— Должен что? — опасным тоном поинтересовался Тень.
— Последнее желание. Я спас твою упрямую твердолобую задницу, в конце концов.
— И чего же ты хочешь? — совершенно серьёзно спросил Тень.
— Снять твоё проклятие.
Я ошеломлённо моргнула.
— Ч-что? — вырвалось у меня.
— Я умираю, — спокойно сказал Конте. — Думаю, это очевидно. Проклятием больше, проклятием меньше — какая разница? Закладка, возьми кружку и нацеди туда кровь моего брата, будь добра.
Рука Тени тут же сомкнулась на моём локте.
— Не смей, — ледяным тоном произнёс он.
— Думаю, ты достаточно пытался ею командовать, чтобы понять, что у тебя ничего не получится, — насмешливо произнёс Конте. — Кстати, ты поблагодарил её за то, что она спасла тебе жизнь?
— Спасла жизнь, следуя твоему плану, — уточнила я.
Конте ухмыльнулся, но ухмылка тут же переросла в гримасу боли.
— Быстро, Закладка, — с усилием произнёс он. — Пятнадцать минут только что превратились в пять.
Пальцы Тени на моём локте разжались, едва я бросила на него один-единственный взгляд.
Я отошла к вещевому мешку. Взяв кружку, я помедлила над поясом с зельями. Целитель запретил давать Конте ещё хоть что-то. Но…
Я слабо улыбнулась, сжав в пальцах одну крошечную бутылочку. Ту, которую я всегда брала с собой на удачу — и никогда не открывала.
И вылила её содержимое в кружку.
Голоса братьев донеслись до меня, и я замерла.
— Конте, ты понимаешь, что если я сделаю это, я всё равно что признаю, что ты умираешь?
— тихо сказал Тень. — Я этого не хочу.
— А я и впрямь умираю, Ниро. — В голосе Конте была неожиданная мягкость. Так он разговаривал со мной, когда я была ребёнком. — Я очень люблю тебя, но меня больше не будет рядом. Дай мне защитить тебя хотя бы так. Пожалуйста.
— Нет, — прошептал его брат. — Я не могу.
Пальцы Конте слабо сжались на его руке.
— Можешь. Ради нашей матери. Ты знаешь, что она хотела бы этого. Свободы для тебя, раз уж долгую жизнь для меня урвать не получится.
Тень отвёл взгляд. Высокие скулы напряглись, глаза, обычно презрительно сощуренные, смотрели вдаль, и я вдруг поняла, что сейчас услышу то, что слышать совершенно не должна.
— Я этого не стою.
— Стоишь, — в голосе Конте прозвучала улыбка. — Парень, пожертвовавший собой, чтобы спасти свой город, ещё и не того стоит. Спроси девушку, которая отдала бы тебе всю свою кровь, если бы это спасло тебя от проклятия.
— Вот уж чего я бы ей точно никогда не позволил, — пробормотал Тень.
— Но ты не сомневаешься, что она бы это для тебя сделала.
— Я сделаю всё для неё, — очень тихо произнёс Тень, глядя на брата. — Но я не могу спасти тебя.
— Зато я могу спасти тебя, братец. Живи с этим.
Они оба засмеялись, неожиданно похожие в эту минуту. И я поняла, что пора пришла.
Я приблизилась к Конте, и Тень достал давешний нож.
— Быстро, пока он не передумал, — промолвил Конте. — Чёрт… я… кажется, снова слабею. Если умру сейчас. будет очень неловко.
Его рука была ледяной, как у мертвеца. Нет, пожалуйста, только не сейчас, ещё хотя бы полчаса, хотя бы пять минут.
Только бы слышать его голос. Только бы смотреть в его глаза. Только бы минута, пока он ещё жив, длилась вечно.
Тень молча проследил, как кружка наполнилась на четверть, и поднёс её Конте.
— Ты точно этого хочешь? — негромко сказал он. — Снять моё проклятие?
— Я хочу снять твоё проклятие, — так же негромко произнёс Конте.
Слова были сказаны. Взгляды братьев встретились, и Тень поднёс кружку к губам Конте. Конте сделал первый глоток, закрыв глаза. И пил, пока кружка не опустела.
— Какой. знакомый вкус. — пробормотал он. — Не кровь, что-то ещё. Закладка? Что ты туда добавила? Я. словно снова увидел Глорию. Она смеялась, знаешь? Она.
Я шмыгнула носом. Я всё-таки не выдержала.
— Глинтвейн, который всегда готовила тебе Глория, — прошептала я со слезами на глазах. — Помнишь, как ты научил меня рецепту? Я приготовила совсем немного. Заранее, и… взяла с собой. Мне кажется, она хотела бы быть с тобой в эту минуту. Хотя бы так.
Конте отрешённо улыбнулся:
— Глория. Я ведь скоро её увижу. Нам будет не хватать вас двоих.
Если Конте и Глория и впрямь увидятся там, за гранью, это будет прекрасным чудом. Вот только как я буду жить здесь без Конте? И что будет с Тенью? С Ниро Мореро, который, кажется, наконец-то обрёл брата?
Наклонившись так, чтобы ни я, ни Конте не видели его лица, Тень взял кружку и подставил под запястье Конте, аккуратно, почти бережно сделав надрез.
— Быстрее, — в голосе Конте прозвучали повелительные нотки. — Ниро, если мы не успеем, я буду являться тебе по ночам.
— Напугал, — пробормотал его брат. — Думаешь, после Церона ты сможешь изобрести для меня что-то новенькое?
Лицо Конте исказилось болью.
— Он никогда больше тебя не тронет, — с силой произнёс он. — Не моего младшего брата.
