Церон, одетый в чёрное, стоял на каменной площадке, растущей прямо из лавы. Он был заперт на ней, как и я, но для него это не имело никакого значения. Ведь это был его сон, и он был здесь полным хозяином.
— Мне пришлось собраться с силами, чтобы сразу притянуть тебя к себе, — произнёс он. — Нелёгкий подвиг, и каждую ночь его не повторить, но оно того стоит. Иначе ты бы успела выпить вербены, а я не люблю, когда мне мешают. Как назло, ты никак не хотела приходить в себя, и я был немного. разочарован.
— Настолько, что решил меня отхлестать?
— У тебя есть идеи получше? Я полон внимания.
Я подавила перепуганный вздох. Спокойно, Дара. Спокойно. Чёрт подери, ну почему я не выпила вербену! Мне нужно было потребовать стакан сразу же, едва я очутилась на вилле! Но кто же мог знать, что.
— Ты почти лишила меня моего лучшего воина, который играет важную роль в моих планах,
— заметил Церон. В его руке незаметно появилась чёрная плеть. — Насколько важную, ты даже представить себе не можешь. Думаю, стоит объяснить тебе, почему так поступать не стоит.
Я похолодела, рассмотрев плеть как следует. Кожаные хлысты, покрытые шипами и иглами, были ещё и смазаны какой-то дрянью, явно призванной усиливать боль. А вот рукоять походила на демонический… в общем, форма у неё была весьма недвусмысленная. Чёрт. Да сколько же демонов готовы предложить мне этой ночью свою компанию?
— Ты — особенное лакомство, — насмешливо произнёс Церон, угадав мои мысли. — Хорошенькие юные охотницы на демонов, готовые полезть в самое пекло, — дело очень редкое, и живут они недолго. А те, кто выживает, слишком быстро стареют, чтобы оставаться мне интересными. Слышал, у Конте Мореро была жена-охотница. Как жаль, что её подстрелили до того, как я смог ей заняться.
— Ты никогда бы её не получил, — хрипло сказала я. — Я не знала её, но Конте рассказывал, какой она была. Яркой, ослепительной, сильной, безжалостной. Глория ничего не боялась, пока Конте сражался рядом с ней. Ни одному демону не удалось бы подчинить её себе.
Я вскинула голову:
— И меня тоже не удастся.
Церон негромко засмеялся. У меня мурашки побежали по коже.
— Тени нравилось притворяться с тобой человеком, — произнёс он. — Ему этого не хватало. Впрочем, мне это нравится: пока это не идёт во вред делу, я могу использовать его слабости себе на пользу. Но пришла пора тебе узнать, какими бывают настоящие демоны. Жаль, что утром следов не останется, правда?
Он разжал пальцы, и плеть в его руке взвилась в воздух, поворачиваясь ко мне округлой гротескной рукоятью. Чёрные концы плети зашевелились змеями, и я ощутила, как волосы на моей голове встают дыбом.
Тень когда-то угрожал меня выпороть, но тут же раскрыл свой блеф. Он хотел, чтобы его враги выглядели достойно, чтобы их унижения не умаляли его собственной победы. Но Церон, напротив, упивался унижением. И я собрала в кулак все силы, чтобы он не насладился моим.
Но больнее всего была мысль, что где-то там, на берегу под звёздами, был Тень. И он понятия не имел, что со мной сейчас происходило.
В груди вдруг шевельнулась надежда. Хотя. я ведь заснула, верно? Тень должен был понять, что меня забрал Церон. И если он меня разбудит.
Но нет. Когда голос Конте пробудил меня ото сна, Тень слышал то же, что и я. Если Тень позовёт меня, отбирая у Церона его игрушку, Церон это услышит, и Тень раскроет себя. А громкий хлопок или шум прибоя меня не разбудит, я знала это совершенно точно. Только живой голос и рука.
— Конте Мореро сбежал, — задумчиво произнёс Церон. — Если бы Тень едва не погиб, я бы заподозрил, что без него не обошлось. Но когда его нашли с твоим кинжалом в груди, его сердце едва билось. Так хорошо притворяться не умеет никто.
Никто, кроме Тени, такого же отчаянного и сумасшедшего, как и я.
Но я не сказала этого вслух.
Губы Церона изогнулись в улыбке:
— Считай. Я хочу, чтобы ты считала.
Я попыталась вскинуть руку, защищаясь, когда плеть взлетела надо мной, но проклятые путы лишь сильнее впились в мои запястья. Резкий удар разбил скалу над моей головой, и я ощутила, как каменная крошка падает мне в волосы.
Колени подогнулись. Если эта плеть способна расколотить камень, что же она сделает со мной?
Я вжалась в скалу.
Мгновение замерло.
И капля дождя упала мне на ладонь.
Не настоящая. Всего лишь прикосновение пальца, чертящего круг на моей руке. Снова и снова, будто следы от кругов на воде. Старая игра-колыбельная, которой мать Конте научила сына давным-давно. Которую знал и Тень в своём далёком детстве.
…А сейчас…
.. Тень помогал мне проснуться.
Плеть взвилась над моим лицом. Но за мгновение до удара я распахнула глаза.
Я рывком села на кровати, сбрасывая с себя последние остатки сна. И огляделась.
Я сидела на чистых простынях в полумраке спальни. За окном в предутреннем сумраке шумело море.
Тень сидел на краю кровати и молча смотрел на меня.
— Вербена, — выдохнула я. — Чёрт подери, почему ты не дал мне вербену, ты, идиот?
