Массимо был одурманен.
Он пристально смотрел на Ливию, снова и снова твердя себе, что не станет ей подыгрывать.
Он все еще говорил себе об этом, когда раздевался.
Он убеждал себя в этом, входя в воду и плывя к Ливии.
Она притворялась, что не видит его в упор, даже когда он оказался у нее за спиной.
Руки не слушались его. Он против воли потянулся к ее волосам и снял заколку, которая удерживала их.
Ее правое плечо вздрогнуло, но она так и не обернулась.
Волосы рассыпались по ее плечам.
Он погладил их руками, потом прижался к ним носом и коснулся пальцами ее спины и талии.
– Зачем ты отрезала волосы? – тихо спросил он.
Ливия слегка откинулась назад, вздохнула и провела пальцами по его рукам. Ее ноготки царапали кожу его предплечий, ягодицы вызывающе прижимались к его возбужденному члену.
Он провел рукой по ее боку, а потом обхватил пальцами пышную грудь. От сильнейшего желания его сердце забилось громче и реже.
Маленькие руки Ливии поднялись к его плечам, а потом она вдруг повернулась к нему лицом.
Ее груди коснулись его мускулистой груди, живот прижался к возбужденной плоти, а руки обвили его шею.
Ливия раскраснелась, ее карие глаза стали еще темнее, а полные губы разомкнулись.
Эти губы…
Их поцелуй был требовательным и страстно‑диким, а сдерживаемое желание вспыхнуло с новой силой.
Массимо знал, что между ними так было всегда. Одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы их чувства воспламенились.
Обхватив руками бедра, он поднял Ливию из воды, усадил ее на край бассейна, раздвинул ей ноги и резко вошел в нее.
Она ахнула, а потом поцеловала с еще большей жадностью.
Его пальцы впились в ее бедра. Она царапала ноготками его шею и кожу головы, не переставая целовать в губы. Он снова и снова входил в нее, быстро, яростно и глубоко, и вскоре Ливия застонала от удовольствия.
Им потребовалось много времени, чтобы прийти в себя.
Массимо едва помнил, как выбрался из бассейна и рухнул на мягкую траву на лужайке. Полуденное солнце сверкало и согревало их тела.
– Тебе надо намазаться солнцезащитным кремом, – тихо сказал Массимо.
Поцеловав его в шею, она встала:
– Никуда не уходи. Я сейчас вернусь.
Когда она исчезла из вида, Массимо перевернулся на спину, потянулся и протяжно вздохнул.
Проведя рукой по лбу, он закрыл глаза. Его сердце по‑прежнему билось как сумасшедшее.
Ему надо встать и одеться до того, как Ливия вернется с солнцезащитным кремом.
Он знал, что должен делать. Но вялое тело отказывалось его слушаться. Точно так же, как оно отказывалось слушаться, когда Ливия затеяла чувственную игру в бассейне.
Его тело стало рабом страсти с тех пор, как он познакомился с Ливией.
Он хотел разозлиться на нее за то, что она использовала свою сексуальность как оружие против него, но не мог. Он знал, что она делает. Поэтому сердился на самого себя.
Когда она вернулась, надев саронг и принеся два полных бокала шампанского, а также солнцезащитный крем и пару пляжных полотенец, он перевернулся на бок и приподнялся на локте.
– Ливия, прости…
– …Но это ничего не меняет? – подытожила она и выгнула бровь.
Она поставила бокалы и положила полотенца на столик у бассейна, а потом сняла саронг.
– Все хорошо, Массимо, – сказала она, расстилая саронг, как одеяло, на лужайке. – Иногда отличный секс – это просто отличный секс. Помоги мне, пожалуйста.
Ливия уселась на саронг, вытянув ноги, и ждала, пока Массимо присоединится к ней.
С самого начала их отношений она заметила, что он становится сговорчивее после секса, когда не отгораживается от нее.
Ливия понимала: раздеваясь перед ним догола и соблазняя его визуально, она использует грязные методы, но зачем ей стыдиться, если она соблазняет собственного мужа? Они оба получали огромное удовольствие от занятий любовью. Если бы она смогла повернуть время вспять и все изменить, то перестала бы отворачиваться от Массимо в последние месяцы их брака. Без секса и близости их брак быстро распался.
Но один только секс не спасет их отношения.
Она наклонилась вперед и обняла руками колени, когда Массимо стал втирать солнцезащитный крем в ее спину.
В отличие от того момента, когда он торопливо намазывал ее кремом на яхте, теперь его прикосновения были неторопливыми и успокаивающими. Она закрыла глаза и стала наслаждаться ощущениями.
– Что я сделала, чтобы заставить тебя отвернуться от меня? – тихо спросила она.
Его руки замерли.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Все ты понимаешь. Ты отвернулся от меня, Массимо. Тебе стало на меня наплевать. Даже если завтра ты решишь, что между нами все кончено, я хочу все выяснить, потому что незнание убивает меня.
Массимо сжал зубы и глубоко вдохнул.
Какой смысл обсуждать то, что нельзя исправить? Но Ливия не уймется, поэтому у него нет выбора. Если бы она выкрикивала свои требования, как делала прежде, он с удовольствием ушел бы от нее. Но сейчас она спокойна и манипулирует им при помощи секса.
