— Астрид, отступись, — хрипло выдохнул он.
Улыбнувшись, покачала головой и скользнула губами по его губам. Таким жестким, упрямым, сухим и горячим.
— Ты думал, что знаешь, что такое трудности, мужчина? — Облизнув его нижнюю губу, слегка прикусила ее. — Нет... Я покажу тебе, что значит перейти дорогу женщине. Не хочешь забирать меня себе, хорошо, тогда я присвою тебя. Ты мой, Ярвен Шрам!
Застонав, он обхватил меня за талию одной рукой, а второй стиснул затылок. Я вроде и ждала этого, но на мгновение растерялась. Слишком сильные оказались его объятия. Слишком жаркие. Мысли... они мгновенно вылетели из моей головы. Думать? Зачем? Не до того сейчас. Скользнув ладонью, обвила его за шею, запустив пальчики в жесткие короткие волосы. Его вкус, терпкий чуть солоноватый. Язык мужчины яростно раздвинул мои губы и ворвался в рот, обвил мой. Так властно, так сладко и грубо.
Повиснув на нем, я наслаждалась такой странной ранее неизвестной мне близостью. Упивалась тихими стонами. Его или моими?
И казалось, все это так правильно, так и должно быть. Его ладонь опустилась ниже, сжала ягодицы и притянула мое тело еще ближе. Выдохнув, откинула голову, губы Ярвена, обжигая кожу горячим дыханием, скользнули на шею. Он неистово целовал, лизал и покусывал...
Что-то шершавое несильно ударило по щеке. Распахнув ошалелые от страсти глаза, удивленно отпрянула от дракона и покосилась на недовольно шипящую Лючи, которой, похоже, мы помешали спокойно спать на мужском плече.
Она, выбравшись из ворота рубахи Ярвена, дергано махала хвостом, разевала рот и перебирала лапками. Вот же...
— Астрид, — Ярвен первым пришел в себя и отшатнулся. Его взгляд блуждал по моему полуобнажённому телу. — Нет, девочка. Нет. Я не тот, кто тебе нужен. Не тот.
Это так разозлило.
— Повторяю тебе, генерал, решать за меня никому не позволено! Ты мой и попробуй теперь изменить это! Будешь прятаться и игнорировать меня — сбегу. Считай, что это шантаж! Низкий и подлый.
— Ты не понимаешь, девочка... — Пройдя до сундука, он схватил тунику и принялся яростно натягивать ее мне на голову. — Не понимаешь, я... Нет...
— Да, Ярвен, — протащив руки в рукава, снова смело взглянула в его пылающие ярким алым пламенем очи. Зрачок мужчины, то вытягивался в тонкую нить, то становился человеческим. — Бойся своих желаний, мужчина. Твоя охота на послушницу завершилась успехом, а теперь настала моя очередь.
— Это что месть? — он вздрогнул.
— Нет, это твое будущее, генерал. И знаешь, мне даже браслет от тебя ждать не нужно, чтобы все выглядело приличным. Он уже при мне.
Я подняла руку и продемонстрировала ему украшение.
— Ты мой муж. Не забыл?
Ярвен сглотнул, видимо, осознавая всю глубину своего попадания.
— Да, милый мой, а теперь попробуй побегать от собственной жены.
Пошатнувшись, он попятился на выход.
Милостивая Яника, какой же он все-таки трогательный. Улыбнувшись, я послала ему воздушный поцелуй. Вот после этого дракона вымело из палатки. Хмыкнув, коснулась пальчиками губ. Они все еще пылали от страсти.
Скука. Шум ветра, запутавшегося в густых лапах елей. Одинокая трель птицы. Запах костра и жареного мяса. Нескончаемый гул мужских голосов. Звук топора. Лагерь жил своей жизнью. Размеренной и до ужаса однообразной. Привыкшая всегда быть в движении и при деле, я лежала пластом на тюфяке и пыталась придумать, чем можно себя занять. Ну скажи мне кто, что такое со мной приключится — не поверила бы. Но увы, я устала отдыхать. Это оказалось не столь весело и до безобразия тоскливо.
А еще нестерпимо одиноко.
Лючи и след простыл. Она теперь ошивалась рядом с полевой кухней и подлизывалась к рыженьким мальчишкам, что работали там. Подавшись ее примеру, я тоже попыталась навязать свои услуги Шафату, но была мягко удалена от ящиков с овощами и сложенной из камней печи со словами — не дело это, когда лера кашеварит.
А больше мне себя приткнуть некуда было.
Знакомиться с местными женщинами, среди которых болталась Яська, и вовсе желания не возникло. Как я заметила, они тоже особо себя не утруждали. Но и не лентяйничали.
У Ярвена вообще строго было с дисциплиной и бездельничали лишь те, кто вернулся с ночного дозора. Этих воинов, как правило, можно было увидеть у костра, смеющихся и болтающих без умолку.
Зевнув, повернулась набок и уставилась на открытый полог палатки.
Ну другие же находили себе занятие. Одни воины мальчишек обучали, вторые мечи чистили, третьи — одежду чинили. Цыкнув, села.
Скука-а-а смертная.
