Глава 9
Массимо закрыл глаза, прижался губами к мягким губам Ливии и вдохнул ее запах. Он почувствовал, как она дрожит.
Эмоции переполняли его, он не мог понять, какая из них действует на него сильнее.
Он был уверен только в одном: здесь и сейчас он обязан быть рядом с Ливией.
Ему необходимо прикасаться к ней. Вдали от нее он чувствует себя как рыба, выброшенная на берег.
Или как тонущий человек, которому не хватает воздуха.
В душе и теле Массимо бушевали страсти. Ливия заполнила все его мысли и ощущения.
Его сердце колотилось так громко и сильно, что он удивлялся, как оно до сих не выскочило у него из груди. Как только Ливия прижала свою маленькую руку к его груди, Массимо понял: она тоже почувствовала его состояние.
Он ощущал пульсацию ее крови через крепко сцепленные руки.
Проведя растопыренными пальцами по ее мягкой шее, он запустил их в ее волосы. До настоящего момента он опасался, что остриженные и покрашенные волосы Ливии стали другими. Но, прикоснувшись к ним, с блаженством почувствовал их прежнюю шелковистость.
Массимо не мог не прикасаться к ней прежде. И не мог игнорировать ее сейчас.
Ливия была для него важнее воздуха. Она стала огнем в его сердце, кровью в его жилах и землей, которая поддерживала его.
Их губы медленно соприкоснулись, потом приоткрылись, и их поцелуй стал откровеннее.
Он упивался ее сладким дыханием.
Они разомкнули сплетенные руки и крепко обняли друг друга. Их языки переплетались в причудливом танце. Желание, с которым Массимо боролся с тех пор, как Ливия поднялась на борт его частного самолета, наконец‑то вырвалось наружу.
Миллион вкусов, запахов и ощущений наполнил Ливию, которая так долго отказывала себе в удовольствии. Оказавшись в крепких объятиях Массимо и позволяя ему целовать ее так глубоко и страстно, она погрузилась в океан наслаждения.
Массимо разрушил последний барьер, которым она отгораживалась от него, а вспыхнувшие в ее душе чувства были слишком всепоглощающими, знакомыми и удивительными, поэтому нисколько ее не пугали.
Если бы ее выбросили на необитаемый остров и разрешили взять с собой только одного человека, Ливия ни секунды не сомневалась, что выбрала бы Массимо. Он стал словно шрам на ее сердце. Словно вечное воспоминание.
Ей не хотелось анализировать, что она сейчас делает. Что они с Массимо сейчас делают. Она нуждалась в нем так сильно, что ей было не до размышлений.
Только теперь, утонув в пьянящих и соблазнительных прикосновениях Массимо, она поняла, как страдала с тех пор, как ушла от него, и ее существование стало мрачным и бесперспективным.
Их сердца бились в унисон… Они обнимали друг друга и чувствовали, что становятся одним целым…
Ее душа расцвела, широко распахнулась и заполнилась светом.
Оба молчали, потому что все стало понятно без слов.
Ливия подняла руку и провела ладонью по его щеке, чувствуя под пальцами щетину.
Как долго она этого ждала…
Как часто ей снилось, что они с Массимо занимаются любовью…
Но потом она просыпалась в холодной кровати одна и понимала, что прошлого не вернуть.
Ее мучили кошмары о том, что Массимо встретил другую женщину. Один из них преследовал ее несколько ночей подряд. Ей снилось, что она идет по улице и видит, как Массимо гуляет, держа под руку безликую женщину. Ливия бежала за ними, но не могла их догнать. Она вроде бы громко звала его по имени, но из ее горла не вырвалось ни звука. Ливия вздрагивала во сне и просыпалась на мокрой от слез подушке. Ее сердце холодело от ужаса, ей было намного хуже, чем после ночных кошмаров, которые она видела в детстве.
Но сейчас они вместе.
И не важно, что ждет их завтра.
Она будет лелеять каждое мгновение, что у них осталось.
После позднего завтрака в коттедже пришло время прощаться. Гости, оставшиеся на ночь, уехали первыми. В коттедже были только Массимо, его ближайшие родственники и медперсонал его дедушки.
С тяжелым сердцем Массимо пошел с ними к пристани, где ожидал круизный лайнер. Их путь домой будет намного короче. Они доплывут до Вити‑Леву и оттуда вылетят в Рим на частном самолете, который зафрахтовал для них Массимо. После двух месяцев отсутствия дома его семья с нетерпением ждала возвращения в Италию.
