Социальная напряжённость нарастает медленно. Достигнув критической черты, она разряжается в остром конфликте. Тогда проявляются не столько рассудок, здравый смысл, сколько эмоции. Униженные и обездоленные ненавидят богатых, желают отомстить им за свои беды и страдания. Кое-кто не прочь занять господствующие места. Нередко из них получаются жестокие угнетатели, алчные хапуги, наглые бездельники.
Народ – не единая однородная масса. Люди, его составляющие, разделяются по разным признакам. Классовая принадлежность далеко не всегда играет решающую роль. Значительно важней – склад ума, характера, психики.
Нацизм может объединять вора, бездельника, рабочего, лавочника, инженера, капиталиста, художника. В то же время нередки интернациональные бандитские шайки.
По мнению Кропоткина, люди по своим естественным склонностям и устремлениям добры, благородны, совестливы. Они становятся злобными, завистливыми, безжалостными из-за несвободы, как животные, посаженные в клетку. Сказывается социальная среда, государственная и религиозная пропаганда, гнёт полиции, чиновников, капиталистов.
Пётр Алексеевич видел благо революции в освобождении личности от угнетения и унижения. Свобода вдохновляет и окрыляет. Свобода раскрывает духовный потенциал личности…
Тут-то и вспомнишь слова Сатина из пьесы Максима Горького «На дне»: «Сделай так, чтобы работа была мне приятна, и я, может быть, буду работать». Это замечательное «может быть» показывает именно свободу человека не только в труде и добре, но и в безделье и зле.
В смутные времена социальных переворотов и вспышек общественных страстей в людях пробуждаются вовсе не только чувства благородные, а в борьбе за власть частенько побеждают не самые честные и мудрые вожди, а те, кто ловчей воспользуется для своих целей броскими лозунгами и не остановится перед преступлениями.
По отношению к анархистам большевики вели хитрую политику. Сначала использовали их в борьбе с белыми, а затем Лев Троцкий, возможно с ведома Ленина, учинил над ними жестокую расправу.
Хотя ситуация странная. Обе партии стремятся к коммунизму; выступают как представители трудящихся и защитники их интересов; решительно отвергают капитализм с его эксплуатацией человека человеком. В чём же у них различия?
В 1907 году большевик Иосиф Сталин пояснил: «Краеугольный камень анархизма – личность, освобождение которой… является главным условием освобождения массы, коллектива. По мнению анархизма, освобождение массы невозможно до тех пор, пока не освободится личность… Краеугольным же камнем марксизма является масса, освобождение которой… является главным условием освобождения личности. По мнению марксизма, освобождение личности невозможно до тех пор, пока не освободится масса… Ясно, что здесь мы имеем два принципа, отрицающие друг друга».
Личности составляют массу; масса состоит из личностей; какое бы освобождение не имелось в виду, результат один и тот же: свобода массы предполагает свободу слагающих её людей; свобода каждого складывается в свободу массы. Есть ли тут предмет для спора?
Формулировка Сталина имеет в виду возможность взять власть: «Нужна такая организация, которая соберёт вокруг себя сознательные элементы рабочих… и поставит своей главнейшей целью разгром капиталистических порядков». «Необходимо при всех случаях обеспечить идейно-политическое влияние партии на союзы и кооперативы».
Выходит, для освобождения масс требуется партия со своими руководителями. В таком случае вождям определено главенствовать над партией и над народом.
Октябрьский переворот произошёл под руководством прежде всего Ленина. Власть партии большевиков распространилась на советы, профсоюзы, кооперативы. По мере укрепления новой системы, партийного аппарата и карательных органов по стране прокатывались волны террора.
Кропоткин задолго до 1917 года писал: «Каждый революционер мечтает о диктатуре, будет ли это "диктатура пролетариата", т. е. его вождей, как говорил Маркс, или диктатура революционного штаба, как утверждают бланкисты. Все мечтают о революции как о возможности легального уничтожения своих врагов при помощи революционных трибуналов…
Все мечтают о завоевании власти, о создании всесильного, всемогущего, всеведущего государства, обращающегося с народом как с подчинённым и подвластным, управляя им при помощи тысяч и миллионов разного рода чиновников… Все революционеры мечтают о "Комитете общественного спасения", целью которого является устранение всякого, кто осмелится думать не так, как думают люди, стоящие у власти… Наконец, все мечтают о том, чтобы ограничить проявление инициативы личности и самого народа…
Вот тайная мечта 99 % из тех, кто называет себя революционером!»
Но разве дело только в этом? Всё значительно сложней. Есть общие законы развёртывания революций, не зависящие от явных или тайных мечтаний её зачинщиков и руководителей.
