Полина подошла к нему, взяла за руку:
– Помогите мне выбраться из оврага.
Продравшись через кусты, они поднялись по склону и вышли на дорогу. Перед ними темнели пустынные осенние поля. Вдали виднелось какое-то селение.
– А всё-таки великая страна, – вымолвил Сергей. – Раздолье-то какое! Без конца и края.
– Ну да, – отозвался Александр, – и разбойникам здесь раздолье без границ.
– За тем хутором, – сменила тему Полина, – наше имение. Уже близко.
Не успели они отойти от оврага, как Александр, пристально вглядываясь вперёд, резко остановился и скомандовал:
– В укрытие назад! Быстро! Кавалерия.
На окраине деревни по дороге, поднимая пыль, двигался отряд. Путники бросились обратно. Но тут им наперерез из соседней балки выскочили четыре кавалериста, стреляя и что-то крича. Пришлось остановиться и поднять руки.
– Покажь документ! – скомандовал, резко остановив захрапевшую лошадь, чубатый казак. Другой стал оттеснять в сторону Полину, приговаривая:
– А у тебя, барышня, документ исправный. С тобой у нас интемный разговор выйдет.
Александр и Сергей оказались между всадниками, под прицелами винтовок. Александр попытался сунуть руку за пазуху, но замер, услышав:
– А ну, не балуй! Смирно стоять!
Тем временем подтянулся основной отряд кавалеристов.
– Господин поручик, – доложил чубатый, – лазутчиков взяли… Дозвольте вот с ней побалакать маленько, а?
– Чересчур уж ты нетерпелив, – усмехнулся офицер. Обратился к пленникам:
– Руки!
– Простите? – переспросил Сергей.
Полина, Сергей и Александр протянули к нему руки. Он внимательно осмотрел их, наклонившись с седла:
– А теперь, господа, ваши бумаги.
Ознакомившись с документами, он по-французски спросил у Сергея:
– Вы давно из Парижа. Как там?
Услышав ответ на французском, с пояснением, что они направляются в разорённое имение, он решил, что проверка завершена, и козырнул:
– Желаю счастливого пути. Учтите, здесь опасно. Банда Махно терроризирует всю округу.
Они ускакали. Александр усмехнулся:
– Не зря говорят, что по одёжке встречают. По виду меня и Сергея приняли за бандитов. Не зря же он на руки смотрел. Это даже хорошо отчасти, вроде камуфляжа.
…Путники осторожно прошли через тёмный мокрый парк. Пахло сладковато-пряными первыми прелыми листьями. Остановились во дворе небольшого дома с пристройками, сараем. Полина постучала в окно. Отдёрнулась занавеска, и выглянула старушка. Увидев Полину, она всплеснула руками и исчезла. Появилась на крыльце и бросилась её обнимать.
В тёплой избе перед самоваром гости разомлели. Говорить не хотелось. Они наконец-то почувствовали себя в безопасности.
– Так что, бабуся, мы остаёмся? – спросила старушку Полина.
– А как же, милая, ты оставайся. А уж хлопцы, чай, не дети. Они что, работники ваши, что ли?
Её ввела в заблуждение нарочито убогая их одежда. Полина засмеялась:
– Нет, бабуся. Это мои близкие родственники.
– Мы и на полу можем, – сказал Александр. – Только бы ночь скоротать.
– Ой, милые, ни ночью ни днём теперь нет покою. Антихристы за волю и землю воюют.
– Как же так, бабушка, – улыбнулся Сергей, – за народ и землю, выходит, антихристы? А Бог-то где?
– А Бог от нас отказался. Теперь антихристы меж собой за нас бьются.
Ранним утром Полина провела Сергея и Александра через парк к двухэтажному каменному дому с двумя деревянными флигельками по бокам (один полуразрушенный и обгорелый).
– Надо внимательно осмотреть все помещения, включая подвалы и чердаки, – сказал Александр. – Если Павел Андреевич спрятал ценности, то в каком-нибудь тайнике. Ты, Поля, можешь предположить, где это может быть?
– Не знаю, – ответила она. – Не помню, чтобы у нас что-то прятали.
– Нас трое, а помещений слишком много. И за неделю не управимся. Да и как искать? – высказал свои сомнения Сергей. – К тому же до нас уже могли всё разграбить.
– Надо действовать, а не рассуждать, – отрезал Александр.
Осмотр начали с главного здания. Обходя комнату за комнатой, попытались выяснить, где мог находиться тайник. Всюду были следы запустения и грабежа. Полина вспоминала, что находилось в каждом помещении; была спокойна, как посторонний зритель.
Былое сохранилось в памяти её как нечто далёкое, происходившее в незапамятные времена и с какими-то другими людьми, словно увиденное в кинематографе.
Наскоро пожевав пресные лепешки, они приступили к поискам тайника. Начали с кабинета хозяина. Никаких видимых следов не обнаружили. Александр предложил простукивать стены и пол. Но и это не принесло никаких результатов.
Утренний туман поднялся, превратившись в низкие растрёпанные облака. После полудня выглянуло солнце. Три полосы света через три окна наискось пересекли пространство гостиной, где они стояли. В солнечных лучах весело роились золотистые пылинки.
– Ничего удивительного, – подвёл первые итоги Александр. – Возможно, придётся пробираться в Крым, в Коктебель. Вдруг он подался туда, на вашу дачу? Вариант фантастический, да и время такое же, так что всякое может быть.