По обоюдному согласию никто не заговаривал о здоровье дедушки. Только из‑за него они полетят в Италию на самолете. Джимми хватило сил только на поездку на родину и на праздничную вечеринку. Двухмесячное плавание обратно будет для него невыносимым. Он просто не успеет вернуться домой, где хочет умереть.
Мадлен обняла Массимо и посмотрела на него с необычайно серьезным выражением лица.
– Приезжай домой поскорее, Массимо. Пожалуйста.
Вместо привычного расплывчатого ответа, который он давал на подобные просьбы, Массимо поцеловал сестру в щеку:
– Я постараюсь.
Она крепче его обняла:
– Постарайся. Мы скучаем по тебе.
Впервые в жизни он понял, что хочет выкроить время для своей семьи.
Он чувствовал, что изменился. Хотя боялся оказаться на острове с семьей, уик‑энд прошел гораздо лучше, чем он ожидал. Чем больше времени он проводил со своими родственниками, тем легче ему было с ними общаться. В их отношении к нему чувствовались любовь и привязанность, которые никогда не ощущал раньше. И теперь он смотрел на свою семью другими глазами.
Поверх головы сестры Массимо увидел, как его мать суетится около инвалидной коляски дедушки. Мать всегда любила кого‑нибудь опекать. Она становилась намного счастливее, когда что‑нибудь делала для тех, кто был ей дорог. Ради любимых людей она наглаживала вещи или, как рабыня, целыми днями стояла у плиты, чтобы приготовить вкусную домашнюю еду. Отец Массимо был точно таким же.
Всплыло старое воспоминание: Массимо спит на полу в спальне своей сестры, пока отец делает кровать и шкаф для его комнаты. Все материалы старые и потрепанные, но отец все де лает сам и красит мебель в тот цвет, который выбрал Массимо.
Тогда Массимо впервые увидел, каково воплощать идею в жизнь.
В тот момент, когда он решил, что наконец‑то нашел причину своей любви к технике и науке, всплыло еще одно воспоминание о том времени, когда отец обнаружил старый велосипед в центральном пункте сбора мусора. Он принес его домой, отремонтировал и перекрасил. К тому времени, когда он подарил его Массимо, велосипед выглядел как новенький.
Почувствовав сильную любовь к родителям, Массимо обнял их крепче, чем обычно. Несмотря на обиды, которые терзали его, пока он рос в бедности, ему никогда не приходилось чего‑нибудь бояться. Ему ни разу не пришлось беспокоиться о том, что его сестру соблазнят преступной жизнью.
Обняв племянницу, Массимо пошел прощаться с дедушкой. И молчаливо взмолился о том, что видит дедушку не в последний раз.
Массимо наблюдал, как его семья уплывает. У него было тяжело на душе, к его горлу подступил ком.
Рядом с ним стояла Ливия и энергично махала рукой его родственникам.
Как бы сильно он ни пытался игнорировать Ливию, он не мог этого сделать.
Ком в горле, похожий на гранит, увеличивался. Массимо не находил себе места от противоречивых ощущений.
Внезапно он повернулся на каблуках и зашагал обратно по пристани, осматривая небо в поисках «Сессны», на которой улетели в Вити‑Леву последние гости вечеринки. Самолет уже должен был вернуться, чтобы отвезти Массимо и Ливию в международный аэропорт Нади, где их ждал летный экипаж.
– Массимо?
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, замедляя темп настолько, чтобы Ливия догнала его.
Меньше всего он хотел долгого прощания с женой. Хватит с него тех бурных чувств, которые он не в силах обуздать.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
– Да.
– Ты почти не разговаривал со мной с тех пор, как мы встали с постели. Ты сожалеешь о прошлой ночи?
Как всегда, Ливия попала в самую точку.
– Я не сожалею о ней, – ответил он. – Я просто не вижу смысла говорить об этом.
– Мы провели ночь, занимаясь любовью. По‑моему, у нас появился повод, чтобы поговорить.
Это была та самая Ливия, которая всегда стремилась обсудить чувства, словно эти чувства имели значение.
– Прошлой ночью… – Он снова закрыл глаза и вдохнул, борясь с трепетом, который распространялся по его жилам при воспоминании о невероятной близости с Ливией. – Я не говорю, что это была ошибка. Но сейчас я считаю, что мы не должны были это делать.
– Почему нет?
