Так чертовски красиво.
Ее губы раздвигаются, и, когда из нее вырывается крик, она начинает биться в конвульсиях.
Впиваясь глазами в оргазмирующую женщину, я трахаю ее так сильно, что мое тело теряет все силы в тот момент, когда удовольствие прорывается сквозь меня.
— Блять! — рычу я, оседая на нее сверху и прижимаясь лицом к ее шее, а мой член дергается внутри нее, когда я кончаю.
— Господи, Виттория, — стону я, экстаз парализует меня.
Я слышу, как она задыхается, когда мое тело продолжает биться о ее тело, и к тому моменту, когда я выплеснул последнюю каплю внутрь нее, мое сердце бешено колотится в груди.
Проходит около минуты, прежде чем ко мне возвращаются силы, и я отталкиваюсь от нее верхней частью тела. Когда я смотрю на Витторию, слова сами приходят в голову.
— Моя жена. — Я делаю столь необходимый глубокий вдох. — Ты принадлежишь мне.
Ее щеки раскраснелись, и она все еще задыхается, глядя на меня.
Честно говоря, похоже, что она в шоке.
Я хмурю лоб. — Ты в порядке?
Она кивает, но ее глаза начинают блестеть от слез.
— Используй слова, Виттория, — приказываю я.
— Я... я... я ошеломлена. — Когда у нее вырывается всхлип, она тянется ко мне.
Я быстро прижимаю ее к груди и прижимаюсь поцелуем к ее виску.
— Это было в миллион раз лучше, чем я думала, — пролепетала она сквозь слезы. — С-спасибо тебе. — Она прижимается поцелуем к моей ключице, и я слушаю, как стихают ее рыдания, когда она вновь обретает контроль над своими эмоциями.
Когда она поднимает на меня глаза, ее страх сменяется благоговейным взглядом.
Попытав счастья, я поворачиваюсь к ней щекой и приказываю: — Поцелуй меня.
Она быстро повинуется, и я наслаждаюсь ощущением ее губ на своей коже.
Отпустив Витторию, я отстраняюсь от нее. — Оставайся здесь.
Она кивает, все еще выглядя ошеломленной сексуальным опытом, который мы только что разделили.
Это мило.
Я хихикаю, когда иду в ванную за полотенцем, и ухмыляюсь, намочив ткань. Вернувшись к кровати, я упираюсь коленом в матрас и заставляю Виторрию снова раздвинуть ноги.
Я упиваюсь видом свидетельства того, что мы заключили наш брак, прежде чем нежно вымыть жену.
Она такая чувствительная, что ее тело подрагивает от каждого прикосновения мочалки к ее киске.
— Так чертовски идеально, — бормочу я, а когда заканчиваю, наклоняюсь и прижимаюсь поцелуем к ее набухшему клитору.
Я возвращаюсь в ванную и убираю все за собой, а затем возвращаюсь в постель, где моя жена все еще лежит на одеяле с сияющим после секса лицом.
Глава 16
Тори
Анджело выключает свет, а затем перекладывает меня на бок и ложится позади меня. Он просовывает одну руку под подушку, а другой обхватывает меня, упираясь ладонью между моих грудей.
Его пальцы ласкают мою шею, и я чувствую, как он целует мои волосы.
В темноте эта поза кажется интимной.
Мои мысли заняты всем, что произошло сегодня вечером. Эмоции переполняют меня, и я не могу сосредоточиться на чем-то достаточно долго, чтобы переварить это.
Теперь, когда послевкусие секса угасло, мои страх и растерянность вернулись в полной мере. То, что он доставил мне удовольствие, не означает, что он вдруг стал другим человеком.
Анджело по-прежнему один из боссов Коза Ностры. Он по-прежнему безжалостен и жесток.
Он все еще чужой.
Звуки в особняке и вокруг него незнакомы, и я чувствую себя совершенно не в своей тарелке, лежа на дорогих простынях.
Даже подушка странно ощущается под моей головой.
Анджело вздыхает, а затем его голос раздается позади меня. — О чем ты думаешь?
— О том, что мне нужно ко многому привыкнуть, — признаюсь я.
— Например?
Я пытаюсь переместиться в более удобное положение, но тут моя попа трется о мужское достоинство Анджело, и, почувствовав, насколько он тверд, я быстро замираю.
Черт, он задал мне вопрос. Что он там спрашивал?
Я на мгновение задумываюсь, но, не в силах вспомнить, спрашиваю: — О чем мы говорили?
Он усмехается. — Одно прикосновение моего члена к твоей заднице, и ты теряешь нить разговора.
Мое лицо вспыхивает, и я вжимаюсь в подушку.
Анджело вытаскивает меня из укрытия и перекладывает на спину. Он надвигается на меня, и мне ничего не остается, как раздвинуть ноги, чтобы прижаться к нему, когда его вес вдавливает мое тело в матрас.
В темноте я могу различить его силуэт, когда он смотрит на меня сверху вниз.
— Тебе больно?
Мои брови взлетают вверх, и, чувствуя себя неловко, я шепчу: — Там, внизу?
Он подносит руку к моему лицу, его пальцы ласкают мою щеку, когда он кивает.
— Неплохо. Просто неприятно.
У меня были периоды, которые были намного хуже.
Я не собираюсь врать. Мне неловко вести с ним такие личные разговоры.