Он втирал солнцезащитный крем в ее поясницу и старался не зацикливаться на мягкости ее кожи.
– Ты ничего не сделала. Мы просто не пара. Моя работа – это моя жизнь. И в ней нет места ни для чего больше.
– Ты так не думал, когда мы с тобой сошлись.
– Мои чувства к тебе застали меня врасплох. – Честно говоря, он тогда испугался. – Я позволяю этим чувствам руководить мной вместо того, чтобы думать рационально. Нас с тобой безумно сильно тянет друг к другу, но это всего лишь игра гормонов…
– Мне не нужна лекция по биологии, – сердито сказала она.
– Все желания и чувства – результат химических реакций в мозге, – спокойно объяснил он. – Ошеломляющие чувства, которые мы испытываем в начале отношений, объясняются тем, что эти реакции протекают максимально бурно. В конце концов химические реакции замедляются, что и случилось с нами.
– Хорошая попытка увести разговор в сторону, но с нами случилось иное: ты просто отвернулся от меня. – Она наклонилась вперед и провела пальцем по шраму на ноге. – Я порезала ногу в тот момент, когда по‑настоящему почувствовала твою холодность. Тебе было все равно, что я получила травму.
– Мне было не все равно, но ты сказала, что не произошло ничего серьезного. – Узнав о том, что она порезалась, он хотел схватить ключи от машины и ехать к Ливии. Это было в тот день, когда он понял, как далеко его команда отстала в проектировании угольного фильтра из‑за его ошибок. Это были первые ошибки, которые он допустил за всю свою карьеру. На следующий день после того, как он разбудил Ливию от кошмара и крепко прижал к себе ее дрожащее тело, обнаружил, что его тело покрывает холодный пот и ему хочется залезть ей в голову и стереть там все ужасы, которые ее мучили.
Это был тот момент, когда он понял, какую ужасную ошибку допустил.
Веселый и чувственный брак, который он запланировал для них, стал всепоглощающей мукой. Ливия полностью овладела его разумом и телом.
Массимо должен был отгородиться от нее, пока не потерял все, что имел.
Если бы она давала ему шанс побыть наедине со своими мыслями, их отношения сложились бы иначе. Но Ливия этого не сделала, поэтому между ними разверзлась пропасть, которая увеличивалась с каждым днем.
– Я не хотела волновать тебя, потому что думала, что ты поедешь ко мне, – задумчиво произнесла она. – Когда мы только поженились, я поскользнулась и ударилась головой. Ты помнишь? Не было ничего серьезного, но на следующий день ты остался дома, чтобы присматривать за мной. Ты боялся, что у меня сотрясение мозга, хотя я медсестра и убедила тебя, что не о чем беспокоиться. Менее чем через год ты отправил ко мне свою ассистентку, которая отвезла меня в больницу с порезанной ногой.
Он послал к Ливии свою ассистентку после того, как сначала решил ехать к ней сам.
Он отодвинулся от гладкой золотистой спины Ливии и встал.
– Ты хоть представляешь, сколько работы я пропустил в первый год нашего брака? Из‑за этого приостановилась разработка проекта. – Он взял пляжное полотенце, которое она оставила на столе у бассейна. – Этот угольный фильтр, который мы собираемся протестировать, следовало запустить в производство несколько месяцев назад.
– Это потому, что ты одержим контролем, – ответила она.
Он повязал полотенце на талии:
– Это моя работа.
Она посмотрела ему в глаза. Если Ливия и чувствовала себя в невыгодном положении, оставаясь голой, она этого не показывала.
– На тебя работают лучшие в мире специалисты. Если ты не можешь доверять их навыкам и суждениям, о чем это говорит? Это говорит о том, что ты либо ненормальный, либо тебе надо нанимать людей, которым ты доверяешь.
– Нет, это говорит о том, что я серьезно отношусь к своим обязанностям.
– В твоем положении ты можешь в равной степени переложить ответственность на своих подчиненных. Но ты предпочитаешь этого не делать. Ты уходишь с головой в работу, чтобы укрыться от всех, кто любит тебя. Кстати, ты до сих пор не объяснил, почему отвернулся от меня. Мы были счастливы, Массимо. Очень счастливы. А потом все закончилось, и мне нужно понять, почему это произошло. Пожалуйста, только не объясняй это как научную формулу. Я понимаю: мы не что иное, как атомы и пыль, но еще мы – сознательные существа, которые умеют чувствовать, любить и мечтать.
Обуздав эмоции, он сел за столик у бассейна и быстро осушил бокал с шампанским. Бурбон помог бы ему быстрее справиться с растущим волнением.
Надо объясниться с Ливией. В какие бы заблуждения она ни поверила, ему придется развеять их. С тех пор как она ушла от него, его мир вернулся к прежнему упорядоченному спокойствию. Его время и внимание было там, где оно должно было быть – в науке и бизнесе. Его разум освободился от беспорядка. О глупых ошибках в работе пришлось забыть. Совсем скоро ему придется забыть и о Ливии. Все будет так, как должно быть.