– Мы разводимся, Лив. И нам предстоит дождаться, когда мой дед… – Он не мог об этом говорить. Они с Ливией ждали, когда его дедушка умрет, чтобы потом могли развестись. – Это случится довольно скоро, – подытожил он, не понимая, от чего сжимается его сердце: от понимания неизбежности смерти его дедушки или из‑за окончания их брака.
Ливия пристально смотрела на него темно‑карими глазами.
– У тебя не осталось сомнений?
– Сомнений? – переспросил он.
– О том, правильно ли мы поступаем.
– Нет.
Она вздрогнула, но не отвела взгляда.
– А я сомневаюсь.
– Какие у тебя могут быть сомнения? – с недоверием спросил он. – Именно ты предложила расстаться. Ты ушла от меня.
Она повела стройными плечами и поджала губы, а потом произнесла:
– Я хочу попробовать еще раз.
Сердце Массимо екнуло. Он шагнул назад и пристально посмотрел на Ливию.
– Одна ночь секса не спасет разрушенный брак, а наш брак разрушен.
– Но мы даже не пытались его спасти. Мы всегда только спорили. – Она всплеснула руками. – Я всегда только спорила. Ты отказывался спорить. Не важно, кто что сделал, правда в том, что мы с тобой ни разу не сели, не поговорили и не попытались найти способ что‑либо исправить. Мы просто сдались.
– Есть то, что невозможно исправить. Наш брак – тому пример, и ты была права, когда ушла от меня. Извини, если прошлая ночь вызвала у тебя сомнения, но…
– Прошлая ночь помогла мне понять истину. Мы с тобой слишком легко сдались.
– Для меня ничего не изменилось.
Она приглушенно рассмеялась:
– Ты лжешь.
– Я не смогу стать мужем, какой нужен тебе.
– Но ты же не знаешь, чего именно я хочу, – сказала она.
– Ты кричала мне об этом в лицо каждый день.
– Значит, тогда ты просто меня не услышал.
– Я не собираюсь бередить старые раны. – Он вытянул руку к Ливии, показывая, что желает закончить этот разговор. – Ты просила развода, и я с тобой согласился. Мы поступили правильно. Я возвращаюсь в Америку, а ты – в Италию. Вот и все. Разговор окончен.
Он снова стал уходить.
– Я знала, ты убежишь, как только я коснусь этой темы, – сказала Ливия.
Игнорируя ее, он продолжал идти, поднимая голову к небу, чтобы увидеть самолет. Тот должен был прилететь полчаса назад.
– Самолет не прилетит, – произнесла Ливия.
Массимо остановился на полушаге.
– Самолет, – повторила она. – Ты ждешь его, но сегодня он не прилетит.
Ливия скрестила руки на груди и приготовилась к бою.
Когда Массимо повернулся и посмотрел на нее, выражение его лица стало мрачным.
– Что ты сделала? – спросил он.
– Я попросила, чтобы самолет прилетел завтра. Нам надо поговорить.
– Нет, нам надо возвращаться домой. У меня работа, а тебя ждет твой брат. Я думал, ты хочешь увидеться с ним и убедить его, что он правильно поступил.
– Он в безопасности, – возразила она. – И пока у него под рукой компьютерные игры и куча еды, он никуда не денется. Чтобы сэкономить тебе время на бесполезные телефонные звонки, я также скажу, что отправила твой летный экипаж в путешествие на твоей яхте. Даже если тебе удастся вызвать другой самолет, который перевезет нас с острова на материк, нам не покинуть Фиджи.
– Что за… – Он громко выругался.
Ливия было плевать на брань. Она выросла в доме, где постоянно грязно ругались.
С силой стиснув зубы, он вытащил телефон из заднего кармана.
– Я не знаю, какую игру ты затеяла, но у тебя ничего не получится. Моя команда слушает мои приказы, а не твои.
– Когда мы поженились, ты сказал всем своим сотрудникам, включая летный экипаж, что они должны относиться к моим приказам так же серьезно, как к твоим. Ты отменил это условие?
Массимо одарил ее убийственным взглядом.
– Позвони им, если хочешь, – продолжала она, – и ты узнаешь, что они уже на яхте и пьют шампанское, которое я для них заказала. Они не смогут управлять самолетом. – Пусть Массимо поразительно умен, но в планировании Ливии нет равных. Если у нее появилась возможность оставить Массимо на острове еще ненадолго, она лишила его всех шансов уехать.
