Заведений такого рода здесь было несколько, одно из них, со стойкой и маленьким зальчиком на семь-восемь столиков, понравилось ему больше других. Посмотрев меню и получив подтверждение от бармена, что вечером здесь наверняка не будет слишком людно, он вышел на улицу. Тревожась от мысли, что в этом ресторанчике ей может по какой-то причине не понравиться, он обошел все остальные заведения, задав всюду все тот же вопрос о вечерней загруженности. Получив всюду обнадеживающие ответы, он вновь вернулся в начало улицы. Он шел медленно, ее образ, уже какой-то другой, чуть-чуть изменившийся под действием происшедшей встречи, снова стоял у него перед глазами. Он вспомнил ее стоптанные туфли. Метро было здесь же, неподалеку, это значило, что ей будет удобно сюда добираться. Он вдруг вспомнил, как она шла в то утро, когда он увидел ее, с покорным усилием, в туфлях на высоком каблуке, ее напружиненные, круглые икры, как живое существо, пожалев ее ноги, которым приходилось нести эту статную, плавную тяжесть. Каким-то прозрением сердца он вдруг понял, что при ее явно большом размере ноги ей трудно купить себе туфли, особенно туфли на высоком каблуке, и, покупая меньший размер, она наверняка вынуждена подолгу разнашивать его, натирая себе ноги, и, наверно, поэтому ей попеременно приходится носить старые, сношенные туфли, давая ногам отдохнуть. Выйдя с улицы на какую-то площадь, он пошел куда глаза глядят, решив скоротать оставшийся час на улице. Волнение его утихло. Теперь, когда он подготовил все, что смог, он мог просто думать о ней и волнение улеглось, как будто всосалось в его воспоминания о ней, воспоминания о том, какой она была в первую и вторую их встречу.
Пройдя изрядное расстояние, он спросил у прохожего время и, остановив машину, снова вернулся в гостиницу. Зная, что имеет несколько минут в запасе, он немного постоял у входа, думая о том, что скажет ей. Волнения и переживания были сейчас неуместны, надо было просто серьезно и уважительно поговорить с ней, именно от этого все должно было решиться. Он постоял у подъезда еще немного. Поднявшись к себе, он еще минуту посидел перед будильником, ожидая, пока стрелки покажут ровно половину первого. Дождавшись, когда это случилось, он снял трубку и набрал номер.
– Фирма «Геликс».
– Попросите, пожалуйста, Наташу.
– Минутку.
Минуту он слушал голоса и отдаленные шумы.
– Алло?
– Наташа, здравствуйте, это Сергей. Мы с вами говорили сегодня утром. Помните меня?
– Да, конечно.
– Простите, я вас отвлеку на минуту. Скажите, вы сегодня вечером ничем не заняты?
– Нет.
– Я хотел бы вас увидеть. Как бы вы отнеслись к тому, чтобы посидеть сегодня вечером где-нибудь в ресторане или в кафе? – он секунду помедлил, подбирая слова. – Нам надо встретиться и поговорить.
Она секунду молчала.
– Да, хорошо.
– У вас есть какое-нибудь любимое место в городе? Где вам бы самой было приятно? Может быть, там?
– Любимое? – она, казалось, задумалась. – Не знаю… Вообще много есть нормальных мест.
– Я нашел один неплохой бар в старой части города. Это недалеко и от вас, и от меня. Мы могли бы встретиться там.
– Где это?
Он назвал адрес.
– Да, нормально. Я это место знаю. Там нормально.
– Там вообще таких мест несколько. Может быть, вы бы сами выбрали, какое вам больше понравится.
– Там есть один бар нормальный. Я покажу.
– Хорошо. Вы во сколько заканчиваете?
– Я? В семь. Но, в принципе, я могу уйти и в полседьмого.
– Тогда давайте в семь я буду ждать вас в начале улицы, у стелы. Знаете, где это?
– Знаю.
– Значит, в семь. Я буду ждать. – Он помедлил, ощутив накопившееся неудобство. – Простите, можно мне говорить вам «ты»?
– Да. Так, наверно, будет лучше.
– Спасибо. Значит, в семь. Я буду ждать. До встречи.
– Пока.
