– Честно говоря, нигде не видел в одном месте такого количества порнографии.
Сергей с улыбкой кивнул:
– Там дальше под это целая аллея.
– Ну-ну.
Продавец терпеливо разглядывал их.
– Вам что-нибудь посоветовать?
Николай поспешно покачал головой:
– Да нет, спасибо. Так, смотрим.
Сергей, мстительно сдержав улыбку, заинтересованно взглянул на продавца.
– Скажите, у вас есть такой фильм – «Пока ты спал»?
Продавец задумался.
– Что-то не припомню. А это жесткий секс?
Сергей кивнул на Николая:
– Вон ему подруга даже в одиночку смотреть запретила.
– Если это садизм-мазохизм, то это у Витька, там дальше, за углом. У него там весь хардкор. У меня только красивые фильмы. Клипы.
– Ну понятно.
Они пошли дальше. Николай с интересом покосился на Сергея:
– Издеваешься?
– По мере сил.
Кругом шумела ярмарка. Незаметно усилившийся ветер затянул небо тучами. Солнце пропало. В теплом шелесте листвы, среди негустой, не мешавшей им толпы они шли по аллее.
Николай с любопытством взглянул на Сергея:
– А ты здесь покупаешь порнографию?
Сергей коротко покачал головой:
– Нет. Ленка этого не любит. К сожалению. Как ты понимаешь, это такие вещи, которые следует держать дома, только если это нравится обоим.
Николай задумчиво кивнул.
– Да, я это тоже иногда включаю как фон. Кстати, обычно они сами просят. У меня сейчас подруга, так она вообще не может заниматься этим в тишине. Так уж лучше это, чем какие-нибудь «Вести». Кстати, большинству почему-то нравится не просто порнография, а что-то связанное с садизмом и изнасилованиями. Вот и этой моей подруге тоже. Все обижалась на меня за то, что у меня с изнасилованиями никаких фильмов нет.
– Я тут тебе звонил месяц назад, какой-то девичий голос трубку брал. Это она?
– Месяц назад? – Николай задумался. – А, ну да. Это уже она.
– Слушай, мы ж с тобой так долго разговаривали. Что ж ты не сказал, что занят, я б тебя не стал отвлекать.
Николай махнул рукой:
– Пустяки. Ну и, кроме того, это не называется отвлекать. Тут вообще другая ситуация. Она сейчас у меня живет.
– Живет?
– Ну да, переехала. Ей же всего двадцать лет. Или сколько там – двадцать два.
– И что это означает?
Николай скучающе поморщился.
– Да то же, что у всех. Видишь ли, в двадцать с небольшим у них у всех одни и те же трудности. Они перестают себя в собственной квартире чувствовать как дома. Они ведь уже взрослые, и интересы у них взрослые, а живут они все с родителями, плюс еще обычно младший брат или сестра, которые живут с ними в одной комнате, трогают их вещи… Им все время неуютно, у них в собственном доме нет своего угла. Поэтому при первой же возможности каждая из них старается переехать к своему мужчине. Тем более если он живет один, как я.
– Переехать? А ты позволяешь?
Николай махнул рукой:
– А, это стихийно-постепенный процесс. Понимаешь, сначала в квартире появляется женщина, а потом начинают появляться ее вещи. Я это изучил, я уже не сопротивляюсь. Причем всегда в одной и той же последовательности. Сначала зубная щетка, потом гель для душа, потом рукавичка для душа, потом лак для ногтей, потом лак для снятия лака для ногтей, потом тапочки, потом халатик, а потом «слушай, у меня тут сейчас дома такая напряженная обстановка, можно я у тебя поживу недельку, а то просто уже достали, сил нет». В общем, я тебе говорю, все естественно. Ты и оглянуться не успеешь, а она уже у тебя живет. Причем все произошло так незаметно. В общем, вот такая жизнь.
Сергей, слушая это, философски усмехнулся:
– Ну что ж, может оно и к лучшему. По крайней мере, присутствие женщины должно привнести некую бытовую организованность в существование такого Скуперфильда, как ты.
Николай с комически задетым выражением покачал головой:
– Вот напрасно ты так думаешь. Как раз все в точности наоборот. Когда в доме появляется женщина, порядка не жди. Порядку конец. Это я уже проходил. Понимаешь, когда в доме женщина, следы ее жизнедеятельности не сконцентрированы в каком-то одном месте, они равномерно распределены по квартире. Косметички, молочко для лица, «Либрез супер», журнал «Космополитен», колготки, цепочки, макияжные карандаши, кисточки, сигареты, понимаешь, это все как-то везде. И, главное, все как-то непараллельно, – Николай усмехнулся. – Исключение составляют первые несколько дней, когда они только переселяются к тебе. Тут они полны энтузиазма, все они стремятся показать, какие они хорошие хозяйки. Ходят с серьезным видом и критикуют тебя за беспорядок в доме. Моя теперешняя, как въехала месяц назад, тоже была решительно настроена. В первый же день вымыла все полы, выстирала занавески, помыла окна, хотя я ее об этом и не просил. Но этого энтузиазма ненадолго хватает, через неделю от него и следа не остается. Всюду бардак, в раковине гора грязной посуды, о том, чтобы второй раз пол не то что помыть, а даже подмести, – об этом даже речи нет, это им и в голову не приходит. В общем, порядок – это не женская стихия. – Он, развеселившись, крутанул головой. – У меня тут как-то была одна моя подруга, тоже в свое время месяца два у меня жила, посмотрела кругом – все уже на своих местах, все – параллельно, она говорит: у тебя уже такой везде порядок, что смотреть противно. Хотя, с другой стороны, этот первый этап, он, пожалуй, самый счастливый.
