпанную походную рубашку, вдруг застываю на середине движения. Лунный свет ярко сверкает в сапфирах глаз барса на моём запястье.
Меня как будто толкает изнутри. Пытаюсь остервенело сорвать браслет с руки… но он, конечно же, не поддаётся.
Вспоминаю о ключе – и бегу, почти бегом, в сараи к барсам. Там уютная тишина, которая при моём появлении среди ночи сменяется настороженной. Где-то наверху, где устроены под потолком широкие полки для отдыха огромных кошек, вспыхивают огоньки звериных глаз. Потом ещё одни и ещё. Но я не обращаю внимание. Сожрут, так сожрут.
Пытаюсь припомнить место. Бросаюсь на колени и зарываюсь непослушными пальцами в смятое и утоптанное сено на полу… отчаяние душит, потому что понимаю, что так ни единого шанса найти столь мелкий предмет! Я до утра могу провозиться, и без малейшего толку.
Потом приказываю себе прекратить паниковать и остановиться. Ведь я же принцесса, чёрт возьми! Я могущественная волшебница. Хватит уже вести себя, как страдающая истеричка!
С минуту делаю глубокие вдохи и медленные выдохи.
А потом поднимаюсь на ноги. И взмахом обеих рук в стороны вызываю ледяной ветер, который просто уносит сено в стены.
Возмущённый низкий «мяв» мне ответом откуда-то из тёмной глубины гигантского сарая.
Да сейчас я! Скоро уже уйду. И больше не буду смущать ваш царственный покой. И вспоминать не буду, как сладко и уютно было моим пальцам нежиться в великолепной шерсти…
Сквозь мутную пелену на глазах в конце концов мне удаётся разглядеть блеснувший в лунном свете на дощатом голом полу крохотный кусок металла.
Падаю на колени, хватаю заветный ключ, пытаюсь вставить в замочную скважину… тычу раз, другой, но ничего не получается. Трясущимися руками просто не попадаю.
В конце концов, теряю терпение. Сую ключ в деревянную коробку вместе с договором и решаю, что открою как-нибудь потом. Когда успокоюсь.
Поднимаюсь, оборачиваюсь… и замираю.
У самого выхода поперёк пути лежит гигантская мохнатая туша. И жалобно заглядывает мне в глаза.
- Коготь! Пропусти меня немедленно! – раздражённо заявляю я. – Нашёл время! То мы, значит, терпеть меня не можем, и гладиться не дадим, а теперь что?..
Барс молчит. Но всё так же смотрит прямо в душу беспокойным серебристым зрачком. Весь напряжённый, подобравший под себя лапы. Хвост нервно бьёт по полу.
- Уезжаю я, понимаешь? Всё. Никто теперь твоего хозяина у тебя не отнимет.
Пытаюсь пройти мимо него…
Край моей незаправленной рубашки осторожно прихватывают огромные клыки и не пускают.
Вздыхаю. И иду обнимать большого кота за шею.
- Ну вот. Надо было мне ещё одно прощание… и так наплакала озеро. Зачем вам в Таарне столько озёр?
***
Искра несётся подо мной с лёгкостью пущенной стрелы. Соскучилась по мне, по крепкой руке седока, по буйным ветрам в лёгкую гриву.
Ночь ещё в самом разгаре. До рассвета далеко.
Широкая тропа скоро сменяется каменистой возвышенностью предгорий, мы замедляемся… но я всё ещё уверена, что оторвусь достаточно далеко к утру, чтобы он меня не догнал.
Радуйся, Мэл.
Ты оставишь в моей душе такой след, который не удалось даже Ульрику.
Он не смог сломать меня так, как ты.
Потому что ты… тебе я почти готова была поверить безоговорочно. С тобой я как идиотка поверила… что ты тот, кого я всю жизнь ждала. Не признаваясь даже самой себе. Ждала так, что сейчас мне хочется умереть, только бы не испытывать эту ужасную боль – представляя будущее, которого у нас никогда не будет. Хороня мечты, которые осмелились робко поднять голову, как цветы из пепла.
А самое страшное даже не это.
Больше всего страшно то, что сейчас у меня нет ощущения возвращения домой. Наоборот. За время, что я провела в Таарне, со мной словно случилось перерождение во что-то иное.
Это ведь ужасно, понимать, что как будто уезжаешь из родного дома на чужбину, хотя должно быть всё наоборот.
Словно пересадили моё сердце на новую почву, и там оно дало ростки и расцвело.
А теперь сама себя вырываю с корнем и уношу обратно в мёрзлую, стылую ледяную землю Севера.
***
Рассвет я встретила без сна.
Лошадь мерно перебирала копытами, сбавив шаг.
Мы преодолели перевал, и теперь двигались по бесконечным равнинам к северу от Таарна, устланным вереском и степными травами. В это время года они пестрили разнотравьем и яркими вспышками полевых цветов… Но над моей головой почему-то плыла всё это время неотрывно низкая сизая туча. Лила и лила потоки снега, от которого там, где я прошла, всё покрывало серебристым инеем и снежной бахромой.
А я, как назло, не подумала взять тёплую одежду.
