Я начинаю снимать пальто.
– На твоем месте я бы этого не делала, – выпаливает она.
– Почему нет?
– Уйдешь ты или останешься, зависит от ответа на мой вопрос.
Я бросаю пальто на столик у входа, не потрудившись его повесить, и бросаюсь к ней. Она вздрагивает, когда я хватаю ее за подбородок, моя хватка жесткая и твердая, запрещающая ей двигаться.
– Похоже, у тебя есть некоторые заблуждения, так что пойми это, Лия. Уйду я или останусь, зависит только от меня. У тебя нет права голоса, никогда не было и никогда не будет.
Ее глаза широко раскрыты, губы бледны, подбородок дрожит. Она явно напугана, но, встретившись со мной взглядом, повторяет.
– Она твоя невеста?
– Так это или нет, тебя не касается.
– Конечно, это касается меня! Я не буду другой женщиной! - напрягается она, пытаясь вырваться из моих объятий.
Я обхватываю ее за талию и прижимаю к себе, выбивая воздух из ее легких.
– Ты та, черт возьми, кем я скажу тебе быть.
Она отрицательно качает головой.
– Нет... нет, Адриан. Не делай…
– Что не делать?
– Не ставь меня туда.
– Не ставить куда?
– В это проклятое положение. – Она бьет меня в грудь сжатыми кулаками. – Я не твоя шлюха.
– Твоя киска принадлежит мне, Лия. Ты принадлежишь мне. Титулы не имеют значения.
– Для меня имеют!
– Почему? Думаешь, если ты моя шлюха, то будешь хотеть меня меньше? Ты будешь меньше раздвигать для меня ноги? Ты шлюха для меня, Лия.
Она поднимает руку и бьет меня по лицу. Сильно. Звук эхом разносится по безмолвной квартире, когда жало впивается в мою кожу.
Мое зрение краснеет, но это не от желания причинить ей боль за то, что она ударила меня. Это напоминание о том, что такое удар. О моей гребаной матери.
Я на секунду закрываю глаза и сжимаю челюсти. Когда я снова открываю их, глаза Лии расширяются еще больше, и слезы льются из ее глаз, как будто она точно понимает, насколько она трахнута.
В прямом и переносном смысле.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но мои губы прижимаются к ее губам. Она растягивает их в линию, ее маленькие руки упираются мне в грудь. Это ее бунт против меня, который не длится долго, когда я прикусываю ее нижнюю губу. Она пытается бороться со мной, сдерживать свой гнев, но я откидываю ее голову назад, чтобы погрузить свой язык внутрь и насладиться ею. Она всхлипывает, когда ее кулаки безвольно упираются мне в грудь, и слеза скатывается по ее щеке, цепляясь за мои губы, пока я не чувствую вкус соли.
Но это не единственное, что я пробую. Есть еще ее отчаяние, предательство и похоть. Я беру все это, целуя ее, высасывая душу из ее легких.
Взяв ее за подбородок, я отталкиваю ее маленькое тело назад. Ее губы приоткрываются со вздохом, а задница прижимается к стене. Я задираю ее платье и сжимаю трусики в кулак, дергая, пока они не рвутся в клочья.
Мне требуется секунда, чтобы расстегнуть брюки, когда я поднимаю ее ногу и обвиваю ее вокруг своей талии. Затем я врываюсь в нее с такой настойчивостью, какой не ощущал раньше. Моя спина сжимается в линию, когда я толкаюсь в ее тугой жар с ритмом, который заставляет ее задыхаться от моих губ.
Ее нога сжимает меня, а по щекам катятся слезы, пропитывая нас обоих. Я возьму ее эмоции и все, что она может предложить.
Мои пальцы впиваются в ее бедро, когда я вхожу в нее, питаясь ее стонами, смешанными с сопением. От того, как она держится за меня, даже когда ненавидит.
Я ударяю по ее чувствительному месту снова и снова, пока она не начинает всхлипывать от оргазма. Она сжимается вокруг моего члена, как тиски, и я опустошаю ее с глубоким рычанием, мое хриплое дыхание эхом отдается в воздухе.
Она сжимается вокруг моего члена, как тиски, и я опустошаю ее с глубоким рычанием, мое хриплое дыхание эхом отдается в воздухе.
Мне требуется секунда, чтобы вернуться в мир живых. Лия отворачивается от меня, все еще плача, ее тело содрогается, когда она шепчет.
– Я никогда не прощу тебя за то, что ты поставил меня в такое положение.
– Ты моя. Привыкай к этому. – Я выхожу из нее и смотрю, как моя сперма стекает по ее бедрам к лодыжкам.
Этот вид всегда будет моим чертовски любимым.
Я хватаю ее за локоть, чтобы проверить ее равновесие, но она отстраняется от меня, используя стену как якорь.
Стиснув зубы, я привожу себя в порядок, затем поворачиваюсь и выхожу из квартиры, прежде чем потеряю хладнокровие, которое едва держу.
Прежде чем я отниму ее у мира и оставлю себе.
Может быть, это то, что я должен сделать, в любом случае.
Потому что сегодня вечером я принял бесповоротные решения.
Лия – не другая женщина. Она – та самая женщина.
И я не мой гребаный отец.
21
ЛИЯ
Я оцепенела в последний день репетиций «Жизель».
На самом деле, я оцепенела с того момента, как Адриан трахнул меня у стены, а потом оставил плакать на полу. Сразу после того, как он сделал меня другой женщиной.