Тень поднял бровь:
— По-моему, правильный обмен репликами будет немного иным. «Спасибо, что спас меня».
— «Не стоит благодарности». Хочешь попробовать ещё раз?
— Вербена, — процедила я. — Немедленно.
Тень молча подал мне стакан. Я осушила его, почти не морщась, хотя горечь была невыносимая. Пустой стакан упал на простыни, но я не обратила внимания.
— Церон наконец-то до меня добрался, — хрипло сказала я. — Со мной всё кончено.
— Если ты будешь пить вербену, ты вообще ничего не заметишь, — уронил Тень. — Вот только мне не нужно, чтобы ты её пила.
— Ты опять заводишь эту песню?!
Тень словно меня не слышал. Он встал, отошёл к открытому окну, небрежно отбросив прочь лёгкую занавесь, и остановился лицом к морю, скрестив руки на груди.
— Я мог бы вернуть тебя в Рин Дреден и запереть у себя, — произнёс он. — Тогда, как ты сама понимаешь, проблема с вербеной решится сама собой.
— Ты не посмеешь, — прошептала я.
— Мне это нужно. Ты не представляешь насколько.
— И ты ради этого готов на то, чтобы Церон свёл меня с ума? — я почти кричала. — Ты представляешь, что он собирался со мной сделать? Думаешь, я бы после этого хоть раз смогла бы лечь с тобой в постель, с такими-то воспоминаниями?
— Ну, сегодня до воспоминаний не дошло, как я понимаю, — проронил Тень. — И в прошлые ночи тоже. Интересно, кто тебе помог?
Я криво усмехнулась:
— Хочешь сказать, что будешь спасать меня каждый раз по щелчку пальцев?
— Нет, — негромко сказал Тень. — К сожалению, нет, Дара.
— Тогда никакого отказа от вербены не будет, — спокойно сказала я. — Никогда. И я ухожу прямо сейчас.
Тень не пошевелился, но мне было плевать. Я вскочила с кровати и наугад распахнула шкаф. Повезло: он был забит женской одеждой. Я сбросила на пол пару платьев, за которые Жасмин и её товарки отдали бы левую руку, и с облегчением схватила скроенный на мужской лад костюм для верховой езды. Швырнула на кровать, кинулась к комоду, нетерпеливо выдвигая ящики с чужим бельём, — и наконец нашла обтянутую розовым шёлком и перевязанную лентой коробку, в которой на бархатной подушечке возлежало совершенно новое кремовое кружево. Сойдёт.
— У тебя здесь ещё и любовницы бывали? — поинтересовалась я.
— Десятками, — отозвался Тень, не оборачиваясь. — Есть ещё вопросы по этому поводу?
— Вообще-то да.
— Вообще-то нет, — холодно уронил Тень. — Я убил бывшего владельца этой виллы не так давно. Руки ещё не дошли прибраться.
Я поперхнулась, застёгивая крючки бюстье.
— И часто ты вот так вступаешь во владение недвижимым имуществом?
— Время от времени.
Я влезла в штаны и застегнула ремень. Торопливо заправила рубашку и, подумав, подхватила изящную охотничью шляпку с пером, натянув её на лоб. Меня не знали в Чед Нате, но пусть лучше запомнят шляпу, чем лицо.
Здорово помучившись с ботинками, которые оказались мне малы, я отбросила их в сторону и влезла в лёгкие домашние туфли из тонкой кожи. Бросила последний взгляд на Тень — и подошла к двери.
— Спасибо, что спас меня, — произнесла я. — Дважды. И… мне бы хотелось, чтобы между мной и тобой всё было иначе.
— Всё и будет иначе, — холодно ответил Тень. — Если ты поступишь так, как я тебе говорю.
— Нет.
— Тогда тебе придётся потерпеть некоторые неудобства.
Я пожала плечами и взялась за ручку двери:
— Не придётся. Прощай.
Ручка не поддалась. Я дёрнула её снова.
Тень не шевельнулся.
Он меня запер. Он, чёрт подери, меня запер!
Что ж, умолять о свободе я не собиралась.
Я сделала два шага назад. И быстро, не давая себе времени подумать, изо всех сил рванулась вперёд, выбивая дверь ногой в прыжке.
Точнее, попытавшись выбить. Будь дверь обычной хлипкой перегородкой, я бы вышибла её с пары-тройки ударов даже без зелий. Но эта даже не поддалась. Чёрт, какой же толщины это дерево? С палец, не меньше.
Я стиснула зубы и бросилась на дверь снова. Ещё удар ногой с разворота. Ступня тут же дико заболела, но двери всё было нипочём.
— Могу одолжить зелье, — заметил Тень. Он с интересом следил за моими попытками. — Кстати, есть ещё и окно.
— Но мимо тебя я не пройду?
Само собой.
Я опустила руки и повернулась к нему.
— Я пленница? — тихо спросила я.
— Нет. Но будешь ею, если я не передумаю.
— И что заставит тебя передумать?
Тень замолчал, опустив взгляд. Я медленно двинулась по стенке к окну, обходя его, но он с предупреждающим видом покачал головой, и я замерла.
— Я хочу видеть отца Конте, — произнёс он. — Хочу посмотреть в глаза тому, по чьей вине убили мою мать.
Его голос был ровным и бесстрастным, словно Тень читал лекцию. Ни следа острой боли, застарелого горя или яростного, сметающего перед собой всё желания отомстить. Но в этом скучающем тоне скрывалась ледяная острота, словно сверкающий клинок в неприметных ножнах.