Глядя на нее, он ударил пальцем по экрану своего телефона:
– Я зафрахтую другой самолет, который отвезет меня домой. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
– Ты считаешь, тебе удастся вызвать самолет сегодня? Тебе повезет, если он прилетит завтра.
– Я рискну. – Он поднес телефон к уху и через мгновение, ругаясь, выключил его.
– Не звони Линди, я уже говорила с ней. В Лос‑Анджелесе суббота… – Разница во времени работала в пользу Ливии. – Линди уехала на весь день из дома со своей дочкой и выключила телефон.
– Я не приказывал Линди подчиняться тебе, – заявил он.
– Я попросила ее об одолжении, и она согласилась. У нее выходной, поэтому она не нарушает условия работы с тобой.
Последовало долгое и напряженное молчание.
Ливия затаила дыхание.
Затем Массимо улыбнулся, но его взгляд остался ледяным.
– Мне не нужна Линди, чтобы зафрахтовать самолет. И мне не нужно, чтобы она бронировала для меня номер в отеле на ночь. Я все сделаю сам. Ты все равно проиграешь.
– Мы проиграем оба! – крикнула она ему вслед. – Только один день, Массимо, это все, о чем я прошу. Позвони в авиакомпанию и вызови другой самолет, который заберет тебя с острова, и поселись в отеле, ожидая, когда твой летный экипаж вернется из плавания. Или оставайся здесь со мной и выясни, сможем ли мы спасти наш брак.
– Я не хочу тратить энергию на спасение того, что невозможно спасти.
– Как ты можешь такое говорить, если всю свою трудовую жизнь решаешь сложнейшие проблемы планеты, которые, по словам людей, не могут быть решены?
– Эти проблемы решаются с помощью науки и техники. Наши проблемы нерешаемы.
– Я тоже так думала, но сейчас…
Внезапно он остановился и обернулся. Если бы Ливия не остановилась вовремя, то налетела бы на него.
– Ничего не изменилось, То, что ты сделала, достойно сожаления. Мне нужно вернуться в офис в понедельник. Я должен тестировать прототип…
– Почему именно ты? – Она старалась говорить спокойно, но чувствовала, как ее распирает от злости. – На тебя работает четыре тысячи человек. По‑твоему, никто из них не сумеет протестировать прототип без тебя? Почему менеджер проекта не может это сделать? – Это был знакомый довод, который она постоянно приводила по вопросам его бизнеса.
– Это строго контролируемый эксперимент, за которым я должен следить. – Этот вариант ответа он давал ей бессчетное количество раз.
– Ты должен следить только за своим сердцем, – отрезала она.
Он скривился:
– Я не желаю это слушать.
– О да, как обычно! Если ты не заметил, ты застрял на острове вместе со мной. Тебе некуда бежать, если ты не заплатишь кому‑нибудь, чтобы тебя вытащили отсюда. – Видя, что Массимо собирается уйти, Ливия схватила его за запястье и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Сильная пульсация его вены на запястье не давала ей шанса сосредоточиться. – Пожалуйста, Массимо, дай мне всего один день. Самолет заберет нас утром. Если завтра ты по‑прежнему захочешь, чтобы мы пошли разными путями, я смирюсь. Но если я когда‑нибудь что‑то для тебя значила, и если наш брак когда‑нибудь был дорог тебе, пожалуйста, дай нам этот шанс.
Он немного расслабился, и она увидела, как его ледяной взгляд слегка потеплел.
Он посмотрел на ее руку и осторожно убрал пальцы со своего запястья.
– Судя по всему, я опоздаю домой на день, поэтому мне надо сделать несколько звонков, – сказал он.
– Ты остаешься? – Ей с трудом в это верилось.
Он снова встретился с ней взглядом, выражение его лица стало непроницаемым.
– Я останусь, но только из‑за сложившейся ситуации. Я не остаюсь ради нас. Не хочу быть жестоким, но я не готов спасать наш брак. Я уже все понял и решил.
* * *
Массимо сидел на веранде в задней части бунгало. Он переговорил по телефону и потер пальцами голову. Испытания прототипа, над которым он работал в прошлом году, перенесены на сутки. Впервые в жизни он отложил на потом то, что было связано с его работой. Ливия сломала его тщательно спланированный рабочий график.
Зачем она это делает? Она решила отомстить ему за все те ночи, что он провел в своем офисе? Неужели она настолько коварна? Он не подозревал, что она может быть такой.
