– Тот мистер на улице тоже хотел видеть Корелла.
– То есть мистер Корелл здесь?
– Здесь, полагаю. Он не подошел к телефону, но разговаривал с горничной. Он просил ее…
– В каком он номере?
Оказалось, в 262-м. Несмотря на боль в спине и наличие лифта, Фарли предпочел лестницу. Просто потому, что решил, что так будет быстрее. Известие, что кто-то кроме него хотел видеть Корелла, обеспокоило его. Теперь Фарли начинал подозревать, что полицейскому и в самом деле что-то известно.
Думать об этом было неприятно вдвойне. Оскар Фарли ненавидел, когда Пиппард и ему подобные оказывались правы. Они того недостойны, полагал он. И тут снова вспоминался Алан…
В коридоре на третьем этаже было темно. Неужели перегорели все лампочки? Звук шагов тонул в ворсе коричневого ковра. Если б не он, коридор можно было бы принять за тюремный. Область между лопатками пронзила боль, и Фарли остановился. Но в этот момент случилось нечто, что заставило его сразу забыть о боли. Он услышал звук, похожий на вздох. Не слишком громкий, но настороживший Фарли. Он сам не понял почему. Возможно, причиной были его натянутые нервы. Вскоре ему послышался шепот, а потом как будто что-то упало. Теперь Фарли не сомневался: произошло нечто серьезное. Он зазвенел ключами в кармане.
Глава 31
Ввалившись к себе в номер, Корелл умудрился запереть дверь на замок. Поэтому кричать «Входите!» было бесполезно. Леонард был вынужден подняться, хотя на это недоставало сил. Но ему хотелось пить, так что попытаться стоило. Корелл прикрыл глаза…
– Я иду!
Он встал на ноги, нечеловеческим усилием пытаясь сохранить равновесие. Воспрял духом, толкнул тело вперед. На улицы вернулась жизнь, там слышались голоса и птичий щебет. И Корелл непременно обрадовался бы этому, когда б его не мучил так солнечный свет.
– Кто там? – спросил он.
Ответа не последовало. За дверью могли быть горничная, портье или доктор, которого они вызвали. Кореллу не приходило в голову, что горничная не видела его в этом состоянии. Физические усилия не оставляли возможности задаваться вопросами. Леонард должен был дойти, теперь это стало делом чести. Однако он вздохнул с облегчением, заметив, что в дверь уже вставили ключ.
В тот момент, когда замок щелкнул, силы покинули Леонарда. Он потянул дверь на себя, вцепившись в ручку и готовый упасть тут же, на пороге. Но перед ним стояла не горничная и не кто-нибудь другой из персонала отеля. Комната наполнилась запахом пота и спирта.
Артур Мюлланд получил приказ: не выпускать Корелла из Кембриджа. Кроме того, он должен был представить начальству доказательства своей версии. Мюлланд хотел не просто оправдаться, а выиграть. Он то и дело поглядывал на записную книжку в своей руке, словно это был его главный козырь. Но по мере того, как темнело небо и люди на улицах вели себя все тише, Артуру становилось тревожнее. Теперь он чувствовал себя загнанным зверем. Пути назад не было – он стоял в тупике. Возле отеля «Гамлет» агент увидел молодого человека, смотревшего на небо через закопченное стекло. Ему послышалось, что юноша сказал что-то о сумасшедших.
– Простите? – не понял Мюлланд.
Но парень, похоже, разговаривал не с ним.
– Осторожно, сэр! – закричал он, заметив Мюлланда. – Надо смотреть только через стекло.
– Я вообще не смотрю, – пробормотал агент. – Но вы, кажется, что-то сказали? Что-то о сумасшедших, если мне не послышалось.
– А… да… Я только сказал, что в прежние времена люди с ума сходили, наблюдая такое…
– Возможно. Вы работаете в отеле?
Парень ответил утвердительно. Подтвердил также, что у них поселился некий Леонард Корелл, и даже назвал его номер. Последнее, как показалось Мюлланду, он сделал неохотно.
Тем не менее спустя несколько минут агент Мюлланд появился в темном коридоре второго этажа.
Он постучал в дверь, бормоча про себя: «Спокойно, спокойно…», но ничего не происходило. Номер полицейского не подавал признаков жизни. Артур постучал громче, и тут изнутри послышался голос. Агент напрягся, мысленно начал обратный отсчет: шесть, пять, четыре, три… как будто ожидал взрыва.
И тут дверь открылась.
Полицейский выглядел жалко – весь дрожал, корчился, истекал кровью.
– Нет, нет, пожалуйста…
Он поднял руки к голове, обмотанной окровавленной тряпкой. Артур Мюлланд запер дверь и шагнул в комнату. Он не хотел причинять Кореллу вреда, но двигался чересчур стремительно, и полицейский попятился, оперся о стену и медленно осел на пол. Душераздирающее зрелище! Полицейский подтянул ноги к груди, придерживая рукой повязку на голове. Мюлланд понял, что надо что-то делать. Он встал над Кореллом и произнес деланым, как самому ему показалось, голосом:
– Я не причиню вам вреда. Я хочу помочь вам, но вы должны понять…
Он собирался что-то сказать о Фредрике Краузе, но потом решил, что это глупость, и оглядел комнату. На столе лежала Библия в красном переплете, на полу стояла открытая дорожная сумка. Мюлланд попытался сосредоточиться. Ему пришло в голову, что самым правильным было бы уложить полицейского в постель, а самому присесть на край кровати. Для беседы требовалась более спокойная обстановка.
