– Она действительно в порядке. – Я хмурюсь. – И прекрати это.
– Прекратить что?
– Угрожать жизни и мечтам других людей. Ты как настоящий злодей.
Его губы дергаются в редком веселье.
– Ты думала, что я фальшивый злодей?
– Если и так, то ты полностью доказал, что я ошибаюсь.
– Я счастлив сделать это, – он все еще сжимает мои пальцы возле своего рта, посылая крошечные искры вниз по моей спине с каждым словом против них. – Если кто-нибудь снова прикоснется к тебе, я позабочусь, чтобы это был/
Я вздрагиваю, и я не уверена, из-за его слов или из-за того, что он держит меня за руку – или из-за того и другого.
Все, в чем я уверена, так это в том, что этот человек гораздо опаснее, чем я думала.
– А как ты узнаешь?
– Узнаю что?
– Что кто-то дотронулся до меня. Ты собираешься преследовать меня?
Он поднимает бровь.
– Точно. Ты уже это делаешь, иначе не нашел бы меня здесь. – Я вырываю свою руку из его с большей силой, чем это необходимо.
Адриан снова хватает ее, его хватка не жесткая, но достаточно крепкая, чтобы раздавить мои пальцы друг о друга.
– Это второй и последний раз, когда ты отстраняешься от меня.
– Люди не любят прикасаться к своим преследователям.
– Ты в это веришь, Леночка? Что я твой преследователь?
– А разве нет?
– Нет, преследователи – это трусы, которые боятся приблизиться. Ты видишь, что я наблюдаю из тени?
– Ты наблюдал. Если бы Райан не сделал того, что сделал, ты бы вышел или растворился в воздухе, как в тот день?
– Я слышу боль, Лия? Ты была разочарована, что я ушел?
– Я никогда этого не говорила.
– Тебе и не нужно было. Я вижу это в глубине этих прекрасных глаз. Я чувствую это в каждой дрожи твоего тела. И знаешь, что еще говорит мне твоя реакция?
Я качаю головой, не желая слушать его психоанализ. Я ненавижу, что он так внимательно следит за каждым моим движением и что от него ничего не ускользает. Даже те мелочи, о которых я не знаю.
Его голос понижается с темным, соблазнительным оттенком.
– Это говорит о том, что ты была разочарована моим уходом в тот день. Ты хотела большего, не так ли? Ты хотела, чтобы я ворвался в твою тугую киску и трахал тебя на матрасе, пока моя сперма не покроет каждую твою пору, пока ты не выкрикнешь мое имя.
Мои бедра сжимаются, и меня охватывает знакомое ощущение падения в глубокую яму. Я чувствую, как распадаюсь на части, снова попадая в его паутину.
Подняв подбородок, я собираю то, что осталось от моего достоинства.
– Я бы никогда не позволила тебе прикоснуться ко мне, если бы это зависело от меня.
– Вот почему это не от тебя зависит.
– Я ненавижу тебя.
Он кивает, как будто подозревал это с самого начала.
– Понятно. На твоем месте я бы тоже возненавидел себя.
– Неужели ты не чувствуешь ни малейшего раскаяния?
– Ты отчаянно хочешь, чтобы это было «да», не так ли? Но ты уже сама ответила на свой вопрос, когда назвала меня злодеем. Скажи мне, Леночка. Разве злодеи испытывают угрызения совести?
Я поджимаю губы. Я знаю, во что он играет. Он хочет сделать это из-за меня. Поскольку я уже выбрала для него имя, я не должна удивляться его действиям. Во всяком случае, я должна ожидать их и действовать соответственно. Но если он думал, что получит ягненка, то это далеко от реальности.
Адриан хватает меня за подбородок и приподнимает его двумя пальцами, заставляя смотреть в его безжалостные глаза.
– Ответь на мой вопрос. Так ли это?
– Нет.
– Правильно.
– Но это не дает тебе свободного доступа в чужую жизнь, чтобы сеять хаос, как тебе заблагорассудится. Приходить, когда считаешь нужным, и уходить, когда тебе удобно.
– Именно это и дает мне отсутствие угрызений совести, Леночка. Свобода делать то, что я хочу, не испытывая чувства вины.
Он действительно чудовище. Нет другого слова, чтобы описать человека внутри. Когда имеешь дело с человеком, у которого нет морального компаса, победить его невозможно.
Но я уже попалась в его ловушку и более чем уверена, что он меня не отпустит. Если я буду драться, он подчинит меня, и, учитывая его садистскую натуру, он, вероятно, тоже будет наслаждаться этим.
Если я убегу, он последует за мной.
Чтобы иметь хоть какой-то шанс на победу, мне нужно начать говорить на его языке. Взять от него как можно больше в качестве страховки для себя.
Втягивая воздух, я сопротивляюсь желанию вырвать свою руку из его и увеличить расстояние между нами, потому что чем больше он прикасается ко мне, тем глубже я запутываюсь в его паутине и тем сильнее эти марионеточные нити впиваются в мою шею.
– Если я тебе надоем, ты меня отпустишь? – спрашиваю я со спокойствием, которого не чувствую.
– Возможно.
Хорошо. Я могу с этим работать. Его типу обычно быстро становится скучно.
Они в восторге от погони, охоты и возможности выследить кого-то. Поймать свою добычу – это только награда, и как только они это сделают, все веселье закончится.