Еще не веря, что все получилось так просто, он положил трубку. Секунду просидев на кровати, глядя на башни и шпили на крышах старых имперских зданий в отдалении напротив, он резко поднялся и подошел к окну. Мгновенье он смотрел вниз, на ничем не примечательную улицу. Вернувшись, он вновь опустился на кровать. Внутренне еще разогнанный разговором с ней, он некоторое время сидел, пытаясь сосредоточиться. Чувствами наконец догнав случившееся и повалившись на локоть, он снова посмотрел на часы. Без двадцати час, до только что назначенного свидания оставалось полдня, и заполнить это огромное зияющее пространство было нечем. Немыслимо было и пытаться высидеть хотя бы часть этого времени в гостинице. Еще не зная, что он будет делать на улице, он, глубоко вздохнув, поднялся с кровати. В который раз заперев номер, он спустился вниз. Вновь пройдя утренним путем, по дороге к метро, он свернул на проспект, где чередой, один за другим тянулись магазины. Пройдя несколько из них и увидев книжный, по выработанной годами привычке, почти инстинктивно он зашел туда. Проходя мимо полок с разноцветными книгами, почти сразу бездумно миновав их все, он вдруг ощутил, что все происходит как-то слишком быстро, и вообще, все это должно происходить как-то не так. Вернувшись, он попытался привычно всмотреться, установить контакт между собой и книгами и ничего не смог. Книги не отвечали, надписи на обложках потеряли смысл, взяв наугад какую-то книгу с полки, он подержал ее в руках, раскрыв, он попытался что-то прочитать и, ничего не поняв, поставил назад. Книги молчали. Мир печатных слов не принимал его. Выйдя из магазина, он еще некоторое время шел по проспекту, никуда не сворачивая, ища, за что бы зацепиться взглядом, и ничего не находя. Пройдя еще какое-то расстояние, почувствовав что-то похожее на голод и увидев на пути ресторан, он завернул туда. Тяжелые бархатные портьеры, люминесцентный свет днем, авангардного дизайна витражи и металлические колонны. Сидя за столом перед пирамидой свернутых салфеток, он смотрел в полумрак, на гранитные напольные вазы и литые бра, думая, сколько все это может занять времени и сможет ли он убить хотя бы еще полчаса, если официанты не будут торопиться. Примерно через сорок минут, расплатившись и выйдя, он, подумав, возвращаться ли ему или идти дальше, двинулся вперед. Следующие несколько часов точно так же, как раньше, он ходил по улицам и проспектам, стараясь никуда не сворачивать, пока на электронном табло над входом в какое-то учреждение не увидел цифры «18:30». В очередной раз остановив машину, он за двадцать минут доехал до места свидания. Купив на углу букет роз, он стал у стелы, на площади перед кинотеатром, сразу инстинктивно найдя глазами часы на другой стороне перекрестка – до встречи с ней оставалось десять минут. Машины надолго застревали у перекрестка, давая место поперечному потоку, и затем двигались вновь. На той стороне проспекта женщина в белом фартуке торговала с лотка мороженым, в двери продуктового магазина напротив входили и выходили люди.
Было всего пять минут восьмого, когда, в очередной раз взглянув в привычном направлении, он на той стороне перекрестка увидел ее. Его глаз мгновенно выхватил из толпы ее неспешно двигавшуюся фигуру. Она была все в том же простеньком платье и надетой поверх него темно-бурой клочковатой кофте, на ногах ее были все те же похожие на тапочки туфли на низком каблуке. Икры ее, потеряв от этого идеальную натянутую округлость, казались чуть более широкими. Что-то неуловимо изменилось в ней. Она была такой же, как утром, и не такой. С восхищенным удивлением он отметил эту перемену. Что-то как будто встало на свои места, сейчас она, казалось, была в гармонии с собой и с окружающим миром. Сама походка ее излучала негу и миролюбие. Впервые видя ее такой, он завороженно следил за ее приближением. Она приближалась как-то обстоятельно, не спеша, в отличие от своего утреннего вида, с любопытством поглядывая по сторонам, неторопливо и с достоинством неся свое тело. Дисциплинированно подождав, пока проедут машины, она как-то рассудительно перешла улицу. Ступив на тротуар, она заметила его. Уловив этот момент, он двинулся ей навстречу. Преодолев два десятка шагов, разделявших их, они остановились как-то неожиданно близко друг от друга, на расстоянии дыхания; будучи почти одного роста с ним, она спокойно смотрела на него, кажется, ее это не смущало. Взяв у него цветы, она со спокойным любопытством, но миролюбиво, без утренней отчужденности взглянула на него:
– Давно ждешь?
Он коротко покачал головой:
– Нет, недавно.
– Хорошо.
Обстоятельно, с удовольствием понюхав цветы, она еще раз взглянула на них:
– Красивые.
Не дожидаясь ее вопросов, он кивнул в сторону уходящей вглубь квартала улицы:
– Здесь в двух шагах неплохой бар, маленький. Если тебе там не понравится, то дальше по улице есть ресторан. А если и там не понравится, то дальше еще один.
Она спокойно кивнула:
– Ладно, нормально. – Заглянув в сумку, она огляделась. – Только надо сигареты купить.
Сигаретный киоск был рядом, у кинотеатра. Подойдя к нему, желая опередить ее, чтобы ей не пришлось платить, он быстро взглянул на нее:
– Какие?
– «Мальборо».
Пачек «Мальборо» разных сортов на витрине было несколько, быстро пробежав по ним взглядом, он купил те, что были дороже всего. Взяв из его рук пачку, она непонимающе посмотрела на него:
– Зачем такие дорогие?
– Я думал, чем дороже, тем лучше. А какие надо?
Она поспешно махнула рукой:
– Ладно, нормально.
Он вопросительно взглянул на нее:
– Идем?
Она снова спокойно кивнула. Пройдя шагов пятьдесят, они дошли до дверей бара. В маленьком зальчике было по-весеннему светло, почти все столики пустовали, лишь за одним из них женщина задумчиво курила, глядя в окно, а мужчина, опершись локтями о стол, говорил по мобильному телефону. Сергей кивком указал на столик у окна:
– Сюда?
Она кивнула. Подойдя к столику, они уселись, она спиной к окну, а он боком. На стул рядом с собой она положила цветы. Мгновенно появившийся из-за стойки официант бесшумно опустил на стол меню и исчез. Склонившись над столом и раскрыв меню, она с впервые блеснувшими искорками любопытства в глазах, с неожиданной хитроватой улыбкой заглянула в него.