И теперь мёрзла. Отчаянно мёрзла, до костей, до сердца.
Самыми трудными были ночи – голодные, злые, бессонные. Я не знаю, как я в них выжила. Меня гнало вперёд упрямство и желание поскорее сбежать как можно дальше. Серая громада Таарнских гор укоризненно маячила за спиной, но я старалась не оборачиваться.
Лошади был необходим отдых, и я давала его… но потом снова вскакивала в седло, и мы возобновляли путь.
Первые несколько дней я гнала, как одержимая. Думала, вдруг Мэлвин попытается догнать… но он не пытался.
Положа руку на сердце, если бы он оседлал барса, вряд ли моя лошадь смогла уйти.
Но мой снежный след так и остался нетронутым. И медленно таял там, где я прошла. Оставляя влагу, которая будет питать травы и цветы.
Как забавно. Наверное, и в жизни так. Чьи-то слёзы и чья-то радость всегда существуют рука об руку.
***
Ко второй неделе пути я сильно простудилась. Никакой палатки с собой, естественно, тоже не брала – у меня её не было, а Вождь просил подождать до утра, но я же его не послушала. Так что приходилось довольствоваться сооружёнными на скорую руку шалашами из того, что подворачивалось по пути.
И, небо… как же я умирала от холода. Наверное, не мёрзла так никогда в жизни.
Всё потому, что я отвыкла мёрзнуть.
Разнежилась, размякла, растаяла.
Привыкла, что меня всегда есть кому согреть. Теперь отвыкать так больно, что страдания от холода и надсадный кашель через севшее горло – самые малые из моих бед.
***
Когда по моим ощущениям я была уже где-то на полпути до Вечных гор, однажды ночью разразилась самая настоящая метель. То ли дыхание Гримгоста здесь уже чувствовалось, то ли моя собственная магия всё ещё барахлила и играла со мной злую шутку. Я уже плыла в мареве горячки и с трудом соображала.
Наверное, поэтому в тот миг, когда впереди меня в гуще метели показались очертания высокой мужской фигуры, моё сердце забилось такой сумасшедшей радостью.
И так же помертвело остановилось, когда я поняла, кто меня встречает.
Заторможенно слезаю с лошади и делаю шаг вперёд.
Я всё так же безумно люблю брата. Моего единственного, самого дорогого и родного человека на этой земле. Но почему же горечь разочарования в этот момент едва меня не убила, когда на одно-единственное мгновение мне показалось, что это кто-то другой?
- Фрейя! – волчьи глаза светлеют и в них вспыхивает радость, когда брат бросается ко мне. – Я получил ласточку от Вождя Таарна. О том, что ты выехала. Он там терзается и просит извинений, что ты сорвалась и уехала одна, они хотели отправить людей вдогонку, но поняли, что раз ты так захотела, значит твоё право решать. Я сразу понял, что-то случилось. И погнал навстречу… Фрейя? Сестрёнка… - добавляет Фенрир растерянно, глядя на меня.
Всхлипываю жалко и жалобно.
Падаю как подрубленная на колени в снег и закрываю ладонями лицо.
Он кидается за мной, хватает за плечи, крепко сжимает. Пытается оторвать мои руки от лица, но я не позволяю. Бормочу глухо через плотно прижатые пальцы:
- Не надо… не надо… всё хорошо! Я сейчас, я минутку… я справилась с твоим поручением! Привезла тебе торговое соглашение с Таарном. Хорошее соглашение… Моя миссия… увенчалась полным успехом.
Мой голос срывается, и чтобы не пугать брата рыданиями, я до крови закусываю губу.
Он в таком шоке, что мне даже не по себе.
Я ведь никогда не плакала при нём. Даже когда была девчонкой. Мне всегда хотелось быть сильной, чтобы он мной гордился.
Как так случилось, что за такой короткий срок всё изменилось? И вернулась совсем не та Фрейя, которая уезжала?
Страшный звериный рык врывается мне в уши. Я роняю ладони… вижу перед собой совершенно безумные волчьи глаза. Клыки удлинились в пасти, на руках Фенрира появилась жёсткая шерсть, мышцы вздулись гигантскими буграми так, что затрещала одежда.
- Ты же никогда не плакала. Даже из-за… того ублюдка. Что с тобой сделали?!
Мне становится страшно. Наверное, таким я Фенрира вижу впервые в жизни. Одержимая жажда крови вспыхивает на дне волчьего зрачка.
- Имя! Скажи мне имя, - низко вибрируя, рычит голос, который уже нельзя назвать человеческим. - Кто этот смертник? Который посмел тронуть мою сестр-р-ру? По кому ты плачешь?
Я хватаю его руку и пытаюсь удержать.
Потому что кажется, в следующую минуту он сорвётся и бросится туда, на юг.
- Не нужно! Фенрир, стой! Он меня не обижал! Он… спас мне жизнь.
На полу-звериной морде появляется удивлённое выражение. И человеческие черты медленно возвращаются. Я тихо выдыхаю.
Фенрир сильно обескуражен. Пропадает шерсть, и медленно втягиваются обратно клыки.
- Тогда я совсем ничего не понимаю. То есть, он тебя не трогал?