Поднявшись, закуталась в плащ и вышла. Покрутившись на месте, решила проведать Ксани, но дойти до ее палатки не успела. Послышался грохот. Лязг. Отборная женская ругань. Полог распахнулся и оттуда чуть не кубарем вылетел лев. Взлохмаченный Тагар вскочил на ноги и, зарычав, принялся расправлять на себе выдернутую из штанов серую рубашку. Полог снова приоткрылся и в него полетел короткий коричневый плащ. Поймав, оборотень встряхнул его и накинул на плечи. Столько злости сейчас было на его лице, обиды. Фыркнув в сторону палатки, он быстрым шагом направился ко мне. Поравнявшись, остановился и взглянул на меня сверху вниз.
— Не советую сейчас к ней подходить, — выдохнул оборотень и обтер лицо ладонью. — Это не лиса, а волчица!
— Поругались? — приподняла я бровь.
— Почти, — перевертыш расплылся в жесткой улыбке. — Поцеловались! Хотя это дорого мне встало, но того стоило.
— А-а-а, — я понятливо кивнула, — а что гремело?
— А это меня с вещами хотели выкинуть из палатки, — рассмеялся он.
— У нее сундук поднять силенок не хватило? — сообразила я.
— Да, — промурчал довольно лев, — к моему счастью. Ты ведь тогда в кустах была не одна?
Он прищурился, в его необычно синих глазах сверкнул красный огонек.
— Она все слышала, — я закивала. — Даже не так, она тебя услышала, перевертыш, и ей это не понравилось.
— Хм... Я так и понял. Ее поведение стало иным.
— Дерется? — уточнила я.
— Все больше испытывает меня на прочность. Что же, лера, я у тебя в долгу.
Мужчина размял шею и, наконец, заправил рубашку, приведя себя в порядок.
— Нет, — я отмахнулась от него, — рассчитались уже. Я ведь благодаря тебе тоже подслушала весьма интересный разговор.
Лев усмехнулся и склонил голову. В его сапфировых глазах заплясали красные огоньки. Лукавство. Кажется, я заметила в этом мужчине новую черту характера. Ярвен был ее лишен. Как интересно они дополняли друг друга. Такие разные, но крепко связанные и не только долгом службы.
— Старался я не для тебя, лера, а для своего излишне благородного друга. Единственного, к слову, — оборотень юлить не стал.
— Так и я старалась для своей, получается, единственной подруги, — ответила я ему тем же.
— Нравишься ты мне, лера. — Сильный порыв ветра ударил мужчине в спину и бросил пыль мне в лицо. Поморщившись, я плотнее закуталась в свой плащ. — Ты до сих пор босая, как и она, — его взгляд опустился на мои ноги. — Ярвен что-то говорил о плотных портянках. Надо бы заняться этим, пока вы не слегли обе. Да, как-то иначе я тебя представлял. Более изнеженной и чуточку плаксивой. Что же приятно знать, что ты крепка характером и излишней моралью не озабочена. В Ярвене ее на вас двоих хватит.
— Он от меня сбежал сегодня, — сдала я генерала.
— Да не волнуйся, — он махнул рукой, — дальше этого лагеря не уйдет. Он сегодня утром долго сидел на берегу озера за ельником и смотрел в одну точку. Что ты ему сделала?
— Не поверишь, Тагар, — я сделала большие глаза, — но то же, что и ты Ксани — попыталась поцеловать. И весьма успешно.
Перевертыш громко расхохотался.
— Значит, проняло его? — допытывалась я. — Проникся?
— Ой, лера, не то слово. Ты его еще под бок спать уложи и заставь ревновать. Ревность — это слабое место нашего дракона. Сама мысль, что красивая золотоволосая лера выберет другого, приводит его в ярость. Всегда приводила. А в гневе он руководствуется эмоциями и совсем не слышит доводы разума.
Медленно кивнув, я, кажется, поняла, о чем мне толкуют. Вот значит как.
— Ну, пойду я, — Тагар сделал несколько шагов в сторону леса и обернулся. — Это даже забавно, мы с тобой, девочка, такие разные, а оказались в столь схожих ситуациях.
Немного подумав, я закивала.
Лев удалился, оставляя меня одну.
Повинуясь любопытству, я подобралась к палатке Ксани. Лисица, ничего и никого не замечая, со злостью закидывала мужские вещи обратно в сундук. Надо же, такие яркие эмоции. Кто бы мог подумать, что она на них способна. Всегда такая собранная, холодная и малословная оборотница, казалось, сейчас дым из ушей начнет извергать. А еще на ней, как и на мне, была явно мужская теплая туника. Дала слабину, не устояла. Хмыкнув, я оставила ее наедине со своими переживаниями и бесцельно побрела к телегам...
... Осматривая содержимое высоких повозок, все больше понимала тех неудачливых дезертиров, которые воспользовавшись отсутствием большей части воинов, решили обнести этот лагерь. Еще бы, да провизии здесь было столько, что хватило бы ее не то, чтобы на отряд, а на маленькую армию. Вот уж кто не голодал. Интересно, откуда у Ярвена столько мешков с зерном, с мукой, с сушёными фруктами? Я отогнула холщовую тряпицу и взяла несколько долек сморщенной груши. Тут же нашла и ягоды, грибы, вяленое мясо, бочки с соленьями.
Вот уж с кем с голоду не умрешь! Мне было непривычно видеть столь полные закрома. В наших-то телегах в лучшем случае платочек с сухарями сыскать можно было. Я вспомнила слова медведя, что Ярвен отправлял провизию с осиротевшими девочками к жрицам Яники. Что же, в это легко верилось. Он не только удачливый генерал и замечательный тактик, но и хозяйственник что надо.