— Да, госпожа.
— Нейтрализуйте Дубойса, но не ликвидируйте его. Пока он нужен нам живым. Живым… Вы меня хорошо поняли? Говорить глупости, что ни один волос не должен упасть с его головы, я не буду, но сохраните ему жизнь любым способом. Хоть в психушку его сажайте…
Питер Дубойс — Кэт Броган — Хэмфри Ли Берч
Вашингтон — Бетизда, Мэриленд — Миллсборо, Делавэр
Июль, 1996 год
Слежку Питер почувствовал сразу. Не то чтобы засек что-то подозрительное, а именно почувствовал — кожей, затылком, спинным мозгом. Два часа он петлял по городу, не столько, чтобы оторваться от преследования, но скорее, чтобы убедиться: «хвост» действительно есть. Но никакие уловки не сработали. Преследователи ничем не проявили себя. Неприятное ощущение между тем не проходило.
И, только добравшись до дому, Питер получил недвусмысленное подтверждение, что это все-таки не была паранойя. Сработала незаметная «контролька» — волосок, подклеенный снизу к дверце письменного стола, был оборван. Значит, пока он отчитывался перед начальством, а потом колесил по столице, кто то успел побывать в его квартире. Все вещи, все бумаги, были на своих местах, ничего не пропало, но, возможно, кое что прибавилось…
Одного «жучка» Питер обнаружил на задней стенке своего компьютера, среди множества гнезд, проводков, разъемов. С находкой ничего делать не стал — он не хотел, чтобы те, кто его «пас», поняли, что их раскусили. К тому же, наверняка этот «жучок» был не единственным. Само собой, прослушиваются оба телефона, автомобиль, отслеживаются выходы в сеть с его компьютера… Питер принял душ, облачился в предварительно прощупанный на предмет всякой микроэлектроники спортивный костюм, плеснул в апельсиновый сок немного мартини — и на полную мощность включил любимые баховские «Страсти». Лично ему под них всегда хорошо думалось, а влияние подобной музыки на мозги других потенциальных слушателей его в данный момент волновало не сильно…
И все же, о слушателях Питер позаботился. Дождавшись, когда сгустятся сумерки, он вставил в проигрыватель диск с ритуальными распевками шаманов западноафриканского племени га в медленно сводящем с ума темпе три восьмых и лишь затем выскользнул на балкон, а оттуда перелез на балкон соседней квартиры.
Судя по светлой полоске между портьерами, Флойд был дома.
Питер постучал в стекло…
— Вообще-то в гости принято ходить через дверь, — проворчал Флойд, отложив бейсбольную биту и открыв балконную дверь.
— Извини, старик, особые обстоятельства. — Питер шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. — Ты один?
— Джерри на курсах для молодых мамаш, — сказал Флойд. — Скоро вернется. Очень надеюсь, что она будет рада твоему визиту.
— Я ненадолго. Будь другом, позвони по этому номеру и скажи три коротких слова: «Выйди в чат». Очень надо…
Питер уселся за компьютер Флойда, вошел в «аську» и, набрав позывные Кэт, послал первое короткое сообщение:
«Хай! Я вернулся…»
Бетизда. Кэт плохо знала этот пригород Вашингтона и «Кошерное кафе Айка» нашла не сразу.
В узком зале было сумрачно и пусто, только полная женщина за стойкой и за дальним столиком — какой-то хасид в пейсах, бороде и черной шляпе.
Кэт заказала кофе.
— У нас вкуснейшие блинчики из мацы с творогом, — доверительно сообщила буфетчица, — попробуйте, милочка, потом спасибо скажете…
— Я спешу, извините…
— А вот я не откажусь, ибо никуда не спешу… — произнес за ее спиной хасид голосом Питера Дубойса.
Кэт вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.
— Ба-а, какая неожиданная встреча! Сарочка, ты ли это? — Хасид вздел руки к небу, точнее, к потолку. — Как поживает тетушка Рахиль и здоров ли дядя Яков?
— Да, спасибо, вполне здоров, — как могла, подыграла Кэт.
— Ну же, пойдем, присядь за мой столик, расскажи, как там все наши…
Хасид увлек Кэт за собой и, когда она уселась напротив, тихо спросил:
— Принесла?
— Да… — Кэт достала из сумочки сложенный листок бумаги и мини-диск. — Здесь коды доступа и программа взлома индивидуальных паролей…
Питер накрыл бумажку и диск газетой на иврите и прищурил глаза на приближавшуюся буфетчицу.
— Ваш кофе, милочка, — елейно проговорила толстуха.
В ее томных, навыкате, глазах, плескалось любопытство.
Хасид покачал головой и назидательно произнес:
— Как сказано в одной умной книжке, не вари козленка в молоке матери его.
Толстуха важно кивнула и медленно, с достоинством отошла…
— Добрый день! Есть свободные комнаты?
Поднявшись со стульчика, Джек Флэш увидел перед собой высокого молодого иудея с кудрявой бородой.
— Найдутся… А вы надолго?
— А что, это что-нибудь меняет? — вопросом на вопрос ответил гость. — Или у вас на определенное число забронированы все места?
— Вообще то, пятнадцатого у нас в городке окружной конкурс «Мисс Говядина», с коечками туговато будет…
— До пятнадцатого еще дожить надо, — философски заметил хасид.
— Это верно, — согласился Джек. — А пока, честно говоря, только свободные номера и есть. Выбирайте любой. Тридцать баксов в сутки. Деньги вперед. Наличные или карточка?
