Прищуривается, не подходит. Держится в стороне.
– Выслушаешь? Всё не так, Алис.
– Всё не так?! Не так?! – с губ срывается истеричный смех.
– Не так, – отвечает ровно, – просто сядь и…
Я понимаю. Как же я теперь его понимаю… У меня сейчас точно такая же реакция, какая у него была, когда увидел имя Димы на экране моего телефона. Но, судя по тому, что он потом даже не напомнил про ту ситуацию, сам всё выяснил. А я ничего выяснять не хочу, потому что… Потому что я ему не верю!
Осознаю, что поступаю как истеричка. Ведь я тоже желала лишь одного – чтобы он выслушал. А сама не готова, нет!
– Мы просто… Делаем всё хуже. Не подходи.
– Хорошо, Алиса, – бросая на меня тяжелый взгляд, он оборачивается и выходит из кухни, оставив меня наедине с самой собой.
Прижимаясь спиной к прохладной стене, я сползаю по ней вниз. Прижав ноги к животу, обнимаю их руками, утыкаюсь носом в колени. Так и хочется схватиться за голову и выдернуть каждый волосок с корнями. Кричать, орать до хрипоты.
Я свихнулась. Сошла с ума. Так не может продолжаться! С каких пор я стала всё так близко принимать к сердцу? Разве выслушать так сложно? Может… Может, он был у брата? Может, этот парфюм Веры? Обнял ее, вот и пахнет от него… женщиной.
Нет, Вера говорила, что после беременности не пользуется духами. Ее тошнит от всего, даже от запаха пудры.
Больше никто в голову не приходит. Да и почему он должен кого-то обнимать? Господи… Почему я так остро на всё реагирую?
Встаю с места и иду в гостиную. Спать я точно не смогу, но, может, майор увидит, что я успокоилась, и сам все объяснит. Чувствую себя отвратительно. Не дышу, сижу на диване, затаив дыхание, и смотрю в телевизор, но не разбираю, что там показывают. На глаза наворачиваются слезы, а я боюсь моргнуть, иначе они покатятся по щекам.
Тимофей не обращает на меня внимания. Быстро набирает текст на компьютере, не глядя на клавиатуру. Свет, исходящий в темноте от экрана, падает ему на лицо.
Он сейчас совсем другой. Нет той доброты, что была раньше, когда мы только познакомились. Он зол, собран и настроен работать всю ночь. На миг он поворачивает голову в мою сторону, и наши взгляды пересекаются. Я машинально отворачиваюсь, но сразу же снова смотрю на него. Глубоко выдохнув, Тимофей встает и уверенно идет ко мне, садится рядом.
– Готова выслушать? – взяв меня за руку, слегка сжимает. Я молчу, и это молчание он понимает по-своему. – Я был с Яной.
Не успевает договорить, звонит его телефон.
– Да, Вер, – отвечает, но почему-то я чувствую раздражение в его голосе, а на меня он смотрит недовольно, хоть и пару секунд назад смотрел иначе.
Ставит на громкую связь, не отрывая от меня своих глаз.
– Привет. Как дела? – голос девушки звучит немного издалека, будто чем-то занимается, а телефон лежит в стороне. – Как Алиса?
– Всё отлично. У вас как? – Тимофей касается подушечками пальцев моей щеки, заправляет волосы за ухо, которые я буквально несколько минут назад готова была вырвать.
– Нормально у нас всё, Тим. Я сегодня говорила с Алисой, и мне не нравится, что она постоянно грустная. Ей не с кем общаться, некуда идти. Нужно уделить ей больше времени. Надеюсь, ты понимаешь меня?
Я зажмуриваюсь, потому что по поджатым губам Тимофея понимаю, как ему не нравится то, что она лезет, еще и советы дает взрослому мужчине. Знаю, у Веры нет плохих намерений, и она пытается сделать как можно лучше, но она плохо знает брата своего мужа. Точнее – совсем не знает. Только внешне. Его милое обращение с ней – это ничего не значит. У нас всё иначе.
– Вер, – как только Тимофей хочет ответить, я сжимаю его руку и мотаю головой.
– Не надо… – шепчу одними губами, умоляя взглядом.
– У нас всё хорошо, Вера. Если Алисе что-нибудь нужно будет или же что-то захочет, я думаю, она может сама мне об этом сказать. Не ребенок. Я сейчас занят. Поговорим позже. Давай, мартышка, не скучай. – Последнее предложение явно для того, чтобы она не обиделась, ведь первые слова майор произнес достаточно грубо.
Выключает громкую связь, и я не слышу ответ девушки. Спрятав мобильник в карман брюк, Тимофей сверлит меня взглядом.
– Это неприятно, Алиса, – говорит он тихо. Спокойно. – Неприятно, когда кто-то лезет не туда, куда нужно. Я не ребенок, чтобы меня ругали. И я абсолютно не против, чтобы ты с кем-либо общалась, но насчет нас… Не надо, Алиса.
А насчет чего? О чем я могу еще говорить? И с кем? У меня, кроме Веры, никого нет и не с кем делиться переживаниями.
– Ты же понимаешь меня, да? Можешь беседовать с кем угодно. Даже со своей новой подругой, с которой познакомилась на работе, но, Алиса, говорить с кем-то про наши ссоры… – он цокает языком, – это лишнее. Или ты хочешь испортить мои отношения с близкими мне людьми?
Мое сердце начинает колотиться. Сглатываю поступивший к горлу ком и еле сдерживаю себя, чтобы не расплакаться. Нет, я никогда этого не хотела, даже в мыслях не было. Я даже подумать не могла, что Тимофей будет такого мнения обо мне.
