Я сидела на постели, глядя на стакан с вербеной. С такой простой настойкой. Достаточно выпить её — и всю ночь спать без сновидений.
«Не пей вербену».
Я взяла стакан и долго-долго смотрела на него. Избавление от моих кошмаров. От огромной чёрной плети с рукояткой, которую Церон готов был использовать. по назначению. От пыток, от раскалённой лавы, от.
Доверия.
«Если вместо того, чтобы мне довериться, ты предпочитаешь меня запереть — тебе нужна не я».
Тень мне доверился.
А я.
Я не могу довериться ему. Тень далеко, и со мной никого нет. Конте взял нам два номера в полной уверенности, что я выпью вербену. Ему даже в голову прийти не может, что я откажусь.
Я не хочу попадать в мир кошмаров. Не хочу умирать или сходить с ума. Ведь мне будет достаточно одной-единственной ночи, чтобы проснуться с изломанной душой, исковерканной страшными воспоминаниями, которые будет невозможно забыть.
Доверие. Как можно кому-то довериться — настолько?
Невозможно. Я не могу.
Я сжала стакан в руках. Медленно поднесла к губам, стараясь не пролить ни капли. Перевела взгляд на своё испуганное отражение в зеркале. Сейчас я не выглядела такой же уверенной и смелой, как прошлой ночью, когда меня обволакивало цветное дуновение пудры. Просто растрёпанная девчонка в ночной рубашке.
Я бросила последний взгляд на полный стакан.
И швырнула им в стену.
Почему-то я совершенно не удивилась, очнувшись висящей в цепях лицом вниз.
— Вот почему у демонов такая бедная фантазия, а? — пробормотала я, открывая глаза.
И охнула. Потому что фантазия у Церона была бедная, но очень… неприятная.
Для меня.
Натянутые цепи висели прямо над фигурным чаном с кипящей алой кровью. Огромные ленивые пузыри то и дело лопались на поверхности.
Я перевела взгляд на стены, расписанные чёрно-красными фигурками. Не то склеп, не то древний храм. На фресках фигурки умирали тысячей разных способов, и пусть выглядели они не особенно похожими на живых людей, я поёжилась, уловив намёк.
Цепи вдруг натянулись так, что у меня вырвался хриплый крик. А потом раздался скрип металла, я качнулась в цепях, как кукла-марионетка, и чан с кровью вдруг сделался ближе.
Я похолодела.
— Как долго я ждал этой встречи, — раздался голос Церона. — А ты?
Я с трудом повернула голову. Церон задумчиво сидел на стуле, покачивая ногой.
— Не особенно. радуйся, — хрипло сказала я. — Я на свободе.
— И я не могу вкусить твоего общества наяву, — кивнул Церон. — Но скоро всё изменится. Совсем скоро.
Я моргнула: мне вдруг показалось, что возле стула, на котором сидел Церон, появилась белая линия. Я моргнула ещё раз, и линия исчезла.
Церон покачал головой, глядя на меня:
— Слишком скучно.
В следующий момент он щёлкнул пальцами, и цепи, держащие меня, резко начали разматываться. Я заорала, глядя, как чан с кровью приближается, а я лечу к нему, лечу, лечу…
Пар, идущий от кипящей крови, опалил кожу. Ещё немного, и моя грудь коснётся поверхности. Я зажмурилась и отвернулась.
И в этот же миг цепи вновь натянулись, поднимая меня на пару локтей вверх.
— Ты убила Гирена? — лениво спросил Церон. — Да или нет?
Я неохотно раскрыла глаза:
- Да.
Лучше я признаюсь в этом убийстве, чем Церон заподозрит Тень.
Церон хмыкнул:
— Надо же. И после этого ты легла спать без вербены? Смело.
— Я. забыла.
— Как интересно.
Цепи снова дёрнулись, и кровь в чане вдруг закипела особенно яростно. Я изо всех сил задёргалась, но бесполезно: дождь алых брызг взлетел в воздух, и десяток раскалённых капель обжёг тело. Я взвыла.
Церон засмеялся:
— Нравится?
— У тебя что, совсем нет знакомых женщин? — огрызнулась я.
Церон вздохнул:
— А ведь наяву одного тычка в шею хватало, чтобы тебя заткнуть. Что ж, ты недолго останешься дерзкой.
Вокруг его стула мелькнул и пропал белоснежный круг. Нет, у меня определённо начались галлюцинации.
— Знаешь, что я сейчас делаю? — поинтересовался Церон.
— Нет, — процедила я сквозь зубы.
— Я бужу свою кровь в тебе. Мне надоела твоя свобода. Я чувствую, что ты совсем недалеко от Рин Дредена, охотница. Ещё немного, и я узнаю, где ты спишь. Думаю, тебе не понравится твоё пробуждение. И, пожалуй, твой Конте Мореро тоже будет не в восторге от того, как его разбудят.
Я похолодела. В голосе Церона звучала абсолютная уверенность. Проклятье! Тень ведь говорил мне, что Церон начнёт чувствовать, где я, и будет способен меня выследить. А теперь я ещё и подставила под удар Конте. Дьявол, зачем я не выпила вербену!
— Нет, — прошептала я. — Только не это.
Сейчас я бы сделала всё, чтобы очнуться от этого кошмара, разбудить Конте и бежать, но я была беспомощна. А когда меня разбудят, будет уже слишком поздно.
Церон хмыкнул:
— Ты принадлежишь Тени, но после твоей выходки с кинжалом он будет только рад отдать тебя мне и получить свою катану обратно. Я займусь тобой сам: охотницы давно так меня не злили.