— Наличные.
— Оно вернее, — вновь согласился Джек. — Как записать вас, мистер?
— Питер… Питер Мордекай Рабинович из Хьюстона.
Он отсчитал три десятки, вручил Джеку.
— Берите двенадцать-а, он с лоджией, — посоветовал Джек.
— А почему двенадцать-а?
— Ну, тринадцать — число несчастливое…
— А ванная в двенадцать-а имеется?
— Обижаете, мистер Рабинович. В каждом номере. И телевизор. Телефон в вестибюле, «Макдоналдс» через дорогу, церковь… ну, церковь вас вряд ли интересует… Кино, дискотека и компьютерный клуб — через квартал, на пересечении Бликер и Мейн-Стрит….
Питер Мордекай Рабинович не пошел в компьютерный клуб. Повесив на двери табличку «Не беспокоить», вышел в лоджию, достал из чемоданчика навороченный ноутбук, пристегнул к нему портативную телескопическую антенну и после двухминутных манипуляций улетел в виртуальный мир…
Из компьютеров Девятого отдела и персонально Ричарда Чивера он скачал все документы, содержащие фамилии «Дубойс» и «Морвен». Потом вышел из сети и уже в автономном режиме погрузился в изучение.
Про себя он ничего нового не узнал. Дарлин Морвен упоминалась только в материалах, им же переданных Чиверу. Зато покойный лорд Эндрю Морвен!.. Питер качал килобайт за килобайтом в полной уверенности, что вся эта информация, на первый взгляд не имеющая прямого отношения к его расследованию, может ему очень и очень пригодиться…
В «Макдоналдс» он пришел только к закрытию, и даже простецкие «мак хряки» показались ему истинной пищей богов…
А ночью, впервые за последние двое суток, его мобильный телефон разразился рубинштейновским «Демоном».
— Да? — осторожно подал голос Питер.
— Мне передали твое сообщение, сынок…
— Это… это вы, сэр?..
— А кто же еще, по-твоему?.. Ну, сынок, и заварил ты кашу, я же предупреждал — по этому делу докладывать только мне. Неужели забыл?
— Нет, сэр, я хорошо запомнил ваши слова: никому ничего не докладывать раньше времени. Я посчитал, что время пришло, сэр. К тому же, вы были в отъезде…
— Уже нет. Я прервал визит и возвратился на сутки раньше. Из-за тебя.
— Простите, сэр, но это действительно очень важно… Мне необходимо срочно встретиться с вами, я смог бы подъехать в Управление часа через два… два с половиной…
— Никуда ехать не надо, мальчик мой, сиди, где сидишь… — Питер не сразу сообразил, что телефон в сто руке отключился. А голос Берча продолжал, как ни в чем ни бывало:
— Ну, отворяй, что ли. Для образцового агента ты все-таки туговато соображаешь…
Питер хлопнул себя по лбу и помчался открывать.
Широко улыбаясь, вошел Хэмфри Ли Берч, огляделся.
— Ну и дыра! Занесло тебя, однако! — Он похлопал Дубойса по плечу. — Отличная работа, Питер!
— Но, сэр, как… как вы здесь…
Дар речи он обретал постепенно.
Берч уселся в кресло, потянулся с хрустом.
— Люди Койота плотно сели тебе на хвост, сынок, но мы их опередили. В последний момент… Выгляни в окошко, не пропусти кульминацию…
Питер высунулся на балкон. В свете фонарей и автомобильных фар он увидел, как команда людей в черном окружила бежевый «шевроле», держа на мушке тех, кто находился внутри.
— Выходи по одному, руки на капот! — орал кто-то в мегафон.
— Мистер Чивер взят под домашний арест вплоть до завершения внутреннего расследования, — сказал Берч.
Питер оглянулся и увидел, что директор ФБР держит в руках два стакана, наполненных янтарной жидкостью.
— Стаканы чистые, даже удивительно… Что ж, мальчик мой, давай отметим нашу победу!.. Финиш, правда, промежуточный, вся борьба еще впереди, но свое дело ты сделал!
— Сэр, я вообще-то не пью…
— За такое событие грех не выпить, — сказал Берч, почти как Жан Дюбуа когда-то. — А потом, сынок, это поможет тебе сбросить напряжение, расслабиться…
— Не время расслабляться, сэр… — робко возразил Питер, но стакан, протянутый Берчем, все-таки взял.
— Друзья зовут меня Хэм, а насчет времени позволь решать мне. Завтра, точнее, уже сегодня, в четыре, нас ждут в офисе Генерального прокурора, ты должен быть в отличной форме. Значит, надо как следует отдохнуть, отоспаться… Твое здоровье, Питер!
Берч отсалютовал Дубойсу стаканом.
— Ваше здоровье, сэр.
— Хэм, — поправил Берч и отхлебнул из стакана.
Питер последовал его примеру.
— Отличный «Баллантайн», а, Питер? — Берч шутливо подмигнул.
Питер с ужасом сообразил, что сделал то же самое.
Ужас был какой то ненастоящий. Л вот смеяться хотелось нестерпимо…
— Представляете, сэр… то есть, Хим… ха-ха-ха!.. поначалу мне и самому казалось, что дело то наше — полный висяк… Просто… ха-ха-ха!.. не за что было зацепиться…
— Но ведь зацепился, сукин ты сын!
Берч расхохотался и осушил стакан до капельки. Питер тоже.