Виттория качает головой. — Как ты относишься ко всему, что произошло? Они были твоей семьей.
Они? Вопросительно посмотрев на нее, я спрашиваю: — Ты знаешь о моей тете?
— Тайни рассказал мне, пока тебя не было.
Я вздыхаю. — Что еще Тайни рассказал тебе?
Ее глаза наполняются состраданием ко мне. — Только то, что Большому Рикки пришлось убить ее, чтобы защитить тебя.
Я качаю головой, прежде чем признаться: — Предательство причиняет боль. — Я подхожу к ней ближе и касаюсь ладонью ее щеки. — Но это ничто по сравнению со страхом, который я испытал, когда обнаружил, что ты сбежала.
Она поворачивает голову и запечатлевает поцелуй на моей ладони, когда берет меня за запястье. Она смотрит на меня снизу вверх и я замечаю, как смягчаются ее глаза.
— Я люблю тебя, Анджело.
Ее признание окутывает меня таким количеством света и тепла, что все вокруг исчезает и остаемся только мы.
Опустив голову, я прижимаюсь своим лбом к ее лбу и требую: — Скажи это еще раз.
Ее губы изгибаются в красивой улыбке. — Я люблю тебя.
Испытывая отчаянную потребность ощутить вкус ее слов, я прижимаюсь губами к ее губам. Кладу руки по бокам от ее шеи и, удерживая ее на месте, целую ее со всей любовью, которую испытываю к ней.
Мои губы наслаждаются ее губами, в то время как мой язык ведет жестокую войну, и я стону от того, насколько это приятно.
Опуская руки ей на бедра, я приподнимаю ее и сажаю на стойку. Виттория раздвигает ноги, чтобы я мог встать между ними, и, не дожидаясь, быстро расстегивает мой ремень, прежде чем расстегнуть молнию на моих брюках.
Она отодвигает ткань вниз, и когда ее пальцы обхватывают мой член, из моей груди вырывается удовлетворенное рычание. Моя женщина прижимает меня к себе, и я жестко толкаюсь в нее.
— Черт, — я стону от острого удовольствия. — Ты чувствуешься как дом.
Она обхватывает меня рукой за шею и целует.
Вырываясь, я снова прижимаюсь к ее теплому телу, и по мере того, как поцелуй становится более неистовым, я трахаю ее изо всех сил. Звук шлепков смешивается со стонами и всхлипами Виттории.
Я чувствую, как ее киска сжимается вокруг моего члена, и, зная, что она близко, я просовываю руку между нами и потираю ее клитор.
— Боже, — она выдыхает мне в губы. — Анджело.
Вскоре после ее оргазма, я нахожу свое собственное освобождение глубоко внутри нее.
Наши глаза остаются закрытыми, пока мы вместе кончаем, и я чувствую такую чертовски сильную связь с ней, что ничто и никогда не сможет разлучить нас.
Глава 37
Тори
Убедив Анджело, что со мной действительно все в порядке, он, наконец, согласился, чтобы мне разрешили выйти из дома раньше окончания недели.
Я сижу в соборе в субботу, что для меня необычно.
Тайни сидит рядом со мной, играя в гоночную игру на своем телефоне, в то время как мои глаза прикованы к кабинке исповеди.
Я не лгала Анджело о том, что все в порядке, но мне все равно нужно поговорить с отцом Паризи.
Время идет, я оглядываю собор, думая о том, как сильно изменилась моя жизнь.
Такое чувство, что прошла целая жизнь с тех пор, как я вышла замуж за Анджело. Если не считать инцидента на Сицилии, все было идеально.
Я опускаю голову, и улыбка изгибает мои губы.
Анджело может быть дьяволом, когда дело касается других людей, но для меня он ангел. Я никогда раньше не чувствовала себя такой любимой.
Я слышу движение и, подняв голову, вижу, как прихожанка выходит из исповедальни.
— Я сейчас вернусь, — говорю я Тайни, вставая.
— Подожди, — бормочет он, убирая телефон и поднимаясь на ноги. Он идет со мной к кабинке и заглядывает внутрь, прежде чем кивнуть мне. — Я буду прямо снаружи.
— Спасибо, Тайни. — Когда я захожу в кабинку, быстро улыбаюсь ему, прежде чем закрыть дверь.
Я сажусь на скамейку и, осеняя себя крестным знамением, бормочу: — Благослови меня, Отче, ибо я согрешила. Прошло два месяца с моей последней исповеди. — Сделав глубокий вдох, я шепчу: — Я усомнилась в своем муже и убежала от него.
Боже, это была самая большая ошибка, которую я когда-либо совершала. Я никогда больше не буду сомневаться в Анджело.
Я слышу, как отец Паризи двигается. — Ты сбежала от своего мужа?
— Да, но он нашел меня, и я попросила у него прощения.
Он прочищает горло. — Ты в порядке? Он причинил тебе боль?
— Нет. — Я качаю головой и, опустив голову, признаю: — Его дядя умер из-за меня, и я была напугана, но Анджело не сердился на меня.
— Его дядя? — Отец Паризи резко вдыхает. — Маурицио Риццо?
— Да. — Я ерзаю на скамейке. — Он разбился насмерть, потому что я налетела на него.
Ужасный инцидент вспыхивает в моей голове, и я сжимаю руки в кулаки.
— Я собираюсь предположить, что в этой истории есть что-то еще, — шепчет отец Паризи, как будто боится, что кто-нибудь услышит.
— Да, но я не хочу говорить об этом. — Мой взгляд скользит по перегородке между нами. — Если вы не против?