Но тут в коридоре послышались шаги. Они приближались, и сама поступь показалась Мюлланду странно знакомой. С каких это пор один только звук шагов стал говорить ему так много? Теперь Артур не сомневался, что это Фарли, – возможно, потому, что тот, так или иначе, постоянно занимал его мысли.
Поначалу Оскар Фарли восхищал Мюлланда своей независимостью и чувством собственного достоинства. Но в последнее время и он стал снобом, и это раздражало агента. Артур предпочитал иметь дело с Джулиусом Пиппардом, который не задирал носа и, похоже, тоже недолюбливал Фарли.
В дверь постучали, Мюлланд устало повернулся к окну:
– Добрый вечер, доктор Фарли.
Он произнес это еще до того, как увидел его. Но Фарли выглядел спокойным. Он не узнал Мюлланда по голосу, а теперь даже обрадовался его присутствию. Правда, лишь на короткое время. Вскоре лицо Артура напугало его. У агента был взгляд загнанного зверя. Дыша на Фарли спиртом, он стал размахивать перед его лицом какой-то записной книжкой.
– Только взгляните на это, мистер Фарли, – шептал он. – Вот они, мои доказательства… Вот она, утечка… Я еще многого не знаю, но он… он имел дело с иностранцами…
Бледное, с горящими глазами лицо Мюлланда приближалось. Агент волновался из-за записной книжки – вот все, что понял Фарли.
В следующий момент он застыл на месте.
На полу, бледный и окровавленный, лежал человек.
Увидев Мюлланда на пороге своего номера, Корелл едва не задохнулся от ужаса. Не в силах устоять на ногах, он рухнул на пол. Леонард не сомневался, что будет избит, потому закрыл лицо руками. Ничего не произошло, но Корелл, не выдержав напряжения, стал терять сознание. Это происходило постепенно; он буквально чувствовал, как скатывается в состояние между бодрствованием и сном.
Боль уходила. Сначала он услышал звуки, а потом увидел и себя самого в комнате со скрипучим дощатым полом. Это была картинка из детства. Осознавая, что бредит, Леонард пытался думать о чем-нибудь другом, – например, об отце или человеке с родимым пятном на лбу. Но ничего не помогало, он впадал в забытье. Потом щелкнул дверной замок – должно быть, это пришел отец.
Фарли не знал, что думать. Он не понимал, почему Мюлланд тычет ему в лицо записной книжкой, когда на полу лежит человек. Чертов идиот… Оскар присел на корточки и узнал полицейского. Похоже, ему и в самом деле было плохо. Фарли вопросительно покосился на Мюлланда, но тот лишь всплеснул руками.
– Как вы? – Оскар повернулся к полицейскому. – Говорить можете?
– Я… нашел перчатку, – выдохнул тот.
– Что-что?..
– Она лежала на рельсах… Я ее спрятал… Думаю, она все еще там…
Он впал в забытье, не договорив. Фарли решил уложить Корелла на кровать и вызвать врача. Но спина… Он повернулся к Мюлланду:
– Помогите мне.
Мюлланд мешкал, и Фарли снова обуял страх, который он тем не менее сумел пересилить. В тот же момент Мюлланд пришел на помощь. Вместе они перенесли – скорее перетащили – Корелла на кровать. Фарли дал ему воды и попытался осмотреть рану, но обнаружил под повязкой лишь запекшуюся на волосах корку из крови и глины.
– Так, так… – пробормотал он. – Мы о вас позаботимся.
– Я только… – начал Корелл.
– Сейчас позвоню портье, и мы вызовем доктора.
Оскар Фарли повернулся к Мюлланду, но тот не трогался с места.
– Поторапливайтесь! – приказал ему Фарли.
Артур направился к телефону, но остановился на полпути, постоял, озираясь, и посмотрел в окно на улицу. Фарли захотелось наорать на него: «Чего стоишь, недоумок!» – но он сдержался, решив, что договориться по-хорошему будет правильнее.
– Я понимаю, произошло нечто ужасное, – сказал Оскар. – Позже мы обязательно во всем разберемся. Обещаю посмотреть этот ваш блокнот. Уверен, что в нем много интересного… Но сейчас важнее другое, вы согласны?
Артур Мюлланд кивнул, но продолжал стоять. Фарли посмотрел на Корелла – тот был бледен как смерть. Под опухшими веками глаз почти не просматривалось.
– Хотите еще воды? – спросил Фарли.
– Кто вы?
– Меня зовут Оскар Фарли. Мы виделись с вами в полицейском участке в Уилмслоу.
Губы полицейского тронула улыбка, как будто он встретил самого близкого человека. Самым правильным было бы рассматривать это как признак того, что Корелл не вполне отдает отчет в своих действиях. Тем не менее у Фарли потеплело на душе. «Похоже, с парнем не все так плохо, – подумал он. – Думаю, у нас получится его вытащить». Но торжествовать было рано. Фарли оглянулся на Мюлланда – тот был явно не в себе. Что за черт?
Когда-то Фарли назвал слежку Мюлланда за Тьюрингом недостойным занятием. «