Я сглотнула.
— Тень так просто от меня не откажется. Я принадлежу ему.
Церон расхохотался:
— Правда? Ты так в этом уверена? Может быть, ты думаешь, что ты предстанешь перед ним такой и он тут же тобой соблазнится?
Он откинулся на стуле, закинув руки за голову. Поднял бровь — и окинул ленивым взглядом моё тело.
— Моя, — насмешливо произнёс он. — Как и Тень, ты принадлежишь мне полностью. Наяву Тень стоит со мной рядом, ты это знаешь? Охраняет меня. И порой, я знаю, мечтает от меня избавиться, но не может. Знаешь почему?
— Почему? — прошептала я.
— Потому что он заклят на то, чтобы не причинить мне физического вреда. Он не смеет лишить меня сознания, даже не может заплатить прислуге, чтобы та задела меня веником. В эту минуту Тень не может навредить мне, как бы он этого ни хотел. Никак. Потому что такого способа нет.
— Вообще-то, — произнёс в тишине голос Тени, — есть.
Я охнула.
Его голос звучал издалека, искажённый расстоянием. Но узнала я его мгновенно.
Церон вскочил со стула, но поздно. Линии под ним замерцали, образуя пентаграмму.
.. Которую, как я вдруг поняла, только закончил рисовать Тень в реальном мире.
— Моя кровь уже в вершинах пентаграммы, — произнёс Тень спокойно. — Осталась последняя капля. Твой транс вот-вот прервётся, но ты откроешь глаза уже в Подземье, в Круге Тишины. И никогда не вернёшься обратно.
Церон задохнулся. Он бросился прочь от стула, но пентаграмма следовала за ним, как приклеенная.
— Ты не смеешь! А что будет с городом? Триумвират — это я!
Я услышала негромкий смех.
— О нет, Церон. Теперь Триумвират — это я.
— Я приказываю тебе остановиться!
— Не во сне, — спокойно отозвался Тень. — Тут ты мне ничего приказать не можешь.
Церон зашипел.
— Так ты именно для этого отдал мне девчонку! — прошипел он. — Тебе было плевать на неё с самого начала. Ты просто увидел, что я загорелся желанием сломать её, и тогда ты упомянул про свою кровь. Остальное было делом времени. Всего лишь выждать, пока она забудет принять вербену.
— Совершенно верно, — ледяным тоном произнёс Тень. — И я победил.
От его слов мороз прошёл у меня по коже. Ему было плевать на меня с самого начала. Все эти «не пей вербену»… теперь я поняла, почему я была ему нужна. Едва Тень увидел, как мы с Конте прижали Церона к стене и с какой ненавистью и вожделением его хозяин на меня смотрел, у Тени созрел план.
И этот план удался.
Я молчала. Я не имела права говорить ни единого слова. Церон не должен был догадаться, что я доверилась Тени — и что мы были на одной стороне.
Церон холодно засмеялся, сложив руки на груди:
— Что ж, надо признаться, здесь и сейчас ты взял надо мной верх. Если бы я только подумал про экзорцизм. Как ты догадался?
— Не поверишь, сколько времени это заняло.
— Прощай, — ледяным тоном произнёс Церон. — Жду тебя в Подземье. Рано или поздно ты туда вернёшься.
— Увы, твои планы там не сбудутся.
Церон лишь хмыкнул.
— Возвращайся домой, Тень, — бросил он. — Я буду тебя ждать.
В следующий миг вокруг него вспыхнул багряный огонь.
А меня накрыла тьма.
Я проснулась, жадно хватая ртом воздух. Быстро отыскала в полутьме рубашку и штаны, натянула бельё, оделась и наскоро пригладила короткие волосы. Умылась, брызнув в лицо ледяной водой раз, другой и третий.
А потом, захватив клинки, бросилась в коридор. Забарабанила в соседнюю дверь.
Раздался скрип кровати, потом шаги, и на пороге появился Конте. В тёмно-синих подштанниках и с мечом в руке он смотрелся так грозно и вместе с тем комично, что я захихикала.
Завидев моё лицо, Конте тоже ухмыльнулся:
— Ага, паники на твоём лице нет, значит, нас не атакуют. Уже хорошая новость.
— У меня есть ещё одна, — выдохнула я.
Конте предупреждающе поднял ладонь:
— Не в коридоре.
Он отступил, давая мне пройти. Зажёг огонь, бросил меч на кровать и быстро начал одеваться.
— Рассказывай, — бросил он, продевая голову в горловину рубахи.
Я закрыла за собой дверь.
— Тень провёл экзорцизм и изгнал Церона, — скороговоркой произнесла я. — Церон теперь в Подземье. Навсегда. И теперь, когда Гирен мёртв…
— Триумвирата больше нет, — поражённо произнёс Конте. — Фактически нет. Как Тени это удалось? И откуда ты знаешь?
— Видела во сне. Пока Церон был в трансе, он был уязвим. И, судя по всему, Тень нашёл-таки лазейку, чтобы от него избавиться.
Конте моргнул:
— Невероятно. То есть Рин Дреден. теперь. свободен?
«О нет, Церон. Теперь Триумвират — это я».
— Ммм, — медленно сказала я. — Что-то мне подсказывает, что Тень так просто от власти не откажется.
Наши взгляды встретились. Конте нахмурился.
— Я ему этого не позволю, — произнёс он негромко. — Или его почти сразу убьют, или, что куда хуже, он сделается вторым Цероном. Мы должны его остановить, Закладка. Любой ценой.