– Я хочу сначала расспросить хуторян, – сказала Полина. – Они могут что-нибудь знать о нём. Его могли приютить здесь.
– А у меня, как ни странно, засело в голове: «Остров сокровищ», – задумчиво произнёс Сергей. – Ни дом, ни чердак на остров не похожи.
– Может, это флигель? Или вообще нечто аллегорическое, – сказал Александр.
– Конечно, шансов немного, но придётся ещё осмотреть некоторые помещения. Например, флигель, где была кухня. В книге про остров сокровищ был повар-пират.
– Флигель сгорел, – сказала Полина. – Мы только выпачкаемся, вот и всё.
– Ну тогда остаётся подвал, – сказал Александр.
– Подвала нет, здесь грунтовые воды близко.
– Тогда на очереди гостиная. Чем чёрт не шутит, проверим, – предложил Александр.
Они стали осматривать просторную гостиную, простукивая стены, пол. Сбоку камина Александр по звуку определил пустоту. Достав кирпич, обнаружил полость. Там оказалось два револьвера, патроны, несколько гранат.
– Как знать, – задумчиво произнес он, – возможно, эти сокровища для нас теперь дороже злата. Глядишь, разбоем промышлять будем. Чем мы хуже этих антихристов-анархистов…
Сергей взял револьвер, прицелился в окно. Покачав головой, положил оружие на камин:
– В юности я стрелял, и неплохо. Готовился к романтическим приключениям, дуэлям. Однажды подстрелил ворону. Она валялась, топорща крылья, и хрипела. Я понял, что лишил жизни Божью тварь. Поверите ли, заплакал… Вот и не брал в руки оружия с тех пор.
– Жаль, граф Толстой вас не слышит; заплакал бы старик от умиления. – Александр аккуратно уложил револьвер в тайник. – Давайте-ка заглянем на чердак. Как знать…
Они поднялись по скрипучей лестнице наверх. Издали послышались выстрелы. Сергей выглянул в чердачное оконце. В конце парка увидел заросший пруд с крохотным искусственным островком, на котором стояла беседка. Дальше, за полем, темнели крестьянские постройки. Одна из них дымилась.
– Сейчас быстро темнеет, – сказал Сергей. – Оставим эти бесполезные детские игры в поиски клада. Лучше завтра пройдём по окрестным хуторам. Неспокойно тут.
…Усталые возвратились они на вечерней кровавой заре в избу. Старушка поставила самовар, зажгла лампу. Полина прислонилась к печи:
– Я немножко согреюсь.
Сергей и Александр уселись за стол у окна. Хозяйка налила им в кружки кипятка:
– Вам бы, милые, уйти поскорее. Не ровён час, придут наши-то.
– Ну если наши, то чего нам бояться? – усмехнулся Александр.
– Наши, да не ваши, – ответила она.
– А Полина как же? – спросил Сергей.
– Да я её на печи сховаю.
Помолчали, задумались, прихлёбывая чай. Александр сказал:
– Помните, мы проходили мимо спалённого немецкого хутора? Видно, батька Махно действительно свирепствует. Того и гляди, тут объявится. Вот и в той ближней деревне дым был, я думаю, не к добру.
– Ну, с батькой, положим, поладить можно, – пробормотал Сергей, думая о чём-то другом.
– Я очень устала. И страшно идти ночью, – сказала Полина.
– Днём ещё страшней, – отрезал Александр.
– Меня осенило! – неожиданно весело воскликнул Сергей. – Мне кажется, я знаю, где этот остров сокровищ. Это действительно остров, островок, понимаете?..
А за окном в темноте из-за неплотно задёрнутой занавески появилось чьё-то лицо. Оставаясь незамеченным, человек наблюдал за теми, кто находился в избе.
Каким-то звериным чутьём почуяв опасность, Александр резко отдёрнул занавеску и лицом к лицу – через стекло – увидел незнакомца. Тот направил на него дуло револьвера:
– Руки в гору!
В сенях громыхнула дверь. В избу ввалились три крепких мужика в полувоенной одежде и с красными бантами на груди. Александр бросился к своему пальто, но упал от удара рукояткой нагана по голове. Один из партизан принялся деловито связывать его, двое других схватили Сергея.
Вошёл и заоконный наблюдатель. Пожалуй, он был у них за старшего. Старушка бросилась к нему:
– Что ты, Гришенька, это же наши, хозяйские. Это Полина, не признал, что ли?
– Поглядим ещё, кто теперь хозяева, – важно ответил Гриша и кивнул на Сергея. – Вяжи и этого.
Замешкавшись, один из них крикнул: «Бабка, вёревку!»
Старушка посуетилась и достала ветхую вёревку. Пока Сергею спутывали руки, он твердил:
– Я французский подданный! Французский подданный!
– А-а, подданный… Ну так мы тебе ещё трошки поддадим! – С этими словами Гришка подошёл к нему и пнул ногой в живот.
Сергей от удара свалился в угол, где лежал связанный Александр.
– Ох, горе моё, чего ж ты делаешь! – запричитала старушка.
– К Полине Павловне у нас особливый интерес. – Подходя к девушке, Гришка взял её за подбородок. Она прижалась к печи.
– Отойдите, – сказала она. – От вас мерзко пахнет.
– Ах ты, паскуда. Да я ж, может, полюбовно с тобой желал. Да я ж, может, как тебя видал гимназисточкой, так и помечтать не смел. Да я ж тебя тут же как последнюю стерву использую…