Ливия вряд ли всерьез решила спасти их брак. После всего, через что они прошли и что пережили, она хочет остаться с ним? Эта идея казалась ему нелепой.
Они пытались ужиться два долгих года. Тогда он не сумел сделать ее счастливой, так почему она думает, что он сделает ее счастливой сейчас?
Массимо отмахнулся от мысли о том, что первый год их брака был лучшим в его жизни. Это легко объяснить высоким уровнем дофамина и других гормонов после отличного секса.
Не надо было заниматься с ней любовью прошлой ночью. Именно сексуальные утехи спровоцировали ее глупое и коварное поведение. Страсть ударила ему в голову, но при ярком дневном свете туман рассеялся, и Массимо снова начал здраво соображать.
Он надеялся, что его грубоватые напутствия помогут Ливии образумиться.
Внезапно его накрыло волной разочарования, и он, не задумываясь, швырнул телефон на терракотовую плитку веранды. Если бы не защитный чехол, телефон разбился бы.
Хмуро пялясь на телефон, словно он по собственной воле выпрыгнул на пол, Массимо поднялся со стула и наклонился, чтобы поднять его. Как только он обхватил пальцами телефон, перед ним появилась пара босых ног с красивыми накрашенными ногтями. На одной из гладких голеней виднелся рваный шрам, который исчезал под светло‑голубым саронгом. Было очевидно, что под саронгом Ливии ничего нет. Она завязала каштановые волосы на макушке, а отдельные прядки обрамляли ее лицо; у нее на носу были большие солнцезащитные очки‑авиаторы.
Массимо выпрямился и пришел в ярость, почувствовав возбуждение. А потом заметил под мышкой Ливии ведерко с бутылкой шампанского и два бокала, которые она держала за ножки.
По‑видимому, не замечая, что ее присутствие нежелательно, она осторожно поставила все это на стол и, не говоря ни слова, разлила шампанское в бокалы. Потом сделала большой глоток и сняла очки. И нахально уставилась на Массимо в упор.
По‑прежнему не произнося ни слова, она повернулась и пошла к ступенькам, ведущим в частный сад и к бассейну. Прежде чем спуститься вниз, она остановилась.
Массимо затаил дыхание.
Ее саронг упал на землю.
Он изо всех сил сжал губы, чтобы не простонать.
Что она затеяла на этот раз?
Что бы это ни было, Массимо не станет ей подыгрывать.
Но как ему отвести взгляд от ее роскошной фигуры?
Ее обнаженное тело мягко покачивалось, когда она медленно и соблазнительно шла вниз по ступенькам на зеленую лужайку. Дойдя до бассейна, Ливия опустила палец ноги в воду, потом вошла в бассейн. Она неторопливо спускалась по широким, пологим ступеням, пока не вошла в воду по пояс. А затем поплыла медленным брассом.
Массимо уже не сдерживал стон, когда увидел, как она плавает.
Ливия добралась до края бассейна и остановилась. Вода доходила ей до груди. Она положила руки на выступ бассейна, оперлась о них подбородком и уставилась на мягкие волны океана, расположенного всего в нескольких ярдах от частного сада. Она явно наслаждалась тем, как солнце ласкает ее кожу.
Реакция Массимо на то, что она заманила его в ловушку на острове, не удивила ее, но обидела. Но что бы он ни говорил по поводу спасения их брака, она не собирается поднимать белый флаг и признавать поражение. Она знает, что он все еще испытывает к ней чувства. Ей надо просто сломать барьеры, которыми Массимо отгородился от нее, и тогда он поймет, что с небольшим компромиссом и большими усилиями они сумеют жить вместе, о чем когда‑то мечтали.
Защитные барьеры, которые она установила вокруг себя, рухнули за одну ночь удовольствия. Поэтому ей больше нечего терять.
Проведя этот уик‑энд с любимым мужчиной и семьей, которую всегда хотела иметь, Ливия испытала те чувства, что были у нее в начале их брака.
Когда‑то они с Массимо мягко поддразнивали, поддерживали и любили друг друга, веселились и смеялись.
Если она проиграет, то, по крайней мере, сможет посмотреть себе в глаза и сказать, что пыталась спасти их отношения. По меньшей мере, она сумеет двигаться дальше, а не прозябать в ужасном подвешенном состоянии, в котором провела прошедшие четыре месяца.
Ливия почувствовала движение у себя за спиной, а потом услышала плеск воды. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, но она запретила себе двигаться.