Его шлюхой.
Это было три дня назад.
Три дня назад я узнала, что у него есть невеста. Блондинка, красивая. Русская, как и он.
От которой ему не следовало отводить взгляд. Я не имею низкого мнения о себе, но даже я могу сказать, что ее тип – классная блондинка и с ногами, которые тянутся на мили – это тот, который ему подходит.
С того дня я совершаю все необходимые действия, но я не живу. Все, о чем я думаю, – это как перестать быть той женщиной. Той презренной сукой, которая крадет помолвленного мужчину.
Я ненавижу его за то, что он поставил меня в такое положение. Даже больше, чем, когда он заманил меня под свой большой палец и заставил жаждать его.
Несмотря на мрачность ситуации, я смогла отпустить его, позволить ему вторгнуться в мой мир. Но эта ситуация совершенно иная и противоречит всем моим принципам.
И из-за этого мне нужно оторваться от него. Зная властный характер Адриана, он не покончит со мной только потому, что я этого потребую. Если я буду драться, он подчинит меня и даже накажет за это. Я должна быть умной и сделать что-то, что вызовет у него такое отвращение ко мне, что он оставит мою жизнь в покое.
Но сколько бы я ни ломала голову в последние дни, я так и не нашла способа.
Я рада, что Адриан оставил меня в покое на этот период, но знание того, что он, в конце концов, вернется, заставляет меня беспокоиться.
Всякий раз, когда я захожу в свою квартиру и не нахожу его там, меня охватывает смесь облегчения и досадного разочарования.
Я бы хотела, чтобы я ему уже наскучила, но в тот день он намекнул, что никогда не оставит меня.
Если бы он сказал эти слова тем утром, я бы чувствовала себя по-другому. Слегка испуганно, но, вероятно, взволнованно. Однако сейчас все, что я чувствую, – это горечь, потому что даже моменты, которые мы разделили в то утро, не были реальными.
У него есть чертова невеста.
В своей подземной парковке я замечаю Яна в его Мерседесе прямо напротив моей машины. Он открыто наблюдает за мной. Иногда один, иногда с другим типом, хмурым охранником, который не Коля.
Обычно я не обращаю на него внимания, но сегодня мои нервы на пределе. Я волнуюсь из-за открытия «Жизель», и вся эта история с Адрианом заставляет меня терять сон, вздрагивая от любого звука, ожидая, что он появится.
Я подхожу к Яну, и он выходит из машины, прежде чем я подхожу к нему, стоя в прямой позе.
– Вам что-нибудь нужно, мисс?
– Да, оставь меня в покое.
Выражение его лица не меняется.
– Я не могу.
– Почему, черт возьми, не можешь?
– Приказ босса.
– Скажи своему боссу, чтобы он шел к черту.
– Боюсь, что не смогу, но, если хочешь, скажи ему сама.
Я крепче сжимаю сумку и смотрю на него. Взгляд, на который он отвечает нейтральным.
– Почему он так поступает со мной, Ян?
– Честно? – Он поднимает плечо. – Никто, кроме него, не знает.
– Ты его охранник.
– Хочешь верь, хочешь нет, но это не дает мне доступа к его сложному мозгу.
Я замираю от сарказма. Я всегда думала, что охранники Адриана такие же стоики, как и он, но Ян, похоже, другой. Несмотря на спокойствие в моем присутствии, он не такой серьезный, как Коля. Кроме того, на него приятно смотреть.
– Ты знаешь, что он собирается делать? – спрашиваю я.
– Не совсем.
– Он когда-нибудь отпустит меня?
Он морщится.
– Я не знаю.
– Но у него есть невеста, – мои губы дрожат при этом слове. Неужели мне должно быть так больно, когда я думаю об этом или говорю вслух?
– Это традиция, мисс. Он должен жениться на члене братства. Кристина Петрова – дочь одного из руководителей и была выбрана в жены Боссу, чтобы родить ему наследников и так далее.
Тон Яна беспечен, он хочет, чтобы я почувствовала себя лучше, но ему просто удается вонзить нож глубже. Кристина Петрова не только самая подходящая женщина для Адриана, но и, судя по всему, идеальная кандидатура.
– Тогда почему он предает ее вместе со мной?
– Это не так.
– Очевидно, так оно и есть.
Он делает паузу.
– Это несколько нормально иметь…
– Любовниц? – Я кусаюсь, заканчивая за него.
Он нерешительно кивает.
– Я никому не любовница, – бормочу я сквозь стиснутые зубы. – Если мне придется сражаться с Адрианом зубами и ногтями, чтобы не стать ей, я это сделаю.
– Пожалуйста, не надо. – Он достает пачку сигарет. – Можно?
– Конечно, я привыкла к этому запаху. – Я делаю паузу. – Что ты подразумевал под тем, что собирался сказать?
Он закуривает сигарету и делает длинную затяжку, затем выпускает ее через ноздри.
– Если ты применишь к нему насилие, то будешь встречена насилием. Мне не нужно говорить тебе, кто победит в этом случае.
– Ты предлагаешь мне молчать?
– Я никогда этого не говорил. Просто... будьте умны в этом, мисс. Это единственный способ получить от него хоть что-то. Босс – практичный человек, и, хотя временами он может показаться роботом, он все взвешивает и всегда будет выбирать логику выше всего остального.