– А потом?
– А потом… А потом начинаются намеки. Ну, скажем, ты поневоле знакомишься с ее родителями, потом она тебе говорит: маме ты понравился. – И что она сказала? – А она сказала: выходила б ты за него замуж… Или начинает рассказывать, как выходили замуж ее подруги. Выходили-то они в основном неудачно, она этого не скрывает, но среди рассказа вдруг вздох – а жаль, семья ведь, в принципе, такая классная штука. И молчит, проверяет твою реакцию. Или, наоборот, вдруг начинает рассуждать, какая глупость рано заводить семью и что замуж она в ближайшее время ни в коем случае не собирается. В общем, сгущается атмосфера. Это, так сказать, второй этап.
– А третий?
Николай прохладно посмотрел куда-то в сторону.
– А третьего не бывает.
Сергей, благодушно слушавший все это, как рассказ о чем-то любопытном, но бесконечно далеком от его жизни, с улыбкой покосился на Николая.
– Где ты с ними знакомишься?
– Да где угодно, хоть на улице. Помнишь, как это было в институте?
– Не думал, что ты это практикуешь до сих пор.
– А сейчас это еще легче. Сейчас же, в сущности, сексуальный рай. Новое поколение подросло, оно на это смотрит гораздо проще. Сам подумай, лет пятнадцать назад мыслимы ли были отношения между двадцатилетней девушкой и тридцатипятилетним мужчиной? Им и в компании-то вместе появиться было б нельзя – их бы заклевали. А сейчас все просто. Большая часть моих знакомых по бизнесу имеет жен и подруг лет на пятнадцать младше себя, и ничего, все довольны. Барьер между поколениями преодолевается самым простым, естественным путем. И наиболее приятным для обеих сторон, – Николай с выражением ветерана-активиста наставительно поднял брови. – В общем, поколение подросло интересное, творческое, есть с кем работать, кому передать свой опыт…
– Думаешь, дело в поколении?
– Да нет, конечно. Экономическая ситуация. В сущности, сегодняшним молодым женщинам не позавидуешь, им не на кого опереться. Два-три процента их сверстников пошли круто вверх, а процентов семьдесят точно так же пошли круто вниз. А им ведь надо рожать, двадцать пять – двадцать семь – самый детородный возраст. Срабатывают инстинкты, природа инстинктивно ищет выхода. В сочетании с ослаблением нравов все это и дает кумулятивный эффект.
– Ты хорошо разбираешься в вопросе.
– Не во мне дело, это ж общая тенденция. Кстати, что тебе мешает идти в ее русле? Ну да, ты живешь с семьей, но, в конце концов, купи себе хотя бы однокомнатную квартиру – денег, я думаю, у тебя хватит – и перебазируй свою личную жизнь туда. Все равно ты дома бываешь мало, все время на работе, так что все это может длиться годами, можно гарантию дать, что твоя жена так ничего и не заметит. – Николай упреждающе уважительно развел руками. – Нет, я тебе никоим образом не хочу навязываться, я так понимаю, ты вполне счастлив в своей семье, просто имей в виду, мир многогранен, есть и такая возможность.
– Ладно, буду иметь в виду.
Николай с улыбкой присмотрелся к Сергею.
– Я вижу, я тебя не убедил.
– Ну почему? Ты говоришь совершенно правильные вещи. Просто… – Сергей, взглянув в небеса, усмехнулся. – Всякий совет хорош для того, кто его дает. То, что органично для тебя, вряд ли подойдет для меня. И наоборот. Да ты и сам это понимаешь.
Николай убежденно покачал головой:
– Этот совет подходит всем.
– Если все, то не я, – Сергей улыбнулся. – Ну а если серьезно, то о чем ты говоришь? Я же не сожительствую с ней. Она уже давно часть меня. Мы с ней очень близки.
– Ну слушай, о чем ты говоришь. Я же совершенно о другом, – Николай поспешно поднял руки. – Но, впрочем, не буду вторгаться в столь тонкие материи. Честно говоря, мне всегда казалось, что она не совсем подходит тебе, но, впрочем, я вполне могу и ошибаться, возможно, у вас и в этом полная гармония. Учитывая, что ты единственный из моих знакомых, кто не развелся, я вполне готов в это поверить.
Сергей, улыбнувшись, кивнул:
– Ты на многое готов ради меня.
Николай с интересом посмотрел на него.
– Значит, все-таки – нет?
Сергей, задумавшись, посмотрел себе под ноги.
– Что тебе сказать… Страстной ее, конечно, не назовешь. Но, впрочем, это никогда не было секретом для меня.
– И, зная это, ты все-таки женился на ней?
– Мне было двадцать пять, когда я женился на ней. И я был чертовски самоуверен. Понимаешь, в двадцать пять тебе кажется, что ты знаешь о женщинах все. И, главное, ты начинаешь думать, что ты все умеешь. Я знал, что темперамент у нее флегматичный, но я был уверен, что мне удастся повернуть ее в нужную сторону, переделать ее под себя. И не то, чтобы я особенно ошибся, она прогрессировала, до твердой четверки я ее дотянул. Но, видимо, есть предел, поставленный самой природой. То, чего бы я хотел, я, видимо, никогда не смогу от нее получить.