Я не собираюсь играть в труднодоступность. Я не позволю ему следовать за мной повсюду, усиливая его потребность преследовать. Если я хочу избавиться от него, мне нужно притвориться, что я играю ему на руку.
Мне нужно стать такой скучной, чтобы он ушел и никогда не вернулся.
Но вместо того, чтобы быть очевидной, я шепчу.
– Расскажи мне что-нибудь.
– Что-нибудь?
– Все, что о тебе не знает мир.
Кажется, он на секунду задумывается, убирая руку с моего подбородка.
– Зачем?
– Потому что я хочу узнать тебя так же, как ты хотел узнать меня.
– С чего ты взяла, что я хочу, чтобы ты узнала меня?
– Разве эти вещи не так работают?
– Эти вещи? – повторяет он с легкой насмешкой.
– Ты знаешь.
– Я не знаю.
– Только ты и я.
– Только ты и я. Мне это нравится.
Я поднимаю голову от удовлетворения в его тоне. Похоже, ему это действительно нравится, но почему?
Редкий блеск пробегает по его пепельным глазам, когда он снова покусывает мой мизинец.
– Если я расскажу тебе, получу ли я что-нибудь взамен?
Меня пробирает дрожь, и я колеблюсь.
– Я не рассказываю о себе, не получив ничего взамен, Лия.
– Окей.
– Что я говорил об этом слове?
– Я не могу просто так от него избавиться.
– Ты научишься. Со временем. Или будут последствия.
Я смотрю на него, разинув рот.
– Какого рода последствия?
– Увидишь.
– Ок... я имею в виду, хорошо. Так?
– Так что?
– Ты сказал, что тебе что-то нужно. Что это?
– Я дам тебе знать позже.
Мне не нравится, как это звучит.
– Почему бы тебе не рассказать мне сейчас?
– Потому что я не хочу.
Ох. Вот засранец.
Прежде чем я позволяю своему языку проклинать его и, возможно, разрушить любой шанс получить то, что я хочу, он говорит.
– Моя мать была любовницей моего отца до того, как убила мою мачеху и вышла за него замуж.
Мои губы приоткрываются не только от груза информации, но и от того, как апатично он это произносит. Как будто это обычная, повседневная жизнь.
Он действительно социопат?
– Но как…? – Я говорю так же ошеломленно, как и чувствую.
– Ты просила об одном, Лия, – он притягивает меня к себе. – Теперь моя очередь.
Щупальца предвкушения и страха скручиваются внутри меня, когда я бормочу.
– Твоя очередь... для чего?
– Ты все узнаешь, как только мы окажемся в твоей квартире.
Глава 12
Лия
Адриан молчит, пока мы идем по коридору к моей квартире. Он не разговаривает, когда я ввожу код, пытаясь скрыть его от него после того, как я изменила его несколько дней назад.
Он также не разговаривал по дороге сюда, как и его охранники, которые были такими же серьезными, как и в прошлый раз.
Сказать, что я нервничаю, было бы преуменьшением.
Именно я придумала этот план, чтобы заманить его, чтобы он ушел от меня раньше, чем позже, но я никогда не думала, что настоящий момент будет таким нервным.
Не помогает и то, что он выглядит таким же смертоносным и красивым, как всегда. Его телосложение действительно впечатляет, будь то прямой нос, точеные скулы или черная одежда, которая добавляет опасности его мускулистому телу.
Он из тех красавцев, которыми можно любоваться только издалека. Всякий раз, когда кто-то приближается, он уничтожает их, как смертельно опасное экзотическое животное.
Я вхожу в свою квартиру и не оборачиваюсь, чтобы убедиться, что он последовал за мной, так как за моей спиной раздаются тихие шаги. Я останавливаюсь перед длинным узким столом, на который обычно кладу ключи, если не оставила машину у театра.
Прерывисто вздохнув, я сбрасываю пальто и вешаю его над столом. Мне требуется несколько секунд, чтобы глубоко вдохнуть, прежде чем я собираюсь с духом.
– Мы в моей квартире. Ты сказал, что дашь мне знать, когда ... Охх.
Мои слова заканчиваются вздохом, смешанным со стоном, когда он хватает меня за волосы и наклоняет над столом. Моя щека соприкасается с холодной поверхностью, и мое сердце сжимается в груди, когда мои глаза расширяются. Я понятия не имею, почему звук, который я только что издала, был стоном. Это должен был быть визг, крик, зов о помощи.
Что угодно, только не стон.
Его нос касается моих волос там, где его пальцы удерживают меня на месте, а затем спускается к мягкой плоти моего горла. Дрожь и мурашки пробегают по моей коже, покрывая друг друга и позволяя образоваться новым.
Его горячие губы встречаются с раковиной моего уха, и он покусывает ее, прежде чем прошептать напряженные слова.
– Ты думаешь, я не понял, что ты делаешь, Лия?
Мои глаза, должно быть, удваиваются, когда я пытаюсь взглянуть на него, но его непреклонная хватка запрещает мне малейшее движение.
– Ч-что?
– Ты ждала этого момента всю ночь. Или... скажем, часть ночи. Неужели твой занятой мозг думал, что ты сможешь избавиться от меня, будучи послушной шлюхой?