Внезапно он отталкивает свое тело от моего и, встав с кровати, хватает с пола свои треники и надевает их.
Не говоря ни слова, он выходит из комнаты.
Я сажусь в кровати и смотрю на дверной проем.
Если он собирается надеть треники, то я надену футболку.
Я быстро слезаю с кровати и забираю футболку, после чего иду в ванную. Я включаю свет и закрываю за собой дверь.
Натянув футболку, я быстро опорожняю мочевой пузырь и иду к раковине, чтобы вымыть руки. Пока вода стекает по моим пальцам, я смотрю на свое отражение в зеркале.
Заметив красные пятна на шее, я вспоминаю, как Анджело сосал и покусывал мою кожу.
Я выключаю кран и вытираю руки, прежде чем поднять рубашку и посмотреть на свой живот, бедра и ляжки.
Вот это да!
Я отчетливо вижу отпечатки его рук на моих бедрах от того, как крепко он меня держал. Но эти следы отличаются от тех, что оставил на мне Джорджио, потому что Анджело не причинил мне боли.
Ну, за исключением того момента, когда он лишил меня девственности. Это было чертовски больно, но я не могу винить его за это.
— Виттория, — слышу я его зов.
— Иду.
Я быстро опускаю рубашку, а когда открываю дверь, то вижу перед ней Анджело.
Его глаза окидывают меня, останавливаясь на следах, которые он оставил на моей шее, а затем уголок его рта приподнимается в гордой ухмылке.
Его черты лица полностью меняются, превращаясь из смертельно опасных в чертовски сексуальные, и я таращусь на него.
Конечно, мужчина ничего не упускает из виду, и так же быстро, как появилась ухмылка, она исчезает. Мрачно нахмурившись, он спрашивает: — Почему ты смотришь на меня так, будто у меня выросли две головы?
Я качаю головой. — Это не так. Просто ты выглядишь по-другому, когда улыбаешься.
Его брови сходятся вместе. — По-другому?
Я же не могу сказать этому человеку, что он выглядит чертовски сексуально, когда улыбается.
Я прочищаю горло, а потом объясняю: — Более открытым.
Он смотрит на меня мгновение, затем берет мою руку и кладет мне на ладонь две таблетки. — Это от боли. Прими их. — Он жестом показывает на бутылку с водой, стоящую рядом с кроватью.
В моем сердце разливается тепло, потому что он заботится о том, чтобы мне не было больно.
Подойдя к прикроватной тумбочке, я откручиваю крышку и глотаю лекарство. Поставив бутылочку на место, я смотрю на Анджело и вижу, что он наблюдает за мной как ястреб.
Хотя я знаю, что не смогу долго спать, я забираюсь обратно в постель.
Придется потратить некоторое время, чтобы привыкнуть к делению постели с Анджело Риццо.
Он выключает свет, прежде чем забраться рядом со мной, и, как и раньше, перекладывает меня на бок и прижимает спиной к своей груди.
Он просовывает руку под ткань рубашки и снова упирается рукой в мою грудь.
— Спи, Виттория, — бормочет он, пока его рука сжимается, и я обнимаю его.
Я чувствую себя как никогда растерянной по отношению к Анджело, потому что никогда не думала, что он может быть заботливым и нежным.
Я делаю глубокий вдох и, закрыв глаза, стараюсь не обращать внимания на росток надежды, зарождающийся в моей груди.
Может быть... просто может быть, он будет хорошим мужем.
***
Пролежав без сна почти всю ночь и задремав только ранним утром, я резко просыпаюсь.
Открыв глаза, я обвожу взглядом чужую комнату и только через мгновение вспоминаю, что нахожусь в спальне Анджело.
— Боже, — простонала я, переворачиваясь на спину. Мое тело болит в местах, которые не стоит называть.
— Не давай мне это гребаное оправдание! — раздается голос Анджело из-за двери спальни. — Найди ублюдка и приведи его ко мне. Мне нужен каждый цент, который он у меня украл.
Я поднимаюсь в сидячее положение, и страх пробирает меня до дрожи.
Дверь открывается, и внутрь заходит чертовски злой Анджело. Его выражение лица мрачное и безжалостное, а глаза наполнены опасностью.
Черт.
Я слишком напугана, чтобы спросить, в чем дело, пока мой осторожный взгляд изучает дорогой костюм, в который он уже одет. Похоже, он не спит уже несколько часов. Я даже не заметила, как он встал с кровати.
Он подходит ко мне и роняет черную кредитную карту на белое покрывало. С яростью в голосе он прорычал: — Не надо спрашивать у меня разрешения каждый раз, когда хочешь что-то купить. На карте нет лимита.
Моя голова качается вверх-вниз, и я с трудом сглатываю страх, который он заставляет меня чувствовать.
Когда его взгляд встречается с моим, он спрашивает: — Где твой мобильный?
Я быстро качаю головой. — У меня его нет.
Он хмурит лоб и становится еще страшнее. — Ты, блять, шутишь, да?
Я снова качаю головой. — У меня не было времени купить новый после того, как мой старый сломался.
Я чувствую себя виноватой за эту ложь.
Джорджио разбил мой телефон в порыве гнева, а у меня нет денег на новый.
Анджело что-то бормочет себе под нос, а потом говорит: — Тайни отвезет тебя за телефоном. Пришли мне номер, как только он у тебя появится.