– Нет, конечно, – голос всё-таки предательски подрагивает. – Прости.
Каждый раз, когда мы хотим приблизиться друг к другу, всё выходит наоборот. Точно так же, как сейчас. Да, я была права – я никогда не смогу быть на одной волне с Тимофеем. Между нами уже нет того доверия, нет желания пойти на уступки. Мы всё усложняем.
А Яна… Как бы она близка ни была к майору, он мог только обнять ее, но пахнет от него женским парфюмом так остро… Разве может быть дружба между женщиной и мужчиной? Не думаю.
Помнится, Вера говорила, что написала письмо перед уходом и спрятала. Я не буду ничего прятать. Уйду молча. Но сначала докажу, что я лучше останусь одна, чем буду «портить его отношения с близкими».
Глава 22
Алиса
Пока я пытаюсь приготовить завтрак, телефон Тимофея не замолкает. Майор принимает душ, я ежеминутно смотрю на экран, но не смею дотронуться. Пусть лежит на месте, иначе снова придумает что-нибудь и будет орать на меня. Но краем глаза запоминаю номер, а потом хватаю свой мобильник, который купил мне Гордин в тот же день, когда разбил мой. Записываю номер звонящего – Захаров. Так написано на экране, и, если я не ошибаюсь, он лучший друг Тимофея.
Тимур. Вера о нем много говорила. Память у меня хорошая. Поэтому цифры уже знаю наизусть.
– Кто звонит? – Тимофей заходит в кухню в одних шортах. Прищуривается. Глаза его разбегаются в поиске мобильника.
– Я не знаю, – бессовестно вру. Равнодушно пожимаю плечами. – Посмотри – увидишь. Мне неинтересно.
Усмехаясь, он мотает головой.
– Да, – отвечает на звонок. – Сегодня? Окей. Я приеду.
Коротко поговорив, он отключается.
– Ты сегодня чем заниматься будешь? – интересуется осторожно, присаживаясь за стол. – Может, выйдем прогуляемся вечером по городу?
– Зачем? – Это совсем не к месту. После всего… Нет, он издевается?! Сегодня орет, обвиняет хрен знает в чем, а завтра начинает про прогулки. – Это лишнее.
Я нервно улыбаюсь, впиваясь ногтями в ладони, оставляя рисунки в виде полумесяца.
– Яна сказала, беременным нужен чистый воздух, а не сидеть дома весь день.
Яна сказала. Вот как? Значит, к ее словам он прислушивается, а на то, что говорю я, ему абсолютно плевать?!
– Я выхожу на балкон и дышу свежим воздухом. Необязательно в город. С Яной гуляй.
Встаю с места, не обращая внимания на нецензурные слова Тимофея, которые он цедит сквозь стиснутые зубы. Пусть ругается сколько хочет, пусть общается, гуляет со своей Яной сколько хочет. А еще пусть обнимает ее сколько хочет! От меня же пусть держится как можно дальше!
– Алиса! – рявкает. – Алиса, что за чушь ты опять несешь?!
Ага. Всё, что несу я – это чушь, да.
– Оставь меня в покое, Тимофей. Я не хочу с тобой разговаривать! – закрываю дверь своей комнаты за собой.
Точнее, Машиной. Тут нет ничего, что принадлежит мне, хоть раньше я думала иначе. Считала себя не только хозяйкой этой квартиры, но и сердца майора, которого у него, как оказалось, нет. Или оно каменное.
Знаю, что поступаю как ребенок. Да, я обижена, и во мне говорит эта самая обида. Да, у него есть сердце и на самом деле оно не каменное, но вспыльчивый характер всё портит. И недоверие к людям. А я – сестра преступника. Поэтому особо Тима не осуждаю, не виню, но, черт побери, он разгромил всё на своем пути. Убил все чувства, что я испытывала к нему.
– Алиса, открой эту гребаную дверь! Или хочешь, чтобы я ее вышиб? Поговорим нормально! Спокойно!
Не о чем говорить. Пусть ненавидит меня.
– Уходи. Тебя на работе ждут, – делаю шаг от двери – вдруг он действительно ее сломает.
Тимофей ничего не говорит, а через пару минут до меня доносится сильный грохот. Он ушел, хлопнув за собой дверь. Отлично.
Я набираю номер капитана. Нужно с ним поговорить, сказать то, что скрыла от майора. Я просто не хочу, чтобы он вляпался в это дерьмо еще больше.
– Добрый день. Я Алиса, – говорю в трубку, как только Тимур принимает звонок. Но не знаю, как продолжить разговор. Что ему сказать? Вдруг он спросит, кто я? Что я ему скажу?
– Добрый, – отвечает взволнованно. – Что-то случилось?
– Нет. Я… Простите, что отвлекаю. Но я хотела с вами поговорить. Вы можете приехать в квартиру… Тимофея?
– Конечно. Через десять минут буду.
– Только… Я не знаю, впустят ли вас охранники. И, пожалуйста, я бы хотела, чтобы о вашем визите Тимофей…
– Я понял, – перебивает. – Не волнуйтесь. И да, впустят. Ждите.
Замечательно! Он не задал никаких вопросов. Поговорим с капитаном, а потом позвоню Вере. Незачем мне иметь отношения с близкими людьми мужчины, от которого сегодня же уйду. Пусть все запомнят меня предательницей.
Убираю свои вещи как можно дальше, чтобы не видеть их. Всё, что я надеваю – принадлежит майору. Я больше сюда не вернусь. И да, я умом понимаю, что это неверный шаг, но и жить тут больше не могу. Не знаю, возможно, я слишком драматизирую ситуацию. Слишком больно впивается в сердце каждое слово майора. Обижаюсь, разрываюсь на части от разочарования.