— Конечно. — Он тяжело вздыхает, затем спрашивает: — У тебя есть еще какие-нибудь грехи, в которых ты хочешь исповедаться?
— Я не расстроилась, когда узнала, что мой сводный брат был убит.
— Что? — Отец Паризи ахает, и на этот раз он открывает маленькое окошко между нами и потрясенно смотрит на меня. — Что случилось? Ты в порядке?
Я киваю, прежде чем сказать: — Я в порядке.
— Как он умер?
Я качаю головой. — Я не могу вам сказать.
Отец Паризи мгновение пристально смотрит на меня, затем снова закрывает окошко. — Я отпускаю тебе твои грехи во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Я снова осеняю себя крестным знамением и шепчу: — Аминь.
Когда я выхожу из исповедальни, дверь отца Паризи открывается, и он хватает меня за обе руки. Бросив на меня обеспокоенный взгляд, он шепчет: — Тебе нужна помощь?
Я качаю головой и, расплываясь в улыбке, говорю: — Мне просто нужно было отпущение грехов. — Я сжимаю его руки. — Мне ничего не угрожает, и Анджело добр ко мне. — Я делаю глубокий вдох, прежде чем признаться: — Я люблю его.
Я чувствую Тайни позади себя, и отец Паризи быстро отпускает меня. Он делает шаг назад, но все еще выглядит обеспокоенным, когда его глаза встречаются с моими.
— Я в безопасности и счастлива, отец, — говорю я, чтобы успокоить его. — Это все, чего я когда-либо хотела.
Тайни кладет руку мне на плечо, когда отец Паризи кивает мне. — Я увижу вас обоих завтра?
Моя улыбка становится шире. — Да.
Когда он отходит от нас, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Тайни, чей взгляд мгновенно задерживается на моем лице.
Нахмурившись, он спрашивает: — Все прошло хорошо?
Я киваю. — Все прошло так хорошо, как я и ожидала.
Вместе с Тайни мы выходим из собора, и когда я сажусь на заднее сиденье внедорожника, я вздыхаю.
Я знаю, что исповедь волшебным образом не избавит меня от чувства вины за ту роль, которую я сыграла в смерти Маурицио, но это помогло мне почувствовать себя немного лучше.
Тайни заводит двигатель и, отъезжая от обочины, говорит: — Если ты когда-нибудь захочешь поговорить о том, что произошло, я здесь.
Я смотрю в окно. — Спасибо, Тайни. — Я вздыхаю. — Я думаю, мне просто потребуется некоторое время, чтобы воспоминания стерлись.
— Время лечит все, — бормочет он.
Мои мысли на мгновение рассеиваются, затем, нахмурившись, я встречаюсь с ним взглядом в зеркале заднего вида. — Какое твое настоящее имя?
Он издает смешок, прежде чем сказать: — Себастьяно.
— Мне жаль, что я додумалась спросить об этом только сейчас. Прости, Тайни.
— Все в порядке. — Он улыбается от уха до уха, затем добавляет, — Просто никогда не называй меня Себастьяно.
— Не буду. Ты всегда будешь для меня Тайни.
Когда мы возвращаемся домой, и я направляюсь в особняк, то нахожу не сводящего с меня глаз Анджело прислонившегося к спинке дивана.
— Ты ждал меня? — Спрашиваю я, подходя к нему ближе.
— Да. Есть кое-что, что я хочу с тобой обсудить.
Моя бровь приподнимается, когда я останавливаюсь перед ним. Он хватает меня за бедра и притягивает ближе.
— Когда ты в последний раз общалась со своей тетей?
У меня на лбу появляется морщинка из-за раздумий. — Несколько месяцев назад, до того, как мой телефон сломался. А что?
— Я думаю, пришло время мне встретиться с ними, — отвечает он. — Ты бы хотела пригласить их на ужин?
Мои глаза расширяются, и улыбка расплывается по моему лицу. — Я бы очень этого хотела. — Мои плечи опускаются, когда я признаю, — Но у меня больше нет их номера телефона. Он был записан на моем старом телефоне.
— Я достану его для тебя, — обещает он.
— Это будет много значить для меня.
Когда я начинаю обвивать руками его шею, он качает головой. — Тебе нужно переодеться в платье, которое я оставил на кровати.
— Зачем?
Анджело быстро целует меня в губы, затем шепчет: — Это сюрприз.
— Сколько у меня времени, чтобы подготовиться?
Уголок его рта приподнимается в горячей ухмылке. — Столько, сколько тебе нужно, mia piccola cerviatta. Спешить некуда.
Чувствуя возбуждение, я оставляю его в гостиной и спешу вверх по лестнице. Когда я захожу в спальню, то обнаруживаю бледно-голубое платье, которое Анджело выбрал для меня. Это одно из моих любимых, которое я купила во время похода по магазинам в Oscar de la Renta.
Поскольку Анджело сказал, что я могу не торопиться, я иду в ванную, открываю краны и насыпаю в ванну немного соли для ванн.
Наблюдая, как вода наполняет ванну, я думаю о напряженной неделе, которая у нас была. Сначала Тайни пришлось срочно отвезти в больницу, затем кошмар на Сицилии. Смерть Джорджио.
Это безумие. Я не понимаю, почему люди не могут просто жить в гармонии.
Я не соврала, когда призналась, что мне не стало плохо, когда Анджело сказал мне, что он убил Джорджио.
Я почувствовала облегчение, потому что мне не придется беспокоиться о том, что он снова попытается причинить мне боль. Когда выплатят мое наследство, его не будет рядом, чтобы забрать его у меня, и дом, ради которого папа так усердно трудился, теперь принадлежит мне.