— Кстати, я так и не простил тебя за то, что бросил меня в Подземье, — очень ровным голосом произнёс Тень.
— Ниро.
— Поэтому ты, — Тень пронзил его взглядом, — не посмеешь умереть, пока я тебя не прощу. И никакие проклятия это не отменят.
Конте слабо усмехнулся:
— Это не поможет удержать меня на грани, братец. Но я благодарен тебе за попытку.
Тень поднял кружку и поднёс к губам.
— Я дарую тебе защиту, — негромко произнёс Конте.
— Я принимаю твою защиту, — так же тихо ответил Тень.
И выпил кровь Конте до дна.
По лицу Конте расплылась улыбка. А лицо Тени побледнело. Рука Конте медленно выскользнула из его руки, но Тень даже этого не заметил. Его лицо было застывшей маской.
— Что я наделал, — еле слышно прошептал он. — Идиот, ты же теперь.
— Всё, — тихим торжествующим голосом произнёс Конте. — Проклятие теперь на мне, и теперь ты ничего с этим не сделаешь, Ниро. Потому что.
Его глаза начали закрываться. Медленно, по волоску, словно ему и впрямь не хотелось прощаться с этим миром.
— Потому что я не отдам его обратно, — пробормотал Конте сонно. — Потому что я…
— Люблю тебя, — проговорила я одновременно с Конте.
И не сразу поняла, что эти слова произнесли три голоса, а не два.
Конте улыбнулся в последний раз. И его глаза закрылись.
— Спит, — неверящим тоном произнёс Тень, проверяя его пульс и ресницы. — Этот увалень-охотник просто закрыл глаза и спит. Серьёзно?
Его губы дрогнули, словно боясь улыбнуться.
— Думаешь, он выкарабкается? — прошептала я.
— Думаю, я уничтожу его, когда он проснётся, — с силой произнёс Тень. — Этот парень прекрасно чувствовал, что больше не находится на волоске от смерти, но забрал у меня проклятие всё равно. Я размажу его по стенке, когда он снова сможет ходить.
На его лице мелькнула тревога.
— Кризис ещё не миновал, — произнёс он негромко. — Боюсь, моему брату и впрямь лучше остаться здесь до утра. Алан останется с вами, и остальные твои люди тоже. Но я должен уходить со своими людьми. Сейчас.
Тень встал, и я порывисто встала вслед за ним.
— Ты идёшь защищать Рин Дреден? — только и спросила я.
— Брат спас меня от страшного проклятия, а я отказываюсь провести ночь возле его постели,
— странным тоном произнёс Тень. — Да, я возвращаюсь в Рин Дреден, Дара-Закладка. Мой город меня ждёт. Я спас его от второй волны демонов — и теперь должен уничтожить первую.
— Мы к тебе скоро присоединимся, — прошептала я. — С Конте. Потому что он будет жить, клянусь тебе.
— Я не принимаю твоей клятвы, — ровно произнёс Тень. — Просто выберитесь.
Он бросил на меня один-единственный взгляд. На мне всё ещё было облачение из серой мешковины — но его глаза смотрели так, словно по сравнению с тем, как я была одета сейчас, меркли даже лучшие из вечерних платьев.
— Ты нужна мне, — негромко сказал он. — Вернись.
— Конечно, — прошептала я.
Тень бросил последний взгляд на спящего брата. Едва заметно улыбнулся.
И твёрдой, прямой походкой повелителя Рин Дредена двинулся к своим людям.
Глава 20
Когда мы наконец выбрались из Подземья, я свалилась без сил, едва мы устроили Конте на ночь.
Его дыхание уже было почти ровным, а в лице появилась краска. Не будь он полукровкой, ему вряд ли удалось бы выжить, а во что превратилось бы его тело после страшного удара, я не хотела даже представлять.
Но кризис миновал, а Конте всё ещё был жив.
Жив — и проклят.
Церон не знал об этом — пока. Скорее всего, он даже не подозревал, что Тень обрёл свободу.
Но Церон был очень, очень умён. И, едва Тень случайно выдаст себя и Церон это поймёт, вычислить нового подопечного Церону будет совсем несложно. Ведь кто ещё, кроме родного брата, смог бы пожертвовать всем ради Тени?
Нам повезло, что Церон был навсегда заперт в Подземье, а теперь мы разрушили его планы. Увы, это был далеко не конец.
Вымывшись и завернувшись в одеяло, я сидела над постелью Конте около часа, пока не почувствовала, что глаза начинают закрываться. Вздохнула — и всё-таки опустилась на соседнюю кровать.
Я понятия не имела, что происходит в городе. Глупо с моей стороны, наверное, но я так сильно дрожала от страха за жизнь Конте, что ничто другое меня не интересовало. Мир свёлся до комнаты в таверне, дощатого пола и свечи на столе.
Но ещё у меня был Тень. Я улыбнулась, закрывая глаза. И, каким бы железным он ни был, иногда ему тоже нужно спать, верно?
Я открыла глаза от солнца, бьющего в лицо.
Я стояла обнажённая на знакомом скалистом островке, успевшем уже украсть кусочек моего сердца. Вокруг простиралось небо, залитое утренним солнцем, и я потянулась в жарких лучах, таких непохожих на тусклую свечу в тёмной комнате, где я заснула.
— Неужели мы и впрямь в осаде и на нас наступают дикие демоны? — спросила я вслух. — Здесь слишком прекрасно, чтобы в это верить.
— Я засыпал с мыслью, что мы отбили со стен две атаки, не потеряв никого из людей, — раздался за спиной голос Тени. — Должно быть, это сыграло роль.