Государство – механическая система, подавляющая личность. В нём всегда идёт борьба и за власть, и за свободу. Взаимосвязи людей, конечно, преобладают, иначе общество разваливается в борьбе каждого против всех. Однако неистребимы распри, ненависть, зависть, алчность, стремление господствовать…
В природе, обществе, душе человеческой присутствуют силы не только взаимного притяжения, но и разрушения, не только добра, но и зла. Кропоткин переоценивал опыт коммун. Да, они возникали в различных странах в разные эпохи, порой процветали. А что потом? Обычно они рушились изнутри из-за раздора «свободных личностей», плохой организации труда, собственнических инстинктов, истощения природных ресурсов.
Оправдание позиции Петра Алексеевича – благородная вера в добрую волю людей, в мудрость народа и величие человека. Большинство марксистов относились к народу с позиций вождей. В революционной буре, переходящей в хаос, такие руководители могут рассчитывать на успех: они возбуждают, организуют массы и управляют ими.
Что будет в случае победы революционной партии? Кропоткин обдумывает разные варианты. Выводы были неутешительными. Свергнув иго капитала, трудящиеся вряд ли обретут свободу. Возникнет новое государство, на иных основах, но с теми же функциями:
«Государственный механизм служит лишь для того, чтобы ковать цепи для народа. Он губит индивидуальную инициативу, увековечивает идею правительства сильного и властного, он подготавливает диктатуру того, кто наложит руку на революционный трибунал и сумеет им руководить с хитростью и осторожностью в интересах своей партии; он подготавливает почву для того, чтобы наименее добросовестный из них добился власти».
Глава VIII. Смысл бытия
От автора. В рукописных материалах Сергея Воздвиженского записи, начиная с 1919 года, отрывочны. Почти не упоминаются текущие события.
Он увлёкся проблемами общественного развития и деградации, сути революций и смысла существования человечества. Меня тоже интересуют эти вопросы с тех пор, как начал изучать творчество П. А. Кропоткина и В. И. Вернадского.
Запись в блокноте Сергея Воздвиженского: «Кропоткин и Махно воплощают революционную Россию: это клубок непримиримых противоречий». На мой взгляд, противоречива вся глобальная цивилизация и в своей внутренней организации, и – главное – по отношению к среде обитания, Биосфере. Организм, противостоящий среде жизни, обречён на смерть.
Воздвиженский сделал выписку из какой-то работы Кропоткина: «Под идеалом мы разумеем такой строй общества, прогресс которого основан не на борьбе людей с людьми, а людей с природою». И отметил: «Обозначена цель человечества: объединиться для покорения природы, для управления ею и создания ноосферы, сферы разума на планете, как пишет Edouard Le Roy».
Вера в торжество разума вдохновляла Кропоткина на создание логически выверенной теории анархизма на принципах этики. Если религиозный метод исходит из заповедей, данных свыше богами или богом, на авторитет пророков, то Кропоткин старался опираться на прочный фундамент научных фактов.
Насколько это было оправдано? Сергей Воздвиженский высказал сомнения в возможности таким способом доказать неизбежность исторического прогресса, ведущего к победе анархизма (или, по теории Карла Маркса, коммунизма).
В этой главе я не буду следовать правилам художественного сочинения, требующим после завязки, череды образов и событий, ведущих к кульминации, преподнести читателю заранее продуманную автором развязку. В жизни бывает иначе. Она не завершается смертью главных героев или исчерпанием возможностей сюжета.
Другое дело – научный или философский труд. Он должен быть логически завершён. Данная работа призвана дать ответ на три вопроса:
• какой смысл существования каждого из нас?
• какой смысл существования общества?
• какая цель развития личности и общества?
Жизнь Петра Кропоткина отвечает (хотя бы отчасти) на первый вопрос. Его жизнь и труды по этике и анархизму помогают найти ответ на второй вопрос. Но для ответа на третий вопрос придётся всерьёз оспорить мнение его, Вернадского, и многих других выдающихся мыслителей.
Итак, зимой 1919 года в Екатеринославле установилась советская власть (как потом выяснилось, до весны). Сергей предложил вернуться в Москву, не дожидаясь, когда в город нагрянут петлюровцы или деникинцы.
Варвара Фёдоровна упрямилась недолго. Фамильные драгоценности помогли ей смириться с мыслью, что муж пропал без вести. В дорогу они оделись предельно скромно. Поездка длилась более трёх суток и прошла на редкость спокойно. Варвару Фёдоровну это подвигло на глубокие размышления:
– Говорят, всякая власть от Бога. Вот и мне так казалось, пока всё было спокойно. Пока не захватили власть, прости Господи, антихристы, атеисты. Стало быть, Господь не стал вмешиваться, мол, сами заварили, сами и расхлёбывайте. Живите как хотите. А получается, что даже если власть не от Бога, то она всё равно лучше, чем безо всякой власти. Всё-таки какой-никакой